Из книги "ПОРТСИГАР"
* * *
Стопка, стопка, огуречик -
вот и вышел человечек
в нарисованную дверь.
Отыщи его теперь.
Одинокий бродит где-то,
покупает сигареты,
пиво баночное пьёт,
сам себя не узнаёт.
Помоги ему чуть-чуть -
нарисуй короткий путь,
стрелочки и знаки
нарисуй во мраке.
Возврати его домой
карандашною чертой.
Вытащи из ночи,
хоть он и не хочет.
_^_
* * *
Дни проходят одинаково,
время встало и стоит,
снится лестница Иакова,
а под ней Иаков спит.
Крепко спит, не просыпается.
Слышу шум кошачьих лап,
тихо ангелы спускаются,
заливая светом трап.
Сосчитаю до двенадцати -
раз, два, три, четыре, пять...
"Истинно, Господь является.
Мог ли я об этом знать?"
Или сделаю движение,
испуская рыбий вздох.
Эта резь в глазах и жжение -
на меня глядящий Бог.
Или вскрикну словно женщина,
пробудившись ото сна.
Зарастает в небе трещина,
птичья капает слюна.
_^_
* * *
Бессердечное сердце моё
ночью делало вид, что болит,
докучая, стучало, а днём -
что здоровое делало вид.
Я проспал на работу и так,
я и так ничего не хочу,
никаких Одиссеев, Итак -
пенелопово горе врачу.
Был бы остров, далёкий какой,
я ветра бы его приручил,
получил бы цирцеин покой
навсегда - миллионы причин
не гонять по волнам корабли,
а сидеть на косом берегу,
но Гомер сочинит о любви
и подарит Елену врагу.
_^_
* * *
Через парочку веков,
может, раньше на полвека,
станет мир вокруг таков,
что взгрустнётся человеку.
Он захочет закурить,
лишь подумает про это,
и в руке начнёт искрить
цифровая сигарета.
На скамеечку присядет
и тайком стакан нальёт.
На пустую руку глядя,
он подумает, что пьёт.
Скажет умная программа:
"Осторожно! Перепой!
Лишние четыре грамма.
Человек, пора домой!"
Вмиг исчезнет сигарета
и бутылка пропадёт.
За короткой вспышкой света
отрезвление придёт.
_^_
* * *
Молчал, никак не реагировал,
держался, сколько было сил,
на кухне кран отремонтировал
и табуретку починил.
Мы обо всём давно условились,
хоть сразу было нелегко.
Мы в Домодедово устроились,
и от Москвы недалеко.
И речка возле, дача рядом,
летает низко самолёт,
и ты была сначала рада,
а стало всё наоборот.
_^_
* * *
Пришёл из космоса... Прости,
что снова опоздал!
Полночи звёздное такси
бессмысленно прождал.
Ходил пешком с планеты на
планету... Вот пакет -
взял марсианского вина,
юпитерских конфет.
А что у вас? Точней, у нас...
Поужинаем, да?
Цветёт ли лунный ананас,
что я принёс тогда?
Бодра ли птица-говорун
с планеты Блук в саду?
Прости, что я всё время вру...
Обычный какаду.
_^_
* * *
Мусор вынести, выгулять пса,
сесть на лавочку, что еще надо?
Из бытовки слышны голоса:
пропивает зарплату бригада.
Молодого товарища шлёт
в супермаркет за ящиком водки,
он пустую тележку берёт
и катает от полки до полки.
Вот и водка, а вот и коньяк.
Что он делает, разве так можно?
Под строительный прячет пиджак
банку пива и пачку пирожных.
А на кассе его уже ждут
два охранника с ласковым взглядом
и, толкая, в подсобку ведут,
и пинают по почкам и рядом.
И швыряют его за порог.
Он лежит и подняться не может.
Лужа пива, пирожных комок,
Равнодушные взоры прохожих.
_^_
* * *
Хочу, как в книге фантастической
или как в фильме про Луну,
в момент задания критический
нащупать радиоволну.
Мне голос сонного диспетчера
придаст уверенности, и
усталым голосом отвечу я:
"Обязан миссию спасти!"
Две кнопки - белая и чёрная.
Решай, которую нажать.
Поторопись, увы, далёкая
земля не может больше ждать.
Нажму, которая понравится,
но перед тем промолвлю: "Да!
Прощай, Луна - ночная странница,
я улетаю навсегда".
_^_
* * *
Дымный столб идёт на север
Ураган сметает юг.
Караван идёт на запад
серых облаков,
постарел на десять за год
я из-за долгов.
Я завидую букашке,
что живёт в траве.
У неё пусты кармашки,
пусто в голове.
Замираю со стаканом
около окна,
всё окутано туманом
осени и сна.
Караван плывёт с востока
облаков седых,
вслед гляжу им одиноко,
плыть бы среди них.
_^_
* * *
Выпей чаю, покури
и на стуле покачайся,
ничего не говори,
ничему не удивляйся -
либо слава и успех,
либо так же, как у всех.
Чай допит, погашен свет,
тихо в доме, все уснули,
лишь качается на стуле
озадаченный поэт -
либо слава и успех,
либо так же, как у всех.
Он качается на стуле,
словно маятник часов, -
все уснули, все уснули
и не видят снов.
_^_
* * *
Дождь всё громче и громче.
Вечер всё холодней.
Кто-то плача хохочет
за стеною моей.
Там сосед-алкоголик
уже месяц гудит.
Полированный столик
со скандалом пропит.
А теперь вот грохочет,
тащит, может быть, стул.
И вчерашнего громче
дверь подъездную пнул.
Среди ночи вернётся,
нагулявшись сполна,
и опять захлебнётся
от рыданий жена.
_^_
* * *
Пропах лекарствами халат,
от стирок пересох.
Я верен клятве, Гиппократ,
твоей с восьми до трёх.
А после трёх и до восьми,
прости, иным богам
иду служить, но, чёрт возьми,
каким - не знаю сам.
Вергилий презентует ад,
а Беатриче - рай.
Не будь занудой, Гиппократ,
и веток не ломай.
_^_
* * *
моё отражение в зеркале
всё пристальней день ото дня
глазами с отёкшими веками
подолгу глядит на меня
как будто внезапно узнало
желанья мои отчего
всё чаще промелькивать стала
надменность во взгляде его
и я пробираюсь украдкой
среди магазинных витрин
зеркальных лотков и прилавков
стеклянных дверей и картин
меняю зелёный на жёлтый
в примерочной тёмной наряд
чтоб только не встретить тяжёлый
пугающий собственный взгляд
_^_
* * *
Голубиная повадка - набок голову, и в перья
клюв засунуть на морозе, и, нахохлившись, сидеть
на полоске теплотрассы или возле самой двери
незакрытого подъезда, лапки розовые греть.
Голубей облезлых тыщи бродят около вокзалов.
Что бомжи им, и собаки, и голодные коты? -
только братья по несчастью, этих тоже всё достало,
этим тоже всё до фени, до сиреневой звезды.
Помню, глупым идиотом, я, с такими же друзьями,
делал петельку из нитки, на асфальте хлеб крошил,
а потом ходил за птицей, трудно машущей крылами...
Ты простишь меня за это? Я бы точно не простил!
_^_
* * *
на двине сейчас привычный ледоход
а в москве у нас всё пахнет и цветёт
загорать на травку ляжет человек
а в архангельске ещё чернеет снег
в интернет полезешь глупый дурачок
над двиною установлен веб-зрачок
он не видит как растроган ты и пьян
как заляпанный ты трогаешь экран
как очерчиваешь пальцем грани льдин
из гранёного стакана дуешь джин
наблюдаешь за ломающимся льдом
со скривившимся зарёванным лицом
_^_
* * *
Банка пива, пачка "Явы" -
это всё что нужно мне.
Я мечтал добиться славы,
но остался в стороне.
Все поэты ходят вместе,
переписываются.
Я один топчусь на месте,
зубы стискиваются.
Может, так оно и надо -
растворяться одному
с пачкой "Явы", с банкой яда
в поэтическом дыму.
_^_
|
