АЛФАВИТ
Античный амбец
Атлеты амфоры Афины,
Аккорды арфы Аполлона,
Аида алчного алтыны,
Ах, Артемиды антилопы!
Ажур аркана Ариадны,
Авось атаки Ахиллеса,
Атлантов алых анфилады -
Античная абсурдопьеса...
Бюст
Безупречная блондинка бухгалтер Беляева белозубо благодарила Баранова, беря бюджетные бумаги. Большой бюст бухгалтерши больно будоражил Баранова.
Баранова беспокоили брюки. Баранов безмолвно бесновался: "Блядища! Буфера большущие - башка безмозглая!"
Брюхо Баранова булькало, бастовало: без большого бюста бухгалтерши брюху Баранова было беспонтово.
Белозубая блондинка Беляева бдительно блюла балансы, безнал, бюллетени. Баранов бурил блузку Беляевой, браня безнравственность, бездушность, беспринципность "безмозглой болонки".
...Баранова беспокоила бессонница - большущий бюст бухгалтерши Беляевой беспощадно бледнел близ болезненного Баранова.
- Была бы Беляева безотказна, - бубнил Баранов, бродя босиком.
- Была бы, - булькало брюхо Баранова.
Беляева была бы безотказна, будь Баранов бойчее.
Будь Баранов безбоязненней - была бы близость.
Баранов, братцы, безмозглый болван.
Большущий бюст Беляевой будет бессонницей бить Баранова, бередя башку, брюхо, брюки...
Бяда...
Врач
Врач Василий Висельников выписывал Воробышкину "Валосердин", витамин В внутримышечно, воздух, водоплавание. Воробышкин, всё время высмаркиваясь, возбуждённо выкладывал врачу ВСЁ.
- Вот, Василий Викентьевич, вдохну - воткнётся, выдохну - воткнётся.
- Вегетативное, - вежливо высказывался Висельников.
- Волосы всё выпадают, - волновался Воробышкин.
- Возрастное, - вдумчиво выговаривал врач.
- Вот: веки вспухли, - взвизгнул Воробышкин.
- Воробышкин, высморкайтесь! - властно велел Висельников.
- Вот, вот, Василий Викентьевич, высмаркиваюсь всё время. Взмокаю всегда. Волнуюсь - взмокну. Выйду воздуха вдохнуть - взмокну. В ванную войду - взмокну. Вымоюсь. Вылезу. Вытрусь. Взмокну. Валяюсь - взмокаю. Всегда водопад. Воротники выжимаю!
- Весело Вам, - врач вымученно взглянул Воробышкину в водянистые внутренности воспалённых век.
- Вот, вот, Василий Викентьевич, веселуха...
- Вот Вам выписка...
- Василий Викентьевич, вздутие! Внизу вздулось: вот-вот взорвусь!
- Волнение... Выпейте водички...
- Василий Викентьевич, вынесите вердикт! - взмолился Воробышкин.
- Выстрел в висок, Воробышкин, выстрел в висок...
Геракл
Голубоватые гипюровые гардины гармонируют гобелену гостиной. Громоздкие глиняные горшки, гранёные греческими грациями. Густая горшковая герань. Гостиная генеральши Грипп-Гусаковой.
Гвоздь гостиной - гипсовый Геракл, гладкий голый гигант. Грозно глядя, гипсовая громада готов геройствовать: громить горшки генеральши, глотать герань, грызть гобелен.
Генеральша грустит, гладя глазами гипсового гиганта...
- Герой! - глухо глумливо говорит генеральша. - Гигант греческий! Глазеешь, глупый гипсовый головотяп? Глазей, глазей... Где геройство-то? Где?...
Горечь генеральши громадна: генеральша грезит грехом. Голодно-греховная грусть гнетёт генеральшу, гложет генеральше грудь, грызёт глаза.
Геракл глупо глядит. "Греховность" героя гиблая - гримированная гипсовым гербарием...
Депутатская
Двенадцать депутатов-делегатов додумывали Декабрьский Догматический Декрет...
- Давайте допишем: "Долой дармоедов!" - дыхнул деликатесом депутат движения "Дети дарвинизма".
- Да, долой дармоедов! - дублировал друга делегат движения "Доброкачественная диктатура".
- Думу - дояркам! - добавила депутатка "Деревенских дочерей". - Деловым добропорядочным дояркам - достаточную долю думских диванов!
- Дддджентльмены, ддддамы, ддддруззззья! - дефекты дикции депутата движения "Дары демократии" делали делегатов дюже довольными. - Ддддруззззья! Ддддавайте ддддозировать ддддеббббилизм? Ддддруги! Ддддавайте ддддолго ддддисскуттттироватттть?
- Дэдэдэдэ! - дразнился делегат движения "Долой демократию!". - Долой демократов! Демократы - дрочеры! Давайте-ка добьём документик да дёрнем Домпериньончика?
- Ддддавайте ддддолго ддддискуттттироватттть! - добивался дефективный демократ. - Ддддопускаю ддддаже ддддолгие дддделовые ддддеббббаты!
- Дрянной демократишко! - дёргался депутат движения "Долой демократию!" - Достал! Друзья, давайте дружно допинаем ддддемагога до ддддверей? Диарея демократов дери!
- Ддддурак! Ддддебил! - давился демократ.
- Дрочер!
- Ддддоказательства?!
- Доставай достоинство - докажу!
Дошло-таки до долгих дебатов...
Депутаты доставали достоинства. Доказывали друг другу дееспособность.
Депутатка движения "Деревенские дочери" достала дагерротип двух достоинств донецкой доярки Дианы Дмитриевны Демьяновой. Депутаты дивились дагерротипу, достоинства депутатов делались длиннее.
Дебаты длились достаточно долго...
Дошло даже до драки...
* * *
ДРЫЩ! ДРЫЩ! ДРЫЩ!
Дом Депутатов дрогнул. Дверь дёрнулась.
ДЕРЬМОДЕМОН!!!
* * *
Доедая двенадцатого депутата, Дерьмодемон довольно делал Дрянного Духа...
Единоначалие
Единоначалие. Единение. Единодушие. Елейно.
Ёпть, ЕХИДНЫЙ ёрзает: "Еду Еве! Еду Еве! Ешь Ева! Ещё ешь!"... Ёкорный еретик!
Ева ела...
Ела, естествоведничала, едкой ересью естествоведения ежечасно ёрничала...
- Ё-хо-хо! - ехидничала Ева. - ЕМУ еду! ЕМУ еду!
Едок Евы еду ел. Ел. Ел. Ел...
...Евши, ёрзал. Елозил елдой...
- Ещё еды, Ева! Ещё ёрзать! Ещё елозить, Ева! Ёпть!...
Единоначальному единодушию елдец...
Жалоба
ЖЖ - жучара жутко жмотится!..
- Животрепещущие жизнеописания - жопе! - жужжит ЖЖ. - Жуёшь, женщина, жуткое желатинное желе! жеманное "жило-было"! Жги, женщина, жёстким жаргоном! желательно Женевским!..
- Жадный жупел ЖЖ! - жалуюсь жижистам. - Жабит жучара железоплавильные женские жизнеописания!
Жалуясь, жертвую жизнеописаниями...
Жертвуя, жгу жетонами...
Жонглирую Жар-птицами...
Журчу желудком...
Жадный жупел ЖЖ!..
Заколдованная
Загнанный Златогривый забежал за забор Золушки. Золушка зацепила Златогривому занозу. Закутала. Закормила зерном.
Зиму Золушка залечивала замечательного зверя. Заботилась.
Зацвела зелень. Здоровый Златогривый замотал загривком, затопал, захотел загулять. Затем заплатил Золушке за заботу золотом, заколдованным зеркальцем, звёздным зонтиком, земляничным зефиром. Заржал. Засветился зрачком. Запрыгнул за забор.
Заслезилась Золушка, заплакала.
- Заходи, Златогривый! - закричала Золушка.
- Зайдууууу! - заржал зверь.
Золотом Золушка задаривала знакомых. Заколдованное зеркальце захваливало Золушкину завлекательность. Звёздный зонтик забавлял Золушку звездопадами.
Захотелось Золушкиному зятю заполучить звёздный зонтик. Задумался зять: "Зачем замарашке звёздный зонтик? Запачкает золой, задырявит, затрёт!" Задумав злое, забрался зять за Золушкину загородку. Забрал зонтик. Заслышав звуки, затаился.
Здание затряслось. Закатисто заржал Златогривый. Зонтик, закусив зятю запястье, золотой змейкой заполз за занавеску. Зять закаменел. Зенки зятя замерцали замороженной зеленью. Знай, злобный завистник, законы Златогривого!
Заметив закаменелого зятя, Золушка запечалилась. Заступилась за завистника.
- Забери, золото, зонтик, зеркальце, Златогривый! - запричитала Золушка. - Заживи зятя! Заживи! заклинаю!
- Замуж за меня захочешь - заживлю! - заржал Златогривый.
- Замуж? - задумалась Золушка, зардевшись. - Захочу.
- Забирай зятя, Золушка! - закричал Златогривый, засверкав зрачками. - Завтра зарегистрируемся! Запомни!
Зарегистрировавшись, Златогривый завертелся змейкой, залетал зябликом, забегал зайцем. Загорелся, задымился, застонал. Золушка, запаниковав, закидала Златогривого золой.
Затихло, замерло. Затем зола засверкала звёздами. Златогривый заделался заманчивым здоровяком. Златокудрым. Зеленоглазым. Завлекательно зарумянившимся.
Завидев здоровяка, Золушка захохотала, захлопав. Завистницы заскрипели зубами.
Закончилось застолье. Златокудрый забрал Золушку за заморские земли.
За заморскими землями зажили Златоглавые замечательно. Зимой Золушка забеременела Златовлаской.
Иной
Игорь Иннокентьевич Испитой икнул изумлённо и испуганно изрёк:
- Иисусе, исцели!... Изгони ирода! Иии... Изыди, изверг! Изыыыдиии!
Инопланетянин Ирко изучил Игоря Иннокентьевича и, играясь инструментами Игоря Иннокентиевича, испустил импульсное "и! и-и! и! и-и-и! и! и-и!"...
- Исцели, Иисусе! Исцели, Излюбленный!... Исправлюсь! Истинно исправлюсь! Излечусь! И исповедуюсь! И изберу истину инока! Избавь, Иисусе!... И-и-ик!
Игорь Иннокентьевич, имея изнутри имитацию инфаркта, измок, исхудал, истлел и изошёлся изжогой. Инопланетянин Ирко исследовал "Иного". Исследовал интеллект "Иного". Изучил инструменты "Иного". Искромсал инструментами имущество "Иного". Искрошил инструменты и инвентарь. И исчез... Исчез, изъяв изображение Ираиды Ильиничны из истрёпанной и измятой изнанки Игоря Иннокентьевича.
Игорь Иннокентьевич испустил импульсное "и! и-и! и! и-и-и! и! и-и!" и иссяк. Изнасилованный инопланетным индивидуумом, интеллект Игоря Иннокентьевича издох...
Истина: изменил Игорю Иннокентьевичу Иисусе... И инопланетянин Ирко идиот: испугал исследованиями И.И. Испитого...
Йорик
Йорк. Йог Йорик... йотами, йотами, йотами... Йогурта Йорику!... Йота...Йота...Йота...
- Йо! Йошкар-Ола!
Йота, йота, йота... Йоду Йорику!
Конец
Кривые кардиограммы, казалось, кривлялись. Коченелов корчился, кусая клокочущую капельницу. Какая-то кроваво-красная кавалерия кружила казённую койку Коченелова карнавальной каруселью. Крепкие кузнецы ковали кровообращение Коченелова, калеча капилляры. "Караул!" - кричали крашеные куртизанки, кусая колени корчащегося Коченелова. "Конец! Конец!" - каркал кто-то кашляющий касторкой. Коченелова кружило, кружило, кружило...
Ковыляя, к Коченелову кралась костлявая кумушка: кривая коса, кожаный капюшон, керамический колокольчик... Какая-то косоглазая...
Крякнула колокольчиком, кольнула кончиком косы. Кошмар Коченелова канул. Копчёный календарь Коченелова казнён кладбищенской клешнёй.
Кисти Коченелова коснулся кардиолог. Констатировал конец.
Лирика
Лизочка Лопухина любовалась лилиями, лаская лепестки ладошками. Ликовала.
- Любите ли лилии, Леонид?
- Люблю-с, Лизавета Левонтиевна! Люблю-с!
- Лучше лотосов?
- Лучше, Лизонька!
- Лучше ландышей?
- Лучше-с! Лучше-с!
- Льстивец! Лицо-то лимонное!.. - ласково лепетала Лизочка. - Ла-ла-ла... Ласточки летают...
- Летают-с! Ловко-с летают!
- Леонид! Лавируйте!!! Лавируйте!!! Лилия!!! Лиловые лепесточки!
- Лавирую-с!
- Лиловая лилия, Леонид! Люблю! Литературу любите ли, Леонид?
- Люблю-с!
- Лучше ликёров?
- Лучше-с!
- Лгунишка!..
- Люблю-с! Любопытствую лирикой! Легенды люблю-с!
- Любознательный! - Лизочка лукаво лизнула лилию. - Любите ли Лизавету Лопухину, Леонид?
- Лизавету?!? Лопухину!?! Люблю-с!!! Люблю-с!!! Лучше литературы-с! Лучше ласточек, Лизавета Левонтиевна! Лучше лютиков! Лучше лягушек! Лучше лишайников! Лекарств лучше! Лучше-с либералов! Лучше-с ломбардов! Ликёров лучше-с! Лучше-с лотерей! Лошадей! Любовниц! Лучше-с! Лучше-с!
Малайская
Метался маленький мотыль
Меж многих маячков,
Молился мирно монастырь
Малайских мужичков...
Мела магнолия метель
Малиновой метлой,
Молебен массы мужиков
Масштабно-мировой...
Мерцаньем месяц молодой
Манил медовых мух,
Монахи мощью мозговой
Мирских минуют мук...
Наречия
Насилу, непременно натощак,
Насмарку накануне ненароком,
Назад незамедлительно - НИКАК,
Направо: неожиданно, наскоком!...
Настойчиво наутро наугад,
Невольно невтерпеж - невыносимо,
Намеренно, немного невпопад:
Неловко, например... Невыразимо!...
Нормально: номинально - НИКОГДА,
Ничком... Несвоевременно... Натужно...
Наверное, надёжней НАВСЕГДА,
Но НАВСЕГДА наречиям не нужно...
Обед
Офиноген Офиногенович Отощавший отведал отменно обжаренного осетра. Облизнулся. Обмыл осетра.
Отломал от "орла" окорок. Откусил. Обомлел. Отличнейший окорок!
Обмыл оного.
Откусил огурца.
Обонянием ощутил омлетик. Отведал омлетику. Ох, отрадно!
Обмыл основательно омлетик.
Отправил организму оливку.
Очень-очень обрадовался, обнаружив окрошку. Обмирая от отрадности, обогатился окрошечкой.
Обмыл.
Обмыл опять.
Откинулся отдохнуть...
Однако овсяные оладушки обнаружились.
Обыденным обыкновением обмазав оладушек оранжевым обсахарившимся отваром, отведал оладушка. Отдышался. Отведал опять оладушка. Обмыл...
Озаботился: отведать овощей отварных? Обойдусь. Отведаю-ка опять осетра!
Отведал.
Обмыл.
Окинул обилие осоловевшим оком...
О! Опятки!
Опят обязательно обмыть!
Опьянел. Опьянев, опять отказался от овощей...
Отведал оладушков, обсыпав оных орешками.
Обмыл оладушки остатками обмывки.
Отчаянно ослабел...
Ощупью отошёл от "оазиса" отлёживаться.
Отличный обед!..
Объедки отдали одиннадцати обездоленным, околачивающимся обыкновенно около окрестностей Офиногена Офиногеновича...
Постаревший Питер Пэн
Прилетел Питер Пэн. Порядком потолстевший. Плохо побритый. Пахнущий перегаром.
Поломал подоконник. Попортил портьеры. Поцарапал паркетную плитку, поскользнувшись. Покорябал папин портрет перстнем. Порвал подушки. Покружил под потолком, подзадоривая пух, перья.
Потом, присев подле Полли, покурил. Поврал про прекрасную Привирляндию. Про прекрасных принцесс Привирляндии. Приплёл почему-то Пиннокио.
Полетал. Полетал. Поднял пух, пыль, перья. Поржал. Поперхнулся. Прокашлялся.
Поддал Полли подзатыльник.
Провалил.
- Паршивец Питер, - подумала Полли. - Порядком подзадолбал!
Революционная
Ресторация "Русалка". Роскошно. Рояль. Русские романсы. Рыдания румяных развратниц, разукрашенных рубинами. Разгорячённые рожи рыжебородых рыцарей, размахивающих рублями. Рябчики. Рулеты. Рыба. Рюмки. Романтика...
Роза, разбитная революционерка, разожгла роскошный развеселый роман. Рыцарь Розы - рисовальщик ресторанной рекламы, разжившийся резвыми рублями.
Роману Розы располагал размах ресторации. Размахивая раскрашенными ресницами, Роза развлекала рослого рыцаря россказнями: размышления Розы "Реальность революции". Рыцарь, разгорячённый рябиновкой, развратно разглядывал рубиновый рот Розы, разжёвывая рыбный рулет.
- Революция реальна! - распалялась Роза. - Расшевелим рабочих. Расскажем. Разорвём рабскую рутину.
- Рабочие, Роза, раздолбаи. Родим-ка, Роза, ребёнка? Развлечёмся развратом?
- Родим-родим... Раз рабочие раздолбаи, рисовальщики ресторанной рекламы - расписные рабы рубля! - резко разбивала рыцаря Роза.
- Разошлась, родная. Рабочие - реальные ребята. Разумные, работящие, развитые! - расхохотавшись, расхваливал рабочих рисовальщик, разливая рябиновку.
- Розочка, разведём разврат?! Разрушим революционное рвение, раздевшись?!
- Расцарапаю рожу, родимый!
- Роскошная рысь! Разбудила реальную романтику! - распалялся рисовальщик, расстёгивая рубаху.
- Разопьём, разгневанная рысь, рябиновки?! рванём развращаться?! Рожать рьяных революционеров! Размножать рычаги революции!
Реальность революции разбивалась развесёлыми ресторанными репликами раскрасневшегося рекламного рисовальщика. Разбивалась реальность революции рыбным рулетом. Русским романсом. Роскошью ресторана. Реальностью разнохарактерного разврата...
Семитская...
Сверкая синеньким седаном,
Сияет сказочный семит:
Семирамиды сочным садом,
Синдбадом сказочка слепИт...
Свирелью сладкой сердце стонет,
Струятся слёзы серебром...
Страшиться славной сказкой стоит?..
Скрипеть славяночьим седлом?..
Таверна "Труп Топорышкина"
Тёмная-тёмная тропинка...
Трёхсотлетний тёмный тополь тревожно трещит тёмные-тёмные тайны...
Топот. Тени.
Тополь таит таверну "Труп Топорышкина". Тринадцать тлеющих товарищей тусуются тут тайком: таинственное торжество.
Тут труп Тамерлана - туфлями топчет томаты.
Также тут трёхголовая тварь: таращится тупо...трижды три тусклых точечки.
Тень Тутанхамона, теребящая тридцатиконечный талисман, тоже тут.
Тут терзающаяся тётушка, топившаяся трижды: течёт тина, тянет тошнотворностью.
Тут-таки труженик топора: тычет топором торжественные тыквы; тыквы трещат типа треснутого темени.
Тело Троцкого торжествует тут: тянет трубочку...
Тамада торжества тучная тётенька: Тамара Тихоновна Тёплая...
Та Тамара Тихоновна?! Точно! Тамара Тихоновна, тюкнутая топором труженика топора!
- Товарищи трупы, треснем-ка текилки! Тронем? Тише, товарищи тени! тише! текила только трупам! Теням - тоник "Тухлячный"! Тише - тише, товарищи! Тронули? Троцкий, танцуй! танцуй!... Тра-та-та!
Трёхсотлетний тополь трещал, трещал, трещал... Тринадцати тлеющим товарищам таинственно торжествовалось...
Упырь
Упырь устал. Утомился...
...Утром укусил усадебного управляющего. Упился. Утяжелился. Утомившись, уснул.
Ужинал уже Устином Устиновичем - ужасно умным упитанным учителем Ульяны. Умело ужалил у уха, убийственно уткнулся. Ужинал, упиваясь.
Усладившись уважаемым учителем, укусил уборщицу. Уборщица, ужучиваясь, улыбалась...
Удумал укусить учёного - У.У. Улиткина. Улиткин увернулся. Удрал, уродец.
- Ууууу, - услыхала усадьба угрозы упыря.
Утром угрожающее "Уууу!" утихло. Упырь угомонился. Устал упырь. Ужасно устал...
Фаня
Фиолетовая Фаня
Философской фуетой
Фаршируется, фискалит
Фильдеперсовой фатой...
Фаня фьючит фельетоны:
Филологии Фичи;
Феофанам, Филимонам
Фаня флексии фырчит...
Хаббибуллин
Хитрец Хаббибуллин хихикал, хлопая художественным хлопчатобумажным халатом. Хищение Хаббибулиным хозяйской хурмы - хитрое хамское хулиганство. Хозяева хватились хурмы. Хихиканье Хаббибуллина хмурило хозяина.
Хмурясь, хозяин хладнокровно ходил Хаббибуллина хлыстом:
- Хурмы, хорёк, хочешь!?
- Хотел, хозяин, хурмы, - хмыкал Хаббибуллин, храня худой хребет.
Хорошенькая хозяйка ходатайствовала:
- Хватит, Харим, хватит!... Хлопотно хоронить Хаббибуллина!...
- Хорошо, Харима! Хаббибуллин, хорёк, хватай халат, хорош хныкать!
Хитрец Хаббибуллин хрипел, хромал, хныкал, хлопая художественным хлопчатобумажным халатом.
Хреновенький хулиган Хаббибуллин...
Цветник
Цветущий цветник. Целое царство цветов.
Цветы цитрусового цвета - центр.
Циферблат цветника - цыплячьи цветочки.
Цепочка цикория.
Цилиндрические цветочки цвета цукатов - цитадель цветника.
Царица цветника - цепенеющая цапля. Цокая, цепляет цукатные цилиндрики.
Цок. Цок. Цок.
Цветочки цикория целуют церемонную Царицу.
Цветущее царство Царицы Цапли...
Часовня
Четверг. Часы чеканят четвёртый час. Чернокожий человек чешет через чужбину, черпая черевичками чернозём. Чёрный чемодан человека - частица чего-то чудного. Чужак чихает, чутко чувствуя черемуху. Через час человека чарует чешская четырёхсотлетняя часовня. Чистота, чопорность часовни чужды человеку - чудак чувствует чужеродные черты. Четыре чешуйчатых чудовища, чуя человека, чокаются черепицей часовни. Что-то червивое чудится чужеземцу. Чувства человека чередуются - чёртова чехарда. Чердачные чудища часовни частями черпают человека. Чужеземец чахнет... Четверг. Четвёртый час. Часовня. Чернеет чудной чемодан...
Шахматная шаловливая...
Шурша шёлком штор, швейцар шикнул шуту: "Шш!.."
Шальной шут, шмыгнув шнобелем, швырнул шахматную шкатулку...
Шкатулка шлёпнулась...
Шорох. Шепот. Шевельнулись шахматы.
Шеренга шестёрок шумно шагнула.
Штурм... Штурм...
Шествие шахмат шокировало...
Шевелились шпаги, шляпы... Шумели шпоры...
Шушукаясь, шныряли шпильки, шляпки... Шелестели шифоновые шали...
Швейцар, шумно шаркнув, шатнулся...
- Шах!
(Шикарный шанс шлёпнуть шута.)
Шут шепнул шахматам: "Шампанского, шарлатанчики?"
Шоколадные шахматы шута шелохнулись...
Шампиньонные шахматы швейцара шарахнулись...
Шут шалил...
Швейцар швырнул шуту шиллинг, шипя: "Шестой шиллинг! ШЕСТОЙ! Шахматный шулер!"..
Щекотная
...Щучий щавель щекотал щуплого щенка. Щегол, щеголяя, щебетал: "Щенок, щипай щавель! Щипай щавель!" Щенок, щурясь, щекотал щучий щавель щетинистой щёчкой. Щёточки щавеля щедро щёлкали: "Щекотать щенка! Щекотать щенка! Щёчки! Щиколотки! Щекотать!"...
Ъ
Разъехались разъёмы,
Подъехали подъёмы,
Разъезды разъяснились,
Объезды объявились,
Подъездов разъяренье -
Отъездов разъясненье,
Объёмов объезженье,
Объектов объеденье...
Буква "Ы"
...Ыыы...
Ьчон
ХочешЬ расчувствоватЬ НочЬ?
ДверЬ приоткрытЬ, постучатЬ?
НочЬ - лошадЬ ТеменЬ точЬ-в-точЬ,
ЯкорЬ желаешЬ бросатЬ?...
ХочешЬ разбрасыватЬ ТенЬ?
НитЬ продолжатЬ заплетатЬ?
ПрочЬ отодвинутЬ ДенЬ, ЛенЬ,
СутЬ, ЖутЬ и СолЬ постигатЬ?...
ХочешЬ раздразниватЬ ТишЬ?
ПетЬ, балагуритЬ, кричатЬ?
СтукнутЬ наотмашЬ МышЬ,
ХворЬ, БолЬ и НолЬ отогнатЬ?...
Эротическая
Эротический эпизод экранизации: экзамен, экстравагантный эстонец экзаменует эмоциональную эмигрантку.
Экипировка эмигрантки эффективна - экзаменатор эротично энергичен.
Экономя эпитеты, эстонец элегантно эвакуирует эмигрантку...
Этаж этнографических экспонатов. Эмигрантка, экзаменатор экспериментируют. Этаж электризуется эхом...
Это экстаз?..
Это электрики эксплуатируют электропроводку этажа...
Юбилей юриста
Юбилей юрисконсульта "Юкоса". Ютятся юристы, юбки юристов. Юбиляр юношески юморит. Юбиляру - ювелирного юнгу, южную "юрту", юную юбку...
Япона ять...
Яблоня. Яблоки яснеют яркими язычками. Янтарная ящерица явилась японцу. Яства японца: ягоды, яшмовое яйцо ястреба, яровой ячмень. Январский ягнёнок ябедничает японцу: "Ядри-и-и-и-ца ядови-и-и-итая!"...
Ясли ягнёнка, якобы, ядрёны ядом. Япона ять!
Буква "*"
Алфавитная перваяАвангардный бал вдохновил демагога Евгения. Ёлочные жёлтые звёздочки и йодные крестики ликовали миллионом новых отблесков. Простые рабочие сновали тут у флигеля, хрустя цигарками. Чьи-то шажки щёлкали - это юная Янина.
От автора:
Самая первая Фанина игра в алфавит...
© Наталия Кравец (Фаня), 2008-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.