Стихи
ПОСЛАНИЯ
ФЕДОРУ РОЖАНСКОМУ
Здравствуй, Федор - и прости гада,
что пишу тебе из середки оленьего стада,
а не звоню оттуда, где вечная заря демократии
сияет омоновскими мышцами калокагатии,
т.е. из Москвы, кастрированный юбилей которой
ты, уверен, справил не с какой-нибудь оторвой,
а в кругу меров, серов, пёров и достоверных потомков
Николая Кровавого Страстотерпца и прочих обломков
хваленого плюсквамперфекта,
включая своего муниципального префекта.
Здесь, в лесотундре, среди ягелей, обласов и блат,
я порой вспоминаю тебя, далекий брат,
той порой, когда стою горой, а не сижу долиной
и не точу на чернолицего свой ножик длинный.
Вот и сейчас я отложил его в сторону -
в ту сторону, куда кланяюсь ворону,
родовому тотему, он же табу,
а прочих птиц я видал в гробу.
Я пишу, а из глаз, демонстрируя отвагу,
течет слеза на бытовую влагу,
чтобы потом в процессе совместного испарения
улетучиться в виде попутного зрения:
так, возможно, тебя увижу
сквозь твердь Оби и Урала жижу,
как ты уютно прилегши на прогретый кан
полощешь слух таго-магою Can.
Сухая канва моего дао-пунктира
с базовым маршрутом от трактира до сортира,
минуя жизнь и театр, актеров и даже актрисок
(на осталась от старого мира лишь пара ирисок),
так вот, основная струя, имеющая четыре фазы
от ревмакардита и включительно до проказы -
это мирный исход из царства вещей
к вещанию леммингам и бурундукам, а заодно
сопутствующим им людям, но
я не Овидий кислых щей -
мне нечего сказать президенту и премьеру,
кроме как послать их к бую в шхеру.
Федор! Как ты витаешь, в смысле жив вообще ли,
видишь ли звезды в красноармейской щели,
зришь ли свет сквозь ментальный прищур,
а также как у тебя окот овцы и яйценосность кур?
Все эти вопросы, а также иные,
Включающие проблемы не только куриные, но и свиные
Живо пронзают интерес к твоей персоне -
умело бодрствующей профессиональной соне,
а попутно подскажи - правы ли те,
кто склоняют народ к апофатической пустоте?
Здесь, в краю поверженных идолов и торчащих вышек
к этим проблемам заметен излишек
праздного притяжения,
несмотря на саженные
шаги православия, вколачивающего слово и дело
так, чтоб всякая тварь по-евонному пиздела.
И ах! Прости за обсценную оговорку
в адрес сакрального, но в мою каморку
по счастию еще не долетела благая весть
и я могу себе позволить околесицу несть.
Впрочем, я сериозно. Жду ответа,
как соловей соловья, как лето - лета,
как призрак коммунизма - продюсера из Голливуда.
Вещай, Айболит.
Твой ворон Карудо.
P.S. И как говорят просвещенные ненцы,
Вздымая чохом изначальные концы:
"Живи, не кашляй, и пусть не калом пахнет
все то, что из тебя бабахнет".
Стойбище-на-Тюйтяхе. 17.09.1997
_^_
ВСЕМ БУРАГАМ
Горят костры.
Это формула счастья.
Горят половые глаза.
Так уходят портовые своды во тьму.
Горят утонувшие книги.
Не время ли сверить часы?
Кедровый хахаль распушил семена,
семиствольный яйцеклад на горизонте.
"Вам суповой набор или плевок в губы?"
О, эта пряная палевая синева меж морщинистых ребер!
Соскочишь - и пушисто-пушисто...
Так что с Новым годом -
и не пытайтесь возражать!!!
А на закуску - отличный стодолларовый поцелуй.
С прибором.
С присыпкой.
С прибавкой к жалованью.
Таллин. Дек. 1991.
_^_
ВЛАДИМИРУ ВЕДЮШКИНУ
Владимир! Ведюшкин! Привет
тебе из града Солигали-
чачачача! Я словно свет,
который только что создали!
Я овеваем бризом трасс,
я бью в свой череп, словно в бубен -
когда под задницей КамАЗ,
не страшен затхлый хлопот буден!
Я не писал тебе - увы!
Я ждал мгновения иного,
подобного как синевы
некосвеннопрямое слово!
Я восклицателен как знак,
я символу ни в чем подобен,
меня раскусит и дурак -
столь прям я и уму удобен!
Прости за рифмы тривиал -
пишу у бани, разом млея,
я словно Ленина анал,
хранимый чарой Мавзолея!
О Ведюшкин! Прощай, пиши,
верши, ликуй, толкуй и лада
настигнет пусть тебя в тиши
аккорд, читая стих номада!
Солигалич. 8. 8. 1989
_^_
АНЮТЕ МАДИСОН
Привет, Анюточка, из стран
Гиперборейских
тебе шлет Мадисон - папан
пород андрейских.
Передо мной течет река
прозваньем Кама,
на небесах ни облачка -
сплошная яма.
Оттуда солнце льет понос
животворящий,
от коего - да видит SOS! -
сыграю в ящик.
Дорога наша вьется вширь,
то бишь петляет,
в нее не всунешь твердый штырь,
бо обломает.
Мы видим решета чудес
сквозь чувств решетки
и очереди, но не в лес -
за баттлом водки,
и добродушие людей,
прекрасных в малом,
и злонамеренность идей,
поливших калом
березы, розы и озер
небесны глади,
которых нефтяной узор
всемерно гадит.
Не стану верить я глазам,
замкну их пасти,
я верю - низойдет бальзам
на все напасти,
злодеи сгинут, смолкнет смех
в их стане диком,
поэты выйдут из прорех
с веселым кликом
и каждый станет деревцом,
растущим снизу.
А я остануся отцом,
Цветком - de visu!
_^_
АЛЕНЕ ЩУРЕНКОВОЙ
Привет, Алена,
из края, где
во время оно
живу я-де.
Здесь горы плоски,
земля тут - прах,
цветы - обноски,
их запах - пах.
В пуху раскопа
как остолоп
долблю чего-то
зачем-то чтоб.
К сему морали
не зрю иной:
не трали-вали
наш путь земной!
Тува. Июль 1986.
_^_
НАТАШЕ МАДИСОН
Привет, Наташа, из-за бугра
от Мадисона этсетера.
В отеле "Оскарс", как перст в заду,
торчит он чертом к хуям в пизду.
И это правды высокий слог,
а не неправды убогий бог.
Обидно сыну - отца и мать
из-за причины не повидать.
Причины плевой, как детский писк,
когда откусят ребенку письк.
Но не вернется на место уд:
кровь отбушует - дыру заткнут.
Так и Советский, ууу.еее., Союз:
никто не свяжет порватых уз.
Об этот фатум я бьюся лбом,
А он, собака, стоит столбом.
Стоит как фаллос, приапов дрын,
и не боится попасть в Рабкрин.
И не боится ни ВПК,
ни даже, ё-к-л-м-н, ЧК.
Конечно, можно сказать, что да,
возмездье грядет туда-сюда,
что, ух, настанет тот грозный час,
когда пробьет он двенадцать раз,
и смерть с косою от фирмы "Бош"
снесет латвийцам, латвийкам тож
их бошки, кишки ж на колбасу
пойдут поедут и понесут.
.............
Сменю пластинку, сменю штаны.
Не будет мира, где нет войны.
Где нет зарубы, там будет гроб
С разверстой пастью стоять как жлоб.
/ 1-я смена пластинки /
Я встретил Бомбина, Наташа,
и мы слились, как с мясом каша,
и мы слились, как два сосуда,
и потекли туда оттуда.
Мы разогнались, как две птицы,
как две девицы без границы
промеж собой, как лесбиянки,
сменившие постель на санки.
Мы улетели выше дуче,
мы стали дивных бедер круче,
сознанья шире, миром в мире
и надписью в мужском сортире:
"не все пройдет, а то пройдет,
что в рот войдет, а выйдет в зад,
а что не в рот, идет вперед,
и коль догонишь, будешь рад!"
/ 2-я, итоговая смена пластинки /
Любовь, Наташа, это чувство.
Люблю тебя, как иск - искусство!
Рига. 6.08.2001
_^_
НАТАШЕ МАДИСОН
Лежу на диване имени Анастаса Ивановича Микояна.
Здравствуй, Наташка, пишу.
В животе журчит от какого-то кишечного изъяна,
в доме никого, за окном шу-шу-шу.
Там же трепещут древесные былинки, снежная пыль
похожа на муку сквозь сито.
А я лежу как на сильном ветру ковыль
и сердце мое твоими слезами разбито.
Нюрка недавно позвонила из общежития,
где ночевала, чтоб зачет прибить на доску почета -
это хорошо, что линия ее развития
не что иное как коллективная работа.
Она скоро приедет и согреет душу,
на которой мерзлые собаки терзают протухшую солонину,
но до основанья тоску я все равно не разрушу,
ибо твой образ вонзился мне в спину,
словно какой-нибудь нож или стрела никакая -
мучит, терзает, яд пущает по крови.
Видимо, в тебе, Наташка, сила колдовская
или в нас обоих взаимная сила любви -
поди его знай? Меня безвозвратно покинул разум,
только и могу, что озираться, не понимая.
Если по правде, то давно пора КрАЗом
меня переехать в честь 19 мая!
Ты сама-то лечись, не глупи, на нервы
не трать последние силы и сбережения,
вкушай витамины, а не консервы,
слушайся меня, а не дам из своего окружения -
они не похожи на сивилл и пророчиц,
их даже не уподобить компьютерам с интернетом,
и с годами из-под когда-то милых рожиц
выползает у них прагматизм кастетом...
.........
Предыдущую мысль пришлось закончить
абы как, ибо в перерыве вклинилась Нюра
в ее повествование - и я как кочет
курки вокруг захлопотал - как Шура,
то есть как матка моя, готовя пищу и ложе
для бедной девочки - теперь она тихо волнует одеяло
свои дыханием, передающимся коже
и облепившей кожу материи, на кухне шкворчит сало -
это тетя твоя колдует над плитою - и как раз зовет
разделить с нею трапезу, я сходил, за окном природа
сыплет снегом, сбивает мороз, а я, идиот,
сижу, подобный изваянию урода,
и не могу никуда - вот.
.........
Тем не менее с сегодняшнего дня начнется прибыток света!
Даже если умирать, ничто так не радует, как круговорот
великого однообразия: только замкнутая эстафета
служит гарантией того, что палочка не упадет.
Чересчур эротично, ты скажешь? Ну и что же!
Несмотря на аденому, я еще живой
и верю: кое-где кое-как кое-что еще сможет
мой верный товарищ, мой друг половой!
.........
Целую твои глазки, а бровки обнимаю, а ушки
согреваю дыхом, а ножки - чохом,
в ротик сую наилучшие московские сушки,
стенку твою посыпаю горохом,
волосики на голове умащаю мирром,
а не на голове не мирром умащаю,
вслух тебя называю кумиром,
а про себя с пьедестала спущаю,
говорю: не смей, разнюни-нюнина,
рыдать голосами в телефонную трубку.
Куда как лучше иная картина -
где ты воркуешь собою голубку.
...извини за длинноты: то, что длинно,
есть поцелуй, надстрояющий губку!
.........
Теперь сижу на диване, рядом зубрит
физику Нюрка, ноги подо мной согревая,
у нее при этом такой вид,
как будто она материя неживая.
За дверью тетя Тася слушает Сибелиуса
в исполнении певицы Урве Таутс,
для меня, как для истого эста и руса,
это приятно - в небесах витаю
от голоса ейного. А вчера мне другой был голос -
я в клоб ходил по Фединой наводке.
Должен заметить, что Федя по-прежнему холост
и не страдает склонностью к водке,
чего не скажешь о Германе - глушит проклятую,
как и пять и девять и десять лет назад,
несмотря на то, что ведает палатою
реанимации, где люди смертью болят.
Так вот, о клобе - там пела певица
по имени Рада, ей подыгрывал коллектив
волосатых людей. Вряд ли их музыка будет сниться,
неплохо и то, что рвотного позыва
не вызывает она.
Мне больно, что ты так грусна.
Москва. 25.12.1995
_^_
ВАЛЕРИЮ ГОВОРКО
Валерий! Яркое как сталь
в плавильной печи,
высокое как бюст де Сталь,
как красноречье
Плевако, словно Цицерон
для Катилины,
хоть я и некто Мадисон -
эст с Украины,
повествование почну
тебе по нраву,
дабы прославить на страну,
то бишь державу
тебя, властитель уст моих,
мой ген и гений,
вошедший в каждый акростих
моих творений
стопою легкой - но не как
фантом без плоти,
но словно в кровь опийный мак
иль в тети Моти
влагалище рабочий член -
ударник страсти,
воздвигнувший промеж колен
источник счастья -
Валерий, не таков ли ты
без лишней лести,
не ты ль бежишь ли суеты,
осев на месте?
Не ты ли выполняешь план
эрекционный
так, что немеет Ку-клукс-клан
реакционный?
Не ты ли, йоги махадев,
так блазнишь гопи,
что те, от асан очумев,
хотят на топе,
чтоб розгой выписал узор
удар твой нежный,
будящий в них excelsior
весьма промежный?
О верный родины солдат,
ее хранитель,
неверных враг и несобрат,
их всегонитель -
тебя ль не петь и танцевать,
не славить звонко,
чтоб лопнула, такая рать,
их перепонка?
Да! даже в Чердыни, поверь,
тобой живу я,
где улицами бродит зверь
огромней хуя,
где мразь и глад, где ветр и вой,
где свищут раки,
где даже орган половой
имеет траки.
Нет! никого я не забыл
и ничего я,
тебя по-прежнему любил
сильней покоя,
движенья более - и то
тебя дороже
нет в мире норковых манто,
пальто из кожи!
И потому, Валерий - будь
всегда и всюду,
как смысл, семантика и суть
ты нужен люду,
а мне ты нужен как дружок
в плоти и в касте,
так оторви от дома строп
и в Таллин: здрасьте!
Чердынь. 25.07.1989
_^_
ГЕРМАНУ МЕЛЬНИКОВУ
Я словно птица окоема
витал кондомом и - о ах! -
узнал, что ты уж вне дурдома,
а в институте на бобах.
Что за комиссия, герр. Герман,
ужель покинув малых сих,
ты запиваешь дезиксерибонуклеиновую кислоту сотерном,
и рад, как инсулину - псих?
Нет бога кроме от порога,
как нет комиссии без мисс,
люби в себе единорога,
а в наших присных - верх и низ.
До развитого вольтерьянства
как дорастешь, так сразу вбок,
поелику богиня пьянства
тебе откупорит лобок.
Ея ложбинки и высотки,
ея волна и глубина,
нет спору, не слабее водки
и слаще мира и война.
Но верь - иная есть богиня,
одетая во все вполне,
пред нею прочие нагие
подобны истинам в говне!
Алтарь ея - святыня духа,
Несись к нему во весь опор,
А на ложбинки как проруха
Обрушь свой пламенный топор!
Тогда ты станешь - Homo Novus,
могуч, как ян, и слаб, как инь...
Но если станет вдруг хреново,
поди и ноги ей раздвинь.
Таллин. 13.10.1988
_^_
ВАНЕ БЕЛОВУ
Спасибо, Северный Пальмир,
что не забыл регионала,
пружина мести - наш кумир
в борьбе за водку, хлеб и сало.
Последний нонешний денек
загнал единую в дилемму:
сосать ли собственный пенек
или доить соседку Эмму?
Я вижу гроб, а в нем живца,
я вижу сруб - в нем срут поносом
во имя сына и отца
и духа с ухогорлоносом.
Я посылаю на хер их
в своей логической посылке,
согласно коей на двоих
мы припадем к одной бутылке
и выпьем до дна
за родину на...
Ярославская обл., Борисоглебский р-н,
база отдыха "Радуга". 18.09.1998
_^_
ВАНЕ БЕЛОВУ
Эван, Иван, такой вот номер,
пишу тебе, пока не помер,
хотя вернее - покуда жив,
второе ибо есть позитив.
Припев.
У попа была папаха,
у клопа была рубаха,
у рубахи - попадья,
вот и вся моя семья.
Я разучился строить ямбы,
я думаю - на дно всем нам бы
давно пора, чтоб на ура
на дне не строить ни хера.
Припев.
Вышел месяц из тумана,
вынул доллар из кармана,
видит грека - в реке тать:
цап! И греке срок мотать.
На том позволь сказать: vivace! -
чтоб не сказать совсем иначе,
но беден слов моих запас
и как иначе - тут я пас.
Припев.
Аты-баты - шли кураты
из землянок в зиккураты,
мы немного отдохнем
и опять за них умрем.
Москва. 26.05.2001
_^_
ВАНЕ БЕЛОВУ
Проверь свой зверь. Настанет лето,
или его уже застало
наставшее. Рифмуя это,
я понимая слишком мало.
И более того - я знаю,
что понимаю то, что к маю
сойдут на нет следы июня.
О том смотри у Се Линъюня.
Течет река как междометье
Меж берегов. Над нею воды
другой реки. А дале третья.
Се признаки высокой моды -
иль кулинарного искусства.
Когда строку диктует чувство,
не торопись нестись на сцену.
Гуляет Лена по колену,
гуляет ветер по сопатке,
моча бежит из члена в море,
глаза играют с миром в прятки,
и губы ищут в "Беломоре"
оральной ласки и разрядки.
Мораль: как свежи будут блядки,
страной мне брошенные в гроб,
не скучно с грустью было чтоб.
_^_
© Андрей Мадисон, 1986-2024.
© Сетевая Словесность, 2002-2024.