ПРИЧУДЫ ПАМЯТИ
РИФМУЮ СЛЁЗЫ И СЛОВА...
(о поэзии Бориса Марковского)Легко ли отвечать на вечные вопросы? Что есть поэзия, как не попытка, нет, не дать ответ, но приблизиться к пониманию чего-то, что глубже суеты обыденной жизни?
Одно из главных достоинств поэта Бориса Марковского - умение говорить на вечные поэтические темы своим языком и своим голосом. Он снова открывает для нас забытые многими истины: "Жизнь, смерть, поэзию до дна / пьет из летейского кувшина..." Он возвращает нас к размышлениям о том, что есть поэт, находя совершенно необычные штрихи к портрету. Поэт у Марковского и "владелец сломанной шарманки", и "незадачливых слов бормотатель, / заклинатель змеиных чернил". Голос поэта как "одинокий рояль" поет для нас, "говорит о любви и о смерти".
Обилие музыкальных ассоциаций в стихах Бориса Марковского неслучайно. Музыкальный ритм ведет за собой и поэта, и читателя, диктует единственно нужные слова. Строки Марковского "Мне все равно - за голосом твоим / и в ад пойду - не страшно заблудиться", к кому они? К возлюбленной? Или к самой поэзии? Наверное, и к той, и к другой. "В трех шагах от снегопада" живет лирический герой Бориса Марковского, пытаясь поймать неуловимую красоту, высказать в слове, познать "тоску земных явлений" (Вяч.Иванов, Taedium Phenomena), устремиться к недостижимому.
Давайте сделаем это вместе с ним. Остановимся. Вслушаемся. Задумаемся.
Мария Огаркова
СЛУЧАЙНЫЕ СТРОФЫ
1
Зима всю ночь рисует на стекле
фламандские тяжелые узоры,
дремучие норвежские пейзажи,
суровые готические крыши,
украшенные инеем и даже
порою пишет вязью в уголке,
объединив два разных алфавита,
слова на арамейском языке,
уже не помня, видимо, иврита.
2
Нам не хватает фауны и флоры
в фарфоровом от снега феврале,
их заменяют карты, разговоры,
тяжелые муаровые шторы,
на ум приходят (дело в рифме) шпоры
или поездки к морю в "шевроле"...
3
Здесь повсюду глыбы льда...
Спите, звери Зодиака,
вам нельзя входить сюда.
Знаю, Тигр или Собака
мне не причинят вреда.
Жизнь, казалось, никогда
не закончится, однако
в небе дрогнула звезда
где-то там, в созвездье Рака
и исчезла навсегда...
4
Ветер. Снег. Светло и пусто.
Никого. Один. Так надо.
Юность, молодость, искусство,
всё - лишь промельк снегопада.
Хлопья падают так густо -
в трех шагах не видно сада...
Помнишь, у Марселя Пруста?
Или - у маркиза Сада? 1)
Снегопад приводит в чувство,
он - как высшая награда...
Вполнакала светит люстра
в трех шагах от снегопада.
5
Ветер. Ночь. Забор. Качели.
Снег. Чугунная ограда.
Я стою почти у цели -
в трех шагах от снегопада.
Лампа светит еле-еле,
гаснет без предупрежденья...
Я стою почти у цели -
в трех шагах от пораженья.
На стене - фарфор из Гжели,
сувениры из Торонто...
Я стою почти у цели -
в трех шагах от горизонта.
1) Абсолютно согласен с мнением критика Л.,
выступившего в защиту маркиза де Сада в том смысле,
что ежели маркиз, то обязательно де, а ежели без де,
то какой же он к чёрту маркиз.
_^_
ПОЭТЫ
1
Эмилю Голубу
Увы, никто не позовет,
как некогда сказал Мицкевич
у стен печальных Аккермана.
Ты прав, таинственный бездельник:
друзья разбросаны по свету,
их нет, они как сон пустой...
А это кто? Шагает прямо,
хотя с утра с портвейном спорит -
прямой потомок Мандельштама...
Стишок трагический чирикнул
и скрылся в розовом тумане
поэт, известный всей округе...
Из подворотни знак масонский
мне подает какой-то щёголь -
еврейский нос, язык как шпага,
на Мефистофеля похож.
За ним - кудрявый Илличевский
стихи волнистые читает...
2
Друзья, прошу, не исчезайте,
не уходите насовсем,
стихи печальные читайте
или отрывки из поэм,
и говорите, говорите
ночь напролет, пока звезда...
Но только сердце мне не рвите
тем, что уйдете навсегда.
3
Иерархические бредни.
Приморский город. Кавардак.
Магнолии... Поэт в передней
снимает клетчатый пиджак
и хриплым голосом читает
стихи о дружбе, о любви...
О как мне всех вас не хватает,
друзья далекие мои!..
4
Игорю Павлову
Ветхозаветная картина.
Почти библейская луна...
Жизнь, смерть, поэзию до дна
пьет из летейского кувшина
библейский старец у окна.
_^_
СТАНСЫ
I
Сентябрь сгорел наполовину,
уже мерещится февраль...
Пока небесная эмаль...
Пишу письмо калмыку-финну,
рифмую слезы и слова.
Не вы ль? Увы, не вы... Нева
в гранитный берег бьет волной,
и Днепр широкий в дымке тает...
Листок летит над головой -
куда, зачем? - никто не знает.
II
Казалось, жизнь давно прошла.
Листва поблекла, облетела...
Три ивы, чахлая ветла,
но мне-то, мне какое дело
(как говорил один пиит)
до госпитальных этих плит,
до этих плакальщиц-берез,
до сумасшедших этих сосен...
Листву последнюю мороз
скосил, а я-то думал: осень.
III
Увы, не пастырь, не пастух...
Зачем, седобородый мальчик,
в кругу кладбищенских старух
сидишь, один?.. Айда в подвальчик!
там наливают... раз-два-три...
повсюду мраморные жилки,
горит окошечко внутри,
торчат железные опилки,
горчит вино, и карамель
во рту... Февраль?.. Или апрель?
IV
Я так скажу, лицом суров:
вам нужен флаг, мне нужен кров!
Я помню сумрачное лето -
смесь Боттичелли и Ватто
(спасибо, Господи, за то,
что подарил мне столько света!)
и мрачный деревенский дом,
где муравьи, как самураи,
ползли сквозь влажный бурелом
вдоль стенки дряхлого сарая.
V
Еще не там, уже не здесь,
еще нигде, уже повсюду,
как этот клен полураздет,
клянусь: я был, я есмь, я буду!
Мне кажется, я был всегда...
Опять железная звезда
с лицом бурята иль монгола
взойдет над жертвенной Землей,
чтоб пасть на города и сёла,
покрыть их царственной золой.
_^_
* * *
Каллиграфическая осень...
Похоже на какой-то праздник.
Как будто некий дирижер
взмахнул рукой, и закружились
деревьев белые манжеты...
Повсюду флаги и цветы.
Узорчатые тротуары,
и подворотни в дымке серой,
как на старинном фотоснимке...
Прощальные анжабеманы...
Деревьев траур золотой.
_^_
* * *
Феликсу Чечику
Дни бегут - не сберечь их!
Ерунда, пустяки...
Из Израиля Чечик
присылает стихи.
В них - высокая горечь,
торжество мастерства...
Не пойму одного лишь -
для чего в них слова.
Ночь приходит, как плаха.
Вот опять Новый год...
Фугалевич, Галаха,
Мама-Жанна и Кот...
Помнишь, ночью в "Пассаже"
пили горький ликер?
Как-то вспомнился даже
пионерский костер.
Ничего не успели,
жизнь прошла, как в кино...
Вот и всё, друг мой Феликс,
впрочем, мне все равно.
_^_
* * *
О, ангел мой, не в том вина,
что с небом ты помолвлена,
а в том, мой друг, вина твоя,
что небо делишь надвое.
И потому твоя вина
была во сне мне явлена,
что ночью от вины твоей
в пути становится светлей.
_^_
В КОНЦЕ ПУТИ
1
Раздарил, растерял, не сберег:
Пастернак, Цветаева, Блок.
И Камоэнса пасмурный лик -
сколько было вас, избранных книг?
Как в ущелье разбойничье эхо,
затерялся и канул Вальехо.
Вот еще один свежий шрам -
это гордый ушел Мандельштам.
Изумрудные хокку Басё.
Больше нет ничего. Это - всё.
2
Вдруг - тихий голос, шелест крыл
и слог божественной чеканки:
со мной всю ночь проговорил
владелец сломанной шарманки 1).
3
Вернитесь, - я кричал, - куда вы?!
Кричал, не сдерживая слез...
Предсмертный хрип Акутагавы,
вращение его "колёс" 2).
1) Александр Цыбулевский, "Владелец шарманки".
2) Акутагава Рюноскэ, "Зубчатые колеса".
_^_
КАФЕ "МОРОЖЕНОЕ"
Уже во тьме не различаю лиц.
Причуды памяти... Воскресный вечер.
Всё, как в тумане - чашки на столе,
и толпы любознательных прохожих,
спешащие в кино и из кино.
Глаза друзей, повернутые внутрь.
Мне некуда спешить. Неяркий свет
чуть освещает мертвое пространство,
где, прислонившись к телефонной будке,
стою, прислушиваясь к голосам,
и ничего не жду - ни от себя,
ни от других...
_^_
* * *
Снегопад, снегопад...
Над прохожими, над домами,
будто кто-то, невидимый нами,
красит в белое крыши и сад.
Кто просыпал на нас конфетти?
Осторожнее, не спугните
этот снег, что сошел, как наитие
лишь затем, чтобы снова уйти.
Это - в розовом шарфе февраль
на своем суматошном концерте,
где звучит одинокий рояль,
говорит о любви и о смерти.
_^_
* * *
Искусства разветвленный ствол.
невидимых корней могучее родство.
Я - крайний лист на самой крайней ветке,
и кровь моя принадлежит листве.
Со мной в родстве бесчисленные предки,
и те, кто будет жить - со мной в родстве.
И смерть моя - умрет одно лишь имя
мое - и жизнь принадлежат не мне,
но тем, другим, - да будет свет над ними! -
сгорающим в божественном огне.
_^_
* * *
"Крапива" - красивое слово.
Кругом - лопухи, лебеда...
А в небе - из льда голубого -
шальная стояла звезда.
Стояла над домом и садом,
и в лунном ее забытьи
все то, что казалось нам адом
(свети, дорогая, свети!) -
невнятные шорохи, звуки
бессмысленной жизни земной
в преддверии долгой разлуки
наполнились вдруг тишиной.
_^_
* * *
Мне имени не вспомнить твоего,
я выдумал тебя, ты мне приснилась...
Должно быть, так в кошмарном, диком сне
рождается какой-то светлый образ
и мучит нас...Ты мне приснилась. Даже - голос твой.
Я выдумал тебя.
Теперь я часто думаю: в тот вечер
не ты, но некий ангел в синих джинсах
с растрепанными ветром волосами
явился мне. Не вспомнить, не узнать...
Так сладко было трубку поднимать
и пить твой голос...мы встретимся. Не знаю. Все бывает.
Может быть еще
_^_
* * *
Мне имени не вспомнить твоего,
я выдумал тебя, ты мне приснилась...
Но если ты - лишь сон, то сделай милость,
приснись еще раз - только и всего.
мне от тебя не нужно ничего.
Достаточно того, что волшебство
в моей душе навеки утвердилось,
достаточно того, что ты светилась
в двух-трех шагах от сердца моего.
_^_
* * *
Мне этот сон еще не раз приснится...
скажи мне, кто ты - ангел, серафим,
исчадье ада, грешница, блудница?
Мне все равно - за голосом твоим
и в ад пойду - не страшно заблудиться.
Окно открыто. - Кто там? - Никого!
Как будто сердце, вздрогнув, раскололось...
Мне имени не вспомнить твоего.
Я только голос помню. Только голос.
_^_
* * *
Еще не сказанное слово
слезами душу тяжелит.
Уже сорваться с губ готово,
уже перу принадлежит.
Уже витийствует, пророчит,
бормочет что-то про успех
и выжить хочет, выжить хочет,
чтоб плакать на виду у всех.
_^_
* * *
Ночь непробудна, бездонна, тиха.
Так и живу - от стиха до стиха.
Так и дышу - невпопад и не в лад,
только и вижу - часов циферблат.
Стрелки бегут - не угонишься! - прочь.
Чуть зазевался и сразу же - ночь.
Чуть повернулся, и множество лет,
словно снежинки, просыпались вслед.
Ангелом белым - сквозь ночь - простыня...
Господи, ты не покинешь меня?
_^_
* * *
Перерезал пуповину,
но не чувствую вины:
то ли сам страну покинул,
то ли выслан из страны.
Все же для поэтов нищих
лучшего удела нет,
чем искать на пепелищах
прошлого холодный след.
Все, что вспомнил, подытожил:
в суматохе мелких дел,
жизнь бессмысленную прожил,
счастье, счастье проглядел.
_^_
* * *
Не молчи, не молчи, разговаривай,
отвернись, если можешь - заплачь...
Все равно - сквозь закатное варево
темный всадник уносится вскачь.
Знаю, друг мой, на сердце невесело,
в чем причина, увы, не пойму...
Все равно - сквозь кровавое месиво
мчится всадник в холодную тьму.
Темный всадник сквозь звездное крошево
мчится вскачь от звезды до звезды...
Пожелай мне исхода хорошего,
темный всадник, предвестник беды.
_^_
© Борис Марковский, 2006-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.