ПЛОХОЙ-ХОРОШИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
18.05.2011
Одна моя знакомая рассказывала: ее подруга только что вернулась из Америки - ездила к сыну, нянчила внуков. Пошла подруга прогуляться по магазинам и заблудилась. К ней подъехала машина с полицейскими - стали объясняться, мало что поняли (подруга в английском не очень), но все-таки ее отвезли домой. На следующий день полицейские ей перезвонили - узнать, как дела, а потом привезли ей женщину, русскоговорящую, в помощь, чтобы подруге было с кем беседовать и ориентироваться на местности... Потом тот же полицейский еще перезванивал, интересовался, все ли в порядке...
.... В Америке помню только одну историю с полицейским. По окончании Ду-Да парада в Пасадене (то есть Парада Му...Чудаков) на опустевшей, забросанной рваными мексиканскими лепешками главной улице (этими лепешками швыряли друг в друга), стоял мальчик лет шести-семи и громко плакал. "Я потерял своего папу! Где мой папа?" - повторял он. К мальчику тут же подошел огромный, красивый, в свежей выглаженной сорочке полицейский, белый, лет сорока, опустился на корточки, выслушал его, выпрямился, протянул руку и сказал: "Не плачь, все хорошо. Сейчас найдем твоего папу".
И я, стоявший чуть поодаль, почувствовал, что так оно и будет.
А в тесный контакт с ИХ полицейскими я впервые вступил в Амстердаме, куда прилетел наш самолет из Питера по пути в Мадрид, где меня ждала моя родная сестра. Дело было под Новый год в конце девяностых, у нас с женой на руках попеременно сидела наша полуторагодовалая дочка, которую стюардессы нидерландской авиакомпании КLМ, то есть Royal Dutch Airlines, задарили фирменными игрушками-сувенирами. До пересадки на Мадрид было полтора часа, и мы побродили по Дьюти фри, где купили духи жене - тогда еще имело смысл покупать не у себя дома - и встали в очередь на таможенно-паспортный контроль. Чиновник проверил визы в наших загранпаспортах, спросил по-английски "Отдыхать?", а потом поинтересовался, сколько у нас собой денег.
- Двести пятьдесят долларов, - сказал я, поскольку 49 долларов мы уже шарахнули на духи.
- Кредитная карточка? - поинтересовался чиновник.
- Кредитной карточки у меня нет, - сказал я.
- Тогда у жены? - поднял чиновник брови.
- У нее тоже нет, - сказал я, еще не видя в том ничего худого.
- Подождите, пожалуйста, - сказал чиновник, повнимательней глянул на нас, кому-то позвонил по местной линии и попросил отойди нас в сторонку, не вернув нам при том наши паспорта.
- В чем дело? - заволновалась жена, держа на руках нашу малышку с утенком в форме летчика KLM.
- Не знаю, - пожал я плечами. - Велели постоять и подождать.
- Не понимаю, - сказала жена.
- Я тоже, - сказал я. - Сейчас разберемся. У нас в порядке.
Тут перед нами выросли двое дюжих полицейских - я при росте метр семьдесят четыре был им где-то по плечо, и первое, что мне бросилось в глаза - это кожаные черные портупеи с пистолетами на поясах. Полицейский, что поразвязней, без особых церемоний объяснил мне, что они снимают нас с рейса, что сейчас нам вернут наши паспорта и привезут чемоданы согласно корешкам, приклеенным к нашим билетам.
- Вы откуда прилетели? - спросил он.
- Из Петербурга, - сказал я.
- Сегодня рейса больше нет, а завтра отправитесь обратно.
- А в чем дело? - спросил я, чувствуя буквально, как уходит из-под ног отшлифованный до блеска каменный пол этого огромного, роскошного, бескрайнего аэропорта, сверкающего для нас, еще таких совковских, немыслимым блеском другой жизни.
- Вы летите в Европу без денег. Европе такие эмигранты не нужны.
- Мы не собираемся эмигрировать, мы едем отдыхать на зимние каникулы в Мадрид.
- Без денег? - хмыкнул один из полицейских.
- Нам не нужны деньги, - мы едем к родственникам, - сказал я.
- Что ты там с ними разговариваешь, мы же на самолет опоздаем, - сказала жена. - Уже посадку объявили...
- Мы не опоздаем, - сказал я, - нас снимают с рейса.
- То есть как это? - повышая голос, возмущенно повернулась к полицейским жена, с дочкой на руках. Ей казалось, что у нас здесь есть какие-то человеческие права. Увы, прав не было. То есть совсем.
- Им не нравится, что у нас нет денег, - сказал я. - Надо звонить сестре.
Тем временем подвезли наши чемоданы, и именно их появление означало полное изменение нашего статуса - из белых европейцев мы превратились в серых маргиналов, во второй сорт.
- Что же это такое? Вот сволочи! - сказала жена. - Они что, не видят, что у нас маленький ребенок!? Ей же спать нужно, есть...
Похоже, полицейских это ничуть не заботило.
- Пойдемте, здесь вам не положено оставаться, - сказал полицейский, тот, что поразвязней, - следуйте за нами...
И мы последовали - жена с ребенком и я с чемоданами на тележке, как бы уже не пассажиры, а скорее арестованные. Так мы и шли за двумя полицейскими, изредка ловя на себе вопросительные взгляды свободных европейцев.
Нас привели к какой-то клетке, за которой маячило несколько смуглолицых, видимо, тоже перехваченных, эмигрантов, в национальной одежде, по виду пакистанцев.
- Послушайте, - сказал я, плохо представляя нас в компании пакистанцев. - Это недоразумение. Мы летим к моей родной сестре. Она живет в Мадриде. Она ждет нас. В любом случае я должен сейчас позвонить ей и объяснить ситуацию. Чтобы она не волновалась. Она же нас встречает.
- У вас в Мадриде сестра? - включился наконец второй полицейский. - Она там живет? Она поданная Испании? Тогда вы должны представить доказательства. Приглашение от нее и подтверждение полиции о том, где она проживает. И подтверждение банка о том, что ее средства позволяют ей вас принять.
- Я сейчас этим займусь, - сказал я. - Я ей позвоню. Только куда она пришлет эти данные? У вас есть факс, номер факса, куда она пришлет все, что нужно?
Полицейские переглянулись при таком неожиданном повороте - похоже, я не блефовал - и дали мне номер факса...
- В течение часа я все улажу, - сказал я. - Только я не могу оставлять здесь жену с ребенком. Позвольте нам вернуться наверх в зал ожидания?
Полицейские позволили.
- Сволочи, скоты, - бормотала жена, идя рядом, пока я катил нашу поклажу обратно, - за людей нас не считают. Что ты им сказал?
- Что буду звонить сестре, объяснять ситуацию.
А ситуация заключалась еще и в том, что дело шло к вечеру, суббота, значит, банки уже закрываются, а без справки из банка....
Оставив в зале ожидания жену, где мы уложили дочку на свободную скамейку, я помчался покупать телефонную карточку. Только бы сестра была дома...
И она еще была.
- Что случилось? - услышал я родной голос, от которого сразу полегчало. - Мы как раз собирались ехать за вами в аэропорт.
Я как мог изложил ей происходящее, объяснил, что от меня, то есть от нее требуется, дал номер полицейского факса.
- Боже, какой ужас! - сказала она. - Хорошо, я сейчас этим займусь, только...
- Что только? - спросил я.
- Ничего, - сказала она. - Позвони мне через час. Я могу сама куда-то тебе позвонить?
- Нет, - сказал я, - только я. - Мобильники, как и кредитки, у нас с женой появились позже.
Дочка не спала, и мы сходили в буфет, где оставили еще тридцать долларов на соки и какие-то уже не лезущие в глотку сэндвичи...
Через час я позвонил.
- Ситуация тяжелая, - сказала сестра. - Все закрыто, то есть нет тех людей, у которых печати. Суббота, сам понимаешь, люди отдыхают. Уехали за город...
- Но должны же быть всякие дежурные, в той же полиции...
- Дежурные есть. Печатей нет, печати закрыты до понедельника...
- Это невозможно! - взмолился я, почувствовав, что она чуть ли не готова уступить равнодушному чиновному миропорядку. - Неужели мы должны из-за этой глупости возвращаться домой?!
- Я попытаюсь, - помолчав, сказала сестра. - Хотя мы все живем в мире глупости. Мы подняли на ноги всех друзей. Всех, кто имеет хоть какое-то отношение ко всему такому... Позвони мне еще через час.
Через час ничего не определилось, и еще через час...
Аэропорт заметно опустел и притих, дочка спала, а я все бегал как заведенный между телефонной будкой и залом ожидания по длиннющему скользкому от чистоты коридору. За это время наряд полицейских сменился, и мне пришлось заново разъяснять тему нашего неправедного задержания и причину своей беготни. Надо отметить, что все полицейские отменно знали английский, хотя наверняка университетов не кончали. Услышав, что я жду документов от сестрицы на их факс, полицейские сказали, что попробуют подыскать нам место для ночлега. Однако спустя полчаса они подошли к нашему маленькому семейному табору со словами, что бесплатного ничего не нашлось, но что они разрешают нам остаться на ночь в этом зале.
- Спроси, а платная гостиница у них тут есть? - сказала жена.
Платная, конечно, нашлась - и за 120 долларов я поместил свое семейство в отдельном двуспальном номере с ванной и туалетом. Это было как чудо, как луч солнца в темном царстве попранных человеческих прав и свобод, и я почувствовал, что эту схватку с равнодушно-высокомерной Европой должен обязательно выиграть.
Где-то к полуночи, когда я уже, наверное, в пятый раз позвонил сестре, я услышал ее жизнеутверждающий голос:
- Все в порядке! Друзья нам помогли! Все документы с печатями и приглашением и с подтверждением из полиции, что ты мой брат, а я твоя сестра, получены, и что я живу там, где я живу, и что я могу оплатить твое пребывание. Кстати, я впервые узнала, что брат и сестра в Испании не считаются близкими родственниками. Ну да бог с ними. Проблема в другом - я набираю этот номер, который ты мне дал, а он не отвечает, он все время занят, и там нет сигнала факса...
Я помчался к полицейским.
- У вас не включен факс! Моя сестра никак не может переслать необходимые документы.
- Сюда нельзя входить! - остановил меня на пороге полицейский. - Какие документы? Какая сестра? - И я увидел, что говорю с новыми лицами. Я стал объяснять, в чем дело, но меня напрочь не воспринимали, пока в компьютере не обнаружилась соответствующая запись.
- Кьюберски? - не очень уверенно произнес новый полицейский.
- Да, да, - закивал я.
- Вы сняты с самолета, - нахмурился полицейский, не отрывая указательного пальца от экрана. - За что?
- За то, что у нас с собой мало денег. Вот я и жду, чтобы вы получили подтверждение из Мадрида от моей сестры, что она меня пригласила в гости за свой счет. Только включите, пожалуйста, факс. Я сейчас ей позвоню и предупрежу, что вы включили. Можно позвонить от вас?
- От нас нельзя, это служебное помещение, - сказал полицейский. - Только для служебного персонала.
Я послушно кивнул, будто мне были в радость здешние строгости, и помчался звонить сестре.
Еще час волнений и беготни туда-сюда, и наконец полицейские подтвердили, что документы на меня получены, и я могу больше не волноваться. Завтра утром нас посадят на первый же самолет до Мадрида.
О, цена победы! Только тут я почувствовал, как устал...
- Вот, - по пути на другой конец аэропорта в гостиницу, объяснял я провожавшему меня полицейскому, - я заплатил 120 долларов за номер, за ночь. Разве я мог бы это себе позволить, если бы у меня не было денег? Просто я взял на только дорогу...
Полицейский вежливо молчал. Похоже, он даже готов был извиниться за своих слишком ретивых коллег. Во всяком случае, он заверил меня, что у нас больше "no problem".
Утром мы проснулись с праздником в душе, помылись, оделись, позавтракали на двадцать долларов (в Штатах я столько платил в ресторане за ужин на двоих) и в нужное время, где-то около одиннадцати, встали в нужную очередь.
Как и вчера, но уже другому чиновнику, я протянул наши паспорта, и как и вчера он поинтересовался моей наличностью, а потом моими кредитками и, получив ответ, сделал паузу и попросил нас отойди в сторону и подождать...
Нетушки! На сей раз этот номер у них не пройдет! За те часы в беготне между полицией, телефоном и семьей я настолько европеизировался, что голыми руками меня уже было не взять...
- Прослушайте, - сказал я, - это мы вчера уже проходили. Нас сняли с рейса по ошибке. Поищите в компьютере. Там на мою фамилию должна быть забита информация, что все в порядке. Мы приглашены моей сестрой за ее счет. Там все должно быть. Этой ночью ваши полицейские подтвердили, что у нас все в порядке.
И так оно и было. Чиновник набрал мою фамилию, что-то прочел и с любезной улыбкой равного равным отдал нам наши паспорта. Спустя две минуты мы уже входили в терминал с отправкой на Мадрид.
И все дальнейшее было прекрасно. И встреча Нового года, и праздник четырех королей (волхвов) 4 января с сумасшедшим фейерверком, и путешествие по Испании, и монастырь Святого Доминика на огромной, наполовину заснеженной горе...
Спустя месяца два - о, неподкупная европейская Фемида! - уже дома я получил из Амстердама официальное уведомление, где мне предлагалось, в случае несогласия с действиями полиции, оспорить их в судебном порядке.
Оспаривать я, разумеется, не стал.
Дальше: О СОВМЕСТИМОСТИ ►
– Оглавление –
© Игорь Куберский, 2011-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.