[Оглавление]



ДИСЛЕКСИЯ




* * *

Правда откроется, если долго молиться
у алтаря мемориальных комнат поэтов:
Прекрасные Дамы являют свою изнанку.
Для этой правды понадобился целый век

венков поэзии, декорированных лобзаний,
шепота, не исчисленного в децибелах,
причуд индивидуальности, чтобы позже,
забывая собственный голос, ее ети

жалким и скулящим словно цербер,
с голой спиной, на горле с железной удавкой.
Так классики совокуплялись невзирая,
что дальше будет агония и все умрут.

Правда, просеяна через мелкое сито,
аккуратно заклеена, уложена в короб,
под нетающим спудом белой немой жестянкой
лежала столетие и долежала до нас -

точь-в-точь до отточий на экране айфона,
до гиперссылки на мене мене текел фарес:
я люблю тебя, но я тебя не желаю,
я приму тебя, но я тебя не беру.

_^_




* * *

У каждого есть священное право
                                                 выражаться коряво,
особенно если дела твои плохи,
                                             если дела твои швах.
И реку жизни дано переплыть
                                             только на крепких словах.

Смотри на глобус,  моя Россия -
                                             водка,  душа,  дислексия.
Это и это и это и это -
                            как объяснить тебе,  бро?
В каждом подъезде,  в каждом такси я
                                                    слышу вот этот подстро.

А тот,  кто не коверкает темы,
                                        не лепит фонемы,  морфемы,
кто ходит по правилам и не способен
                                                            на колоратурное "мля" -
у того из зада торчат микросхемы,
                                               он не с планеты Земля.

_^_




* * *

Конечно, спать пора. Бычок уснул,
коньки свои развешал -
еще бы: он с утра был очень снул,
it's nothing special.

А мы бы с ним могли потолковать,
да, мы б поговорили,
что душу за стихи не стоит рвать,
не стоит, really.

_^_




* * *

Чирикает соловей и поет вибратор.
Я хочу сегодня стать твоим медбратом,
если шансы стать любимой невелики,
чтоб во всякий час лечить твои недуги,
целовать яремные вены, надбровные дуги,
поворачивать на спину и кормить с руки.
Твое тело не врет, и я не боюсь быть правой,
и на всем пространстве от левой ноги до правой,
остро согнутой - там, где сладкий теплый живот
и пониже родинка, и газонная шерстка,
и ложбины кофейного, глубже алого шелка, -
пусть язык мой властвует, тонет и плывет.
Не спеши.
Мы друг в друга врастаем,
мы единой плотью замрем и растаем.
Просто дай мне выбрать весь мобильный лимит,
дай чирикать мне, пока гудит твой вибратор
и пока не разъединит нас оператор
или смерть, быть может, не разъединит.

_^_




* * *

Не могу забыть лицо пожилой испанки.
Ее родители умерли от испанки,
ее старший брат воевал в Гренаде,
подорвался там на ручной гранате.
Она смотрит на фото семьи и брата,
словно все это было давно и неправда,
словно бы и не с ней самой - только странно вроде,
переносицу долго трет и хмурит брови.
А вокруг полыхает ночь в воздухе медовом,
и фиеста, и фейерверк в небе как зарница,
и, маня разноцветным зонтиком, Альмодовар
выбирает, что мне и тебе в эту ночь приснится.

_^_




* * *

Там живут совершенно другие люди,
совершенно другие другие люди:
совершенство - это свойство Другого
вызывать зависть у каждого Я.
И у них совершенно другие лица,
совершенно другие другие жесты,
совершенно другие другие песни:
раз-два,
раз-два,
раз навсегда,
раз-два,
раз-два,
раз навсегда.

_^_




* * *

А патанатом сказал - инсульт,
но мы-то знали: цирроз.
И тронулись с Богом в последний путь:
венки из тряпичных роз,
в узлах погребальное шапито -
корейка, водка, пшено
и прочая снедь - оттеняя то,
что Им же предрешено.
Нас семеро. Нам не лень идти,
скорбеть со слезой и без
под синим небом: при жизни ты
не видел таких небес,
ты жил в каморке и глухо пил,
смешно и нелепо врал,
и так никто тебя не любил,
как Тот, Который прибрал.
Помянем, подкатит к горлу комок.
Вот памяти скорбный врез:
на двадцать минут остановка "Морг",
а дальше нам снова в рейс.

_^_




* * *

Есть такой маленький закон РФ
о неизменном оптимизме даже под давлением обстоятельств
(полностью опубликован не был, состоит из двух вариативных частей -
первая: ____________;
вторая: ____________).

Когда засияли небесные лучики веселья,
тогда к лежащему под бетонными плитами
ангелы прилетели и облепили меня,
ангелы провели консилиум:
"Жив будет и не узрит смерти во веки".

_^_



© Елена Новожилова, 2021-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]