*
* * *
Как голова от плеч, ночью твоя походка
Неотделима от задубевшей улицы.
Слезы, пытаясь течь, доходят до подбородка.
Каждый второй кашляет и сутулится,
Пропуская тебя вперед, обходя сторонкой,
Не поднимая глаз на твое кривляние,
Вслух называя тебя вороной, считая воронкой.
Слабое северное сияние
Не дает тебе ни тепла, ни света.
Звезды дрожат и дергаются на нитках.
Ты давно прошла и упала где-то,
И в сугробе лежишь калачиком, как улитка.1995
* * *
В грозовом и розовом воздухе ночном
Автор-авиатор пишет по слогам
Белую короткую поэму ни о чем:
Две строки закрученных; в финале - птичий гам.Прозою печальною, розою колючею
Встречена в столице эта повесть или весть -
Говоря талантливей, кончилось горючее,
И перо горячее писало то, что есть.1996
* * *
Усталость как причина перемен.
Вчера мне снилась голая Кармен,
Сегодня - ты, но в деревянных шортах.
И вот, меланхолически паря,
Я падаю, как лист календаря,
Среди стихотворений полумертвыхИ думаю: оживших от руки
Писателя, и умерших с тоски
Читателя, их ждет земля сырая.
Вокруг с утра до вечера зима,
А в ней стоят деревья и дома,
Друг другу остяки перетирая.А загляни под снег или под лед,
Увидишь то же - тающий полет
Воображенья, смятую закладку
Чужих волос на голой простыне -
И что-то о любви к большой стране
Вдруг забормочешь, уходя вприсядку.1997
* * *
...Личинка личности забилась в уголок,
И луч разлуки осветил немую сцену:
Два человека с головами наголо
Себе, как морду, набивали цену.И вдруг цена разбухла до того,
Что он спиной вдавился в углубленье,
И голова кудрявая его,
Как мотылек, упала на колени...1996
Утренний сон Гумберта
Вот ночь прошла, а ты еще жива,
И тихо повторяешь дважды два -
Смешливая девчонка-пятиклашка...
И не коснулся я - ни тонких рук,
Ни теплых губ, сулящих столько мук,
Ни маленьких, вздымающихся тяжкоПри слове "школа" - выпуклых чуть-чуть -
Округлостей ( пока еще не грудь,
А робкое намеренье природы )...
И счастлив я всего лишь оттого,
Что ты коснулась тихо моего
Лица и, посмотрев, сказала: "Что ты?"1996
* * *
Во времени, как в зыбком море,
плывешь туда, потом сюда.
И дни, как некая еда,
как междометья в разговоре.
И все пульсирует вокруг,
вальсирует и исчезает.
В проеме меж межбровных дуг,
в ручьях и руслах, чем-то занят,
незримо копошится Бог.
И вдруг, на крылышке стрекозьем,
замрет пустой переполох -
и снова осень.1997
© Сергей Криницын, 1997-2024.
© Сетевая Словесность, 1997-2024.