[Оглавление]



ВДОЛЬ  АФИШИ  ФИЛЬМА


 



ОКТЯБРЬ

Немо к небу летит
в октябре, в холода, -
лепестков плебисцит...
Снегу: "нет! никогда!"

Но придет он, одет
в голубой маскхалат,
господин Пиночет -
генерал снегопад.

Реку скомкает страх...
Я к молчанью готов.
Мох на серых камнях
сбрызган кровью цветов.

_^_




БИБЛИОТЕКА  ЭМИГРАНТА

Под возгласы грачей и галок
с двором прощаются соседи.
Сервант на свалке очень жалок,
как тело детское медведя.

Пустее в мире и в квартире,
и намокает возле урны
три пачки книг или четыре -
багаж оставленный культуры.

Смотрю - тут Алигьери Данте,
Некрасов Виктор, Иосиф Бродский...
А тоже были эмигранты,
заложники судьбы уродской.

Зачем тащить их за три моря?
Нужна посуда там, одежда.
Нет в книгах счастья или горя,
а только вера и надежда.

Точней, иллюзия и майя.
Не зря их бросили у бровки.
Тебе не надо? Что ж, давай я
их размещу во тьме кладовки.

_^_




* * *

Речка - пунктиром на картах армейских.
Роте - пески пересечь до привала!
Речка, что радость в игрищах детских,
то появлялась, то убывала.
Вот же, лови!..
    Упредив приказанье,
падали ниц на горячее лоно
Губы, обуглясь огнем ожиданья,
к блеклой волне приникали солено.
Так после дней гауптвахты, угрюмый,
дембель дорвется до ярой водяры.
Ходит кадык, размягчаются думы
и забываются кары и нары.
Сделал глоток - ни смелей, ни свободней
нет никого! Ты - отъявлен и молод.
Плещет в тебе, как на дне преисподней,
гордый огонь и беспамятный холод.

_^_




ЮБИЛЕЙ

Скверный сын обращается к даме: "Мать,
Почему ты устала мужчин прельщать?
Почему твое платье в пятнах томата?
Впечатленье, что ты ничему не рада.
Ты меня раздражаешь в такое утро:
Где помада, духи твои где, а пудра?
Ведь сегодня праздник. Так почему
телефон молчит, телефон в дому?
И звонок дверной... Где твой пир горой?
Только пудинг рыхлый полусырой?" -

говорит инвалид. Мамин всхлип в ответ.
У него - юбилей: 55 лет.

_^_




ЗОНА  ОТЧУЖДЕНЬЯ

Дар героя Прометея -
Наш IV-ый блок.
Человек не стал умнее.
Божье - не сберег.
Оттого за мегаватты
тонут храмы, меркнут хаты.
И еще найдем
те ж нетленные плакаты:
"Мирный атом - в дом!"
Ходят бомжи, босы-голы,
ищут алкоголь...
- Кто вы, люди?
- Самосёлы!
Родины пароль.

_^_




БИГБОРД

В поселке ночь зияньем ямы
чернит людей, лиясь в окно.
Лишь "Camel" - вывеска рекламы -
одно ярчайшее пятно.

О, дым отечества чужого -
нас возвышающая жизнь!
Шабаш трудам. Покурим, Вова.
Не ссы, не горбись. Разогнись.

_^_




ЗАСТОЛЬЕ  С  ФАНТАСТАМИ

Инфляция. Начало девяностых.
Издательство "РИА" выпускает
      серию зарубежной фантастики.

Общаюсь интенсивно с инопланетянами,
монстрами, призраками, -
копейку чтобы заработать,
      адаптирую машинный перевод.

Иду за гонораром и встречаю
Бориса Штерна, Люду Козинец.

Сидим мы на Воровского в буфете,
какой-то там надыбали коньяк.
Примерно так едят варенье дети:
из банки натощак.

Коньяк грузинский... Может, дагестанский.
Палёный, в общем. Но сидим по-пански.
Так лист увядший падает на душу!
..............................................
.............................................

...Они мертвы, фантасты дней минувших.

А впрочем, несомненно: Боря, Люда
и ныне ярче и живее многих.

Вон как бы даже автор: что, ублюдок?
Скрипит скелет твой, как сюжет убогий.

_^_




БЕГУЩАЯ  СТЮАРДЕССА

Пассажиры внутри, экипаж у трапа.
Стюардесса опаздывает на рейс...
Бежит! На ходу улетает шляпа -
ноль внимания! Успевает? Yes!

Двигатель прогревается, не отстань!
Поскорей! Летит. Расстегнула китель,
Дышит жарко - трепещет, как лань.
Ветер слезу щелочную вытер.

Командир глядит на часы сурово.
Стюардесса лишнее сбросить готова -
блузку, и лифчик, войдя в кураж -
ее ждет напряженно весь экипаж.

Как стюардесина грудь хороша!
Замер даже пропеллер, дрожа.

Стюардесса бежит в голубых трусах
и черных чулках с подвязками узкими.
Экипаж с пассажирами в шоке: ах!..
Ох, эти, блин, стюардессы русские!

Среди них издатель сидит младой,
очарован насмерть юной звездой.
"Хорошо! - говорит он. - Вау! Отлично!"

Он возьмет ее, видимо, в майский "Плейбой".
Ради него - ее трюк атипичный.

_^_




СИРЕНА

Иду вдоль афиши фильма,
огромной афиши (премьера!)
В котором мою песню
исполняет морская сирена.

О! На афише она
ню изображена!

Моторный глиссирует катер,
дева сидит на носу.
Хвост, чешуя, бюстгальтер...
На горизонте - Гурзуф.

Слышу я голос астральный.
Стою, открывая рот...

- Смотрите, он ненормальный!
Он, как сирена, орет!

_^_




ДЕНЬ  ДЕФОЛТА.  АВГУСТ  1998

Базары августа - пустые.
Столпотворенье возле касс.
Вокзальный гул: дефолт в России!
Бежит из Крыма средний класс.

Подешевели голубятни,
где обитали сын и мать.
Не надувают мяч сегодня,
и карты не с кем тасовать.

Художник взялся за пейзажи -
тот, что портреты рисовал.
Забытые часы на пляже...
Рубля эпический обвал.

Штиль. Даже волны голубые
мартышкин прекратили труд...
Кошмар в России - там, в России!
А из прекрасной Киммерии, -
как из Чернобыля, бегут.

"Кому должны - мы всем простили", -
премьер провозгласил дефолт.
К причалу ткнулся катер в мыле,
и трется цепь о ржавый болт.

_^_




* * *

в марте когда трава появляется
дрова в сарае внезапно кончаются

становится черной холодной дырой
флигель жилой полусырой

нечем топить сокрушается мать
но сын-подросток сумеет достать

парень усёк путь недалек
надо бомбить овощной ларек

на его задворках крупные ящеры
громоздятся деревянные ящики

грузчик с крюком он бухой и старый
в гроссбухе есть "лом деревянной тары"

знают сироты: дух ли Святой
Отец ли всегда следит за тобой

Он Сын и знает сыновьи права
для мамы в холод украсть дрова

_^_




СГОРЕВШИЙ  КОСМОНАВТ

мозг - в облаках
сердце - в кремлевской стене

а душа?

душа атеиста
в Политехническом музее

_^_




ПОЭТЕССА  И  КРИТИК

Мы в Ирпене в библиотеке
над Рильке провели весь день,
где хмеля темные побеги
окну привинчивали тень.

У ног вертелась собачонка, -
а больше, к счастью, ни души.
И я шепнул тебе негромко:
"Как тексты Рильке хороши".

_^_



© Игорь Кручик, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]