[Оглавление]


Мы - сибиряки

МОРОЖЕНКИ

Конечно же, правильно будет мороженое, но в тех местах, откуда я родом, говорят именно так - мороженка.

Для многих в детстве слово мороженое - магическое. Сейчас, когда полным-полно разных сортов мороженого, такого как в детстве все равно нет. А если его не покупали родители, оно становилось еще желаннее. Зимой, если и покупали, давали не сразу, постоянно твердя, что заболеешь, клали в железную посудину и подогревали. Это казалось унизительным, ведь они тем самым показывали, что ты еще совсем мал, а тебе хотелось считать себя взрослым чуть ли не с пеленок. Хотя и в теплом виде мороженка была удивительно вкусной. Особенно если она растаяла не полностью, а сохранился не сдающийся газовой конфорке холодноватый комочек, плавающий среди тягучей массы, бывшей когда-то содержимым вафельного стаканчика.

Мороженку нравилось есть на улице. Она чуть подтаивала сверху в своем домике - стаканчике, и языку было так сладко и радостно обводить по окружности белого лакомства. Если же был стаканчик вафельный, а не бумажный, то через какое-то время он начинал предательски подтекать снизу, и все время приходилось следить, чтобы через размокшее дно не просачивались сладкие капли и не оставляли следов на одежде. Иначе можно было схлопотать подзатыльник. Странные родители... как будто ты нарочно это делаешь - ускоряешь ее таяние. Приходилось проявлять проворность и лизать мороженку то сверху то снизу.

А многие взрослые так вообще кощунствовали над этой радостью детства. Они откусывали мороженку, вместо того, чтобы облизывать ее. Причем заглатывали так помногу, что всего лишь за несколько откусов мороженка исчезала в их ртах навсегда.

Еще можно было есть деревянными палочками, но от этого ты только проигрывал, так как большая часть с палочки постоянно доставалась асфальту. Палочками ели, если стаканчик был бумажный, иначе как же дотянуться до его содержимого после того как съел половину? Вафельный стаканчик, конечно же, выигрывал у бумажного, хоть он и подтекал снизу, но его можно было слопать.

Еще были параллелепипеды с вафельками по сторонам. Но это считалось уже не уличным лакомством, а домашним. Эти параллелепипеды выкладывали на блюдца и поливали вареньем или обсыпали тертым шоколадом. Но подобное гурманство, придуманное взрослыми, не производило должного впечатления, так как искажался сам вкус мороженого.

В виде особого праздника родители водили нас в кафе-мороженое с совсем не подходящим названием "Источник" и там подавалось мороженое в креманках. Но, несмотря на приподнятое настроение ребенка, родители не спешили накормить его шоколадным, ванильным или ореховым мороженым до упаду. В лучшем случае две порции. Вот тогда думалось - вырасту, заработаю много денег и куплю себе столько мороженого, сколько захочу.

Родители запрещали нам с сестрой выпрашивать что-либо у взрослых, в том числе и у них самих. Очень часто мы даже прибегали к следующей уловке. Когда мама с папой предлагали нам купить что-то вкусненькое, мы всячески отказывались, дескать, понимаем ваше непростое положение и деньги вам не падают с неба, как они вечно сами же утверждали. Сердца их растапливались, и они сами настаивали на покупке лакомства своим ненаглядным и при этом очень скромным детишкам.

Наши родители были хорошими, но не ангелами. Особенно отец. Чего греха таить, любил выпить. Даже однажды пропил золотые мамины серьги, которые ей же сам и подарил в пору ухаживания. Они расстались с мамой, и он уехал на родину. Но время от времени, несколько раз в году, приезжал навестить меня и Юлю, мою сестру. Кстати, так назвала ее именно я. У меня была подружка в детском саду Юлька Хлебникова. Мы в ту пору с ней очень горячо дружили, и поэтому я обещала, что ожидаемую сестру родители обязательно назовут в ее честь. Когда ребенок появился на свет, ему хотели дать другое имя. На что я грозно сказала:

- Детей больше можете не рожать!

Не знаю, так ли сильно подействовала на них моя угроза, или по какой другой причине, но сестру назвали Юлией. А я через некоторое время ещё стала звать ее по-своему - Юлишна.

Когда отец приезжал нас проведать, то всегда привозил подарки, правда, в основном, это были продукты Севера - рыба, ягоды, кедровые орешки. Нас с сестрой этот набор, конечно же, мало впечатлял, поэтому по приезде отец всегда ходил с нами в какой-нибудь магазин и к ужасу мамы покупал нам всякую дребедень (как считала она), вместо того, чтобы купить что-нибудь путное. Однако отец здесь был ни при чем. Это мы (нет, не просили!) намекали, чего бы нам хотелось иметь, и папа безропотно исполнял наши желания.

Однажды купил мне, ученице третьего класса, дипломат. Все дети как дети ходили в школу с портфелями и ранцами, а я еле-еле, но гордо вышагивала с черным дипломатом, который был, зараза, тяжел и ровно в половину меня.

В очередной раз отец, приехав, зашел за мной в школу. Занятия наши закончились, но предстояло быть какому-то школьному мероприятию. Поэтому отец пошел за Юлей в детский сад. Чему несказанно ее обрадовал, так как ей не пришлось утомлять себя сном во время тихого часа. Они сходили в кинотеатр "Восход", посмотрели мультфильмы. По пути домой решили заглянуть в тот самый "Источник", чтобы полакомиться креманочным мороженым. Но к огорчению маленькой Юли на стеклянных дверях кафе висела убойная надпись "Учет".

- Ну, ну, не расстраивайся, - обнадежил отец, - сейчас купим на улице.

И действительно, стоило им отойти от "Источника", как они увидели известный всем холодильник с не менее известным содержимым. На табуретке по другую сторону холодильника сидела пожилая продавщица мороженого и лениво зевала. Юлька вприпрыжку очутилась пред вожделенным вместилищем лакомства всех детей и народов. Она радостно заглядывала вглубь ящика с крышкой из прозрачного стекла. В нем в одной части лежали россыпью вафельные стаканчики с белым холодным сладким наполнителем, а в другой - картонные коробки, в которых уже в стройном порядке, а не как попало, прижимались друг к другу мороженки. "Везет!" - подумала девочка, глядя на хозяйку заветного холодильника. Кто же из нас в детстве не мечтал быть на ее месте?

- Будьте добры, две штуки, - сказал отец, протягивая деньги.

- А тебе? - Юлька вопросительно посмотрела на отца.

- Что мне? - не понял он вопроса.

- Ты что ли не будешь мороженку?

Отец рассмеялся и достал из кармана мелочь.

- Еще одну.

- А вдруг ты еще захочешь? - Юля была сама предупредительность.

- И еще одну, пожалуйста.

Продавщица всем своим видом показывала, как она недовольна. Ее лоб был собран в гармошку, а накрашенные рьяно-морковно губы, поджаты.

- Вы уж решите наверняка, сколько брать будете, - фыркнула она, доставая из лотка вафельный стаканчик.

Отец с дочерью, взяв мороженое, отошли от продавщицы и от ее холодильника.

- Вкусно, - сказала Юля, лизнув мороженку.

- Угу, - согласился отец, откусывая свою, - холодная, - посетовал он. - Ешь осторожно, вторую, пожалуй, дома съешь.

- Так это Наташке, - вдруг проявив сознательность, сказала маленькая Юля, имея в виду меня.

Отец чуть не поперхнулся мороженкой. Ну, надо же! О сестре заботится!

- Ешь, ешь, деточка, - ласково сказал он, - Наталье сейчас купим.

Они вернулись к лотку. Продавщица вяло посмотрела на них.

- А это Наташке, - сказал отец, покупая мороженку.

- Так мне-то две! Значит, ей тоже две надо.

Отцу было крайне неудобно перед продавщицей. Он вообще был из стеснительных.

- Наташке одной хватит, - возразил он, лишь бы не покупать больше мороженое у неприветливой женщины.

- Как одной? Нам по две, а ей по одной?

Отец повернулся в сторону лотка.

- Извините, пожалуйста, - виновато обратился он к женщине в чепчике, отороченном белыми рюшами, - мне бы еще штучку.

- Мужчина! - не выдержала продавщица. - Я уже устала от вашей парочки. Сколько еще надо мороженого?

- Одно.

Мороженица подала еще один вафельный стаканчик, без особого желания взяв за него деньги.

- А маме? - неожиданно сказала Юлька.

- Поделитесь с матерью.

- Еще маме надо! - чуть не захныкал ребенок.

- Вот, маме, оказывается, еще надо... - Отец боялся встретиться с продавщицей взглядом.

Это мороженое было чуть ли запущено в покупателей.

- И бабушке, - не унималась Юля.

- И бабушке, - повторил отец, переминаясь с ноги на ногу.

- Вы издеваетесь, что ли?! - взревела продавщица.

- И дедушке, и Мишке, и... - Юля принялась перечислять всех своих многочисленных родственников.

- Да возьмите вы сразу коробку! - вдруг мирно сказала продавщица. - Раз у вас столько родни и все любят мороженки.

- Давайте, - приободрился отец. - Дайте коробку мороженого! Нет, две! Две коробки мороженок.

- Куда столько? - удивилась Юлька. - Деньги-то тратить, - вздохнула она не по-детски, - не съедим ведь.

- Так мы всех угостим!

- Кого всех? - Юлишна вытаращила глаза.

- Кого, кого. Людей!

- Так мы только нашим хотели купить.

- А кто чужие-то? Все наши, - и отец обвел взглядом улицу.

- Наши? - Юлькиному удивлению не было предела.

- Наши, - подтвердил отец, - ты думаешь, родня только бабушки и дедушки?

- Нет, еще сёстры и братья.

- Так, дочка, мы все сестры и братья! Мы все - родня. Все человечество!

И отец, расплатившись за две коробки мороженок, причем ему пришлось выворачивать карманы и наскребать деньги на угощение человечеству, двинулся в путь. Следом за ним семенила Юлька, держа в руке пакет с мороженками, купленными ранее в розницу.

Они шли по улице. Отец и дочь. Два самых-самых близких родственника. И каждому встречному с детской радостью дарили вафельный стаканчик. Люди воспринимали это по-разному. Кто-то удивленно смотрел на взрослого, усатого мужчину как на чудика, кто-то улыбался и покорно благодарил, кто-то был крайне насторожен, кто-то и вовсе отмахивался.

- Да мы же от чистого сердца, - объяснял отец.

Юлька давно уже доела свою первую мороженку.

- Бери еще!

- Нет, - замотала она так отчаянно головой, что с нее чуть шапка не слетела, - вдруг не всему человечеству хватит.

Домой Юлька пришла важная. В руках она держала коробку, внутри которой на дне перекатывались штук двадцать мороженок, оставшиеся от восьмидесяти с лишним.

На вопрос, где они были, девочка ответила гордо:

- Мы с папой человечество кормили!



Дальше: КОЛГОТКИ ДЛЯ СНЕЖИНКИ

Оглавление




© Наталья Романова, 2013-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]