"Запад есть Запад, Восток есть
Восток -вместе им не сойтись!"
Турксиб! Спасибо за подарок!
Здесь ослепительно тепло.
Восток разглядывает Запад
сквозь запотевшее стекло.
Пока ещё узкоколейка
распространяет креозот...
Но бисером на тюбетейках
полуденный дымится пот.
Скажи, Рахим, не свой я разве?
Стекло вагонное - азы!
Я на песке арабской вязью
читал автографы гюрзы.
Пускай в зубах её отрава.
Давай играть в одну игру:
то, что ты пальцем пишешь справа,
я слева позже разберу!
_^_
* * *
Мороз и солнце - день опять
пронизан веселящим газом!
С похмелья хочется летать,
а не торчать над унитазом.
Свист, как сосулька изо рта.
Не воздух в легких, а заноза -
в нем сладость, горечь, кислота -
сухая кислота мороза.
Как шейный остеохондроз,
стоит тупая боль берез.
И, белоглазы, вдалеке,
дома, как рыбы в кипятке.
_^_
Мы с кем-то подрались до первой крови,
а я плевать хотел на гололёд...
Вон тень моя лежит с разбитой бровью,
и почему-то долго не встаёт.
Мой госпиталь - зима. Я на закате.
Широкий снег прошёл через пустырь,
как санитар в распахнутом халате,
по капле проливая нашатырь.
_^_
О, Херсонес на гребне лета!
Смотри, подружка, со скалы -
как мышцы на спине атлета
передвигаются валы.
Их пища - рваные медузы,
их страсть - обрушиться сюда:
царапает о камни пузо
и выпускает пар вода
у ног твоих... Айда купаться
и, по-дельфиньи взяв разгон,
сливовой косточкой из пальцев -
выскальзывать из тесных волн!
_^_
Спотыкаясь на стыках, трамвай дребезжит,
пассажиров невеселы лица.
У тебя на ресницах снежинка лежит
и растаять от счастья боится.
Пробираюсь с трудом мимо шапок и лыж.
В окнах столько овалов надышано!
Ты одна, моя радость, бровями паришь
и зрачками мерцаешь возвышенно.
В этой жизни облыжной покой твоих глаз
принимаю, как премию Нобеля!
Шестерёнки снежинок вращает для нас
снегопада перпетуум мобиле!
_^_
Упругий ветер, будто веточка,
хлестал легонько по росе.
Я помню - растрепалась ленточка
в твоей неласковой косе...
Плыла вдоль дамбы Волга плавная,
тянуло с берега сосной.
Предчувствием чего-то главного
казался вечер выпускной.
Жизнь караулила нас, бедненьких...
Теперь, как высохнет роса,
смотреть придётся без посредников
в её безумные глаза!
_^_
Скрипит костыль, но шаг - размашист.
В кармане - филькин документ...
Судьба твоя - старик шарманщик
из довоенных кинолент.
Вышагивает прочь из буден
куда глаза глядят, пока
пасётся рядом белый пудель
из яблока и молока.
И, напевая про разлуку,
с окурком липким на губе,
шарманщик крутит мясорубку,
а ты игрешь на трубе!
_^_
Когда последний пopoх отсырел -
Что толку неудачи брать на мушку:
навалом их, их в самый раз - из пушки
Не этот подростковый самострел..
В моем вине остыл гемоглобин...
Сердечной смуты в этом есть вина ли?
Я знаю, что в финале съем один,
швейцарский сыр своих воспоминаний!
_^_
Мы выбрали правильный вектор -
здесь ночью луна, как прожектор,
и словно от нервного тика
в люцерне мигает клубника.
У озера ставимм палатку -
на рваной лужайке заплатку.
И вязнет в зубах, как ириска,
смола комариного писка.
Любимая! Брось разговоры:
Политика, армия, воры.
Достань огурцы, помидоры,
и шпроты - как новые шпоры!
Пивка, чтоб дышалось на воле,
плесни мне из термоса, что ли.
Под небом, давай, на траве
молчать головой к голове!
_^_
Дунула цапля на озере в дудку,
Скрипнул сверчок головой заводной.
Звезды еще не погасли, как-будто
набо забрызгано пастой зубной.
Бич пастуха разорвался снарядом -
рядом, за озером? - не различить.
В дрожжи тумана забредшее стадо
лопает клевер и смачно мычит.
Солнце раскрылось ромашкой лечебной.
Пахотой пышут кусты лебеды.
В воду нырнул я, как спрыгнул с качелей,
и не почувствовал этой воды...
В августа память, наверно, капризней
прошлое не отпускает ни дня.
Словно живешь, и не чувствуешь жизни.
Словно вот-вот и начнется она.
_^_
Полощет свет в моей каюте
колючий сигаретный дым.
Потрескивает, как компьютер,
томами Гоголя камин.
А мысли - о насущном хлебе,
люлякебабе, бабе, бля!
Мой кот таскает мышь за стебель,
не ест, ломается, кривля...
Эпоха смены философий
коленом нищих лупит в пах.
И мне не заварить, как кофий,
с утра идей великих прах!
_^_
Вышел разом у лета заряд,
износилось лоскутное платье.
В тучах жёлтые лампы горят,
освещая сады на закате.
И пыхтит, как буксир на мели,
Костерок у туристских палаток.
Суетясь, выбирают шмели
Из цветов медоносный остаток.
Им недолго ещё пировать -
не до жиру мохнатым обжорам.
В зачастивших дождях виноват
дирижёр лягушачьего хора.
Мокрый лес, погружаясь в туман,
Открывает сезон левитации.
но его невесомость обман -
на туман нелегко полагаться...
И по правилам странной игры
Всё живое застыло над бездной,
Гбе блестят голубые миры -
ледяной виноградник созвездий!
_^_
Чуть дышит жаба в рваном желобе,
где слизь - пустая тень воды.
И коршуны, как слепки жалобы -
свободны и едва видны.
Напудренная солнцем хвоя
для скрипки копит канифоль.
И яблоня - в пучках привоя,
соленая, как нота соль.
В траве потрескивает засуха
погостом прошлогодних мух...
Но заорал, проснувшись засветло,
на ветке жареный петух!
_^_
Опять насочинял какой-то гой,
орудуя пером, как дамской шпилькой:
У лукоморья дуб не в зуб ногой,
Русалка на ветвях пропахла килькой!
Камыш в пруду, как взвод богатырей,
забывших плавки, не спешит на сушу.
Стоит изба без окон, без дверей -
собачья конура на ножках Буша...
Нет окончанья сказки до сих пор.
Давно смежил глаза ревнивый гений.
Но что-то лепо бяшет Черномор!
И Змей Горыныч ботает по фене!
И я сюда когда-нибудь вернусь,
где, брошена детьми и мужем бита,
на побережьи Крыма чахнет Русь
старухой у разбитого корыта.
_^_
Тасуют щели свет в заборе.
Все тени выброшены в масть.
Сегодня - шторм. Но в Чёрном море
не мне загадано пропасть!
Судьбу на верность проверяя,
неверен сам, но - всё одно,
под самый дых волне ныряю
и локтем задеваю дно.
Пиши: Купанье в шторм полезно!
Быть хладнокровным разреши -
тут камушком любая бездна
покажется на дне души,
когда - капец, по всем приметам.
В руках - свинец, и думать лень...
Оставь себе такое лето
и белый пляж на чёрный день.
_^_
