[Оглавление]




ПРИЗРАК  ПОЦЕЛУЯ


На Крещенье в просторной бане Виктора Крюкова людно. Собрались друзья-гуманитарии почесать языками. Пожилой канадец российского разлива Евгений Маркин. Лариса Ратнер, бальзаковская дама, владелица литературного сайта и неплохого критического пера. Ее молодой любовник поэт Громков. И Володя, аспирант истфака, племянник жены Крюкова, которая в эти дни лечилась в санатории.

В парилку отправлялись по очереди, принимали душ, обматывались простынями и выходили к столу. Виктор Крюков имел под Москвой небольшое издательство, друзей встречал хлебосольно, да и гости приезжали не с пустыми руками.

- Впервые увидела ночь на Крещенье, - рассказывала Лариса, сидя в белом коконе из простыни. - Сколько эмоций, пожеланий кругом! Избушка на курьих ножках прямо льду. Менты в ушанках топят печурку. Под шатрами купели-иордани. Мы побегали вокруг для согреву, набрались смелости и пошли. Окуналась, думала на второй раз духу не хватит. Чудо! Хватило и на второй, и на третий, и фотоаппарат не нужен! Убивать волшебство холодными вспышками?!. Вышла, коленочки ледком стянуло, но жарко, даже одеваться не хочется, легкие как вдвое увеличились, а воздух свежий, уммм!

- Да уж... - подержал ее Громков. - Мы в Мураново припарковались. Усадьба Тютчева, святой источник. Машины оставили, пошли. Мне страшно, а приятель все спрашивает, знаю ли я наизусть "Отче наш". Там прямо в срубе купель. От воды валит пар, минус 28. Первым идет приятель, за ним я. Жутковато. И вот вхожу в воду: "Иже еси на небеси, да святится имя твое..." А после воды жарко. Пьем чай.

Евгений Маркин с тонким, точеным лицом и густой прядью седых волос, заметил:

-Сказано было: "Идущий за мною сильнее меня". Но не сказано: и припаркуется он в отдалении, чтобы дальше идти самому.

Лариса сощурилась на него:

- Христианин вас бы понял.

Громков, сидевший напротив нее, посмотрел туповато:

- Получается я не Христинин. Не понял ни самой фразы, ни к чему она.

- Я тоже, - сказала Лариса, она недолюбливала Маркина, и теперь то ли съязвила, то ли призналась, что на самом деле не поняла.

- Особо и не к чему, - Маркин любил поспорить, а больше блеснуть эрудицией.- Получается смешным это смешение времен, обычаев, веры и развлечения. Особенно забавно название: иордань. Мне кажется, во всем этом гигантская профанация. И когда ко всему этому добавилось "припарковались невдалеке". Тут уж все, гасите свечи! Ну, представьте Иоанна: вот он стоит и видит, как Христос паркуется невдалеке. И произносит: "Идущий за мною сильнее меня!"

- Развлечение абсолютно пошлое. И профанация, - протянула Лариса и глянула на Евгения. - Как вы удачно зашли со своим дегтем. А то бы мне и в голову не пришло.

- Ну, чего вы? - ответил Евгений. - Да это же абсолютно несерьезно! Зимнее развлечение. Кто-то поздравляет друг друга, кто-то сооружает шатры, кто-то торгует горячительным. Ничего личного! Профанация - она... как сказать...глобальна что ли... Все вместе. Медведев, стоящий со свечкой. Путин, "перекрестивший партбилет". Взорванный и восстановленный храм. Все вместе! Ничего личного, честное слово.

И мне как не верующему, эта профанация не оскорбительна. Она есть просто какое -то грандиозное смешение стиля. Неужели не чувствуете?

- Да, все вокруг несерьезно, - сказала Людмила. - Никто горячительным не торговал. Это преступно. Я не воцерковленный человек, но все же предполагаю, что вода в Крещенскую ночь, возможно, обладает особыми свойствами. Врачующими. В том числе и духовно. Людей неподготовленных. Не спортсменов, не моржей... Откуда, - она слегка прищурилась, - в вас это стремление во всем видеть если не "происки Кремля", то проекцию "подсвечников" - правителей, кладущих лицемерные кресты и поклоны? Это стремление всех загонять в ту модель...Которая существует только в вашем сознании? Вы беспрестанно язвите там, где вам не дают ни малейшего повода. Но вы все равно найдете, выхватите из контекста и низведете до идиотизма два слова. Если повезет, - целую фразу. Я фигею с вас, чесслово...

- Тут есть два аспекта, - сказал Маркин непоколебимо. - Крещенская вода и происки Кремля. О воде. А скажите, пожалуйста, по какому календарю вода имеет свои свойства? Она что - знает, как именно устроен календарь? И о високосных годах знает?

О Кремле. Конечно, не происки. Гораздо хуже. А про издевку, вы, видимо, правы. Я-то по глупости, считал, что подключаюсь к общему веселью. Прошу прощения.

- А как благодатный огонь узнает, что сойти ему надо? - вмешался Громков, убирая ото рта перышко лука. - Именно в православную пасху. Священника раздевают представители других конфессий: нет ли спичек или еще чего... а потом случается чудо. Говорят, если огонь не сойдет - будет Апокалипсис.

- А для конфуцианцев будет? Для буддистов, мусульман? - парировал Маркин. - У христиан есть патент на Апокалипсис? Это попрание прав других религий. Кстати, я как-то наблюдал за крестившимися в Иордане. Минут на пятнадцать хватало: как раз переодеться и дойти до киосков с сувенирами. А то же самое при минус 20... С другой стороны. У меня есть знакомый, француз, он ходит в группу занятий медитацией, под руководством какого-то индуса. Верит в то, что синхронные мысли и чувства многих людей способны изменить реальность. Типа, будем вместе упорно думать правильно о хорошем - оно может настать.

Если это хотя бы отчасти, пусть я и не верю, то совокупная эмоция может и крещенской воде придать особые свойства.

- Хм... Все как обычно, - сказал Громков. - Взять, к примеру, очень популярную секту неверующих. Всю жизнь не веруют и считают себя атеистами. А как срок приходит - "Не знаю, как-то не задумывался, может и есть чего..." Может они, как спринтеры, на последнем рывке надеются догнать?

- Религия, друзья мои, всего лишь миф, сказка, хорошая литература, - сказал Володя, тощий, длинноволосый, выходя из парной в длинной белой юбке из простыни. - Мифы, обкатанные до шика очень не глупыми людьми. Так говорил еще мой препод, бывший коммунист. Вот недавно читал... Году в двадцать пятом один германский наблюдатель написал о стычке на Мукденском вокзале между русскими генералами Самсоновым и Рекендофом. Мол, Самсонова не поддержали в бою, когда тот почти погнал японцев. Через пять лет другой человек сообщает, что Самсонов едва не ударил Рекендофа по лицу. Третий через тридцать лет написал, что ударил. Четвертый, что ударил плетью. Наш Пикуль вообще расписал батальную сцену...

Виктор возился у печи, подкладывал дрова, обернулся:

- Я много думал о древних. Как реалист. Пытался проникнуть в прошлое, в суть событий, и представить, как было на самом деле. Например, об Иуде. И как потом все раскрутилось...

- Я тоже думал... Крушение кумиров юности! - встрял Володя; он выпил кружку пива после парной и сразу опьянел. - О, генерал Раевский! Я был от него без ума. Он взял за руки своих детей и повел их сквозь огонь навстречу французам. Когда наши побежали. А тут застыдились, вернулись и опрокинули врага! Кстати, победа при Бородине, - Володя поморщился, - как сказать... сражение, проигранное по всем статьям военной науки. При чем неприятелю, с меньшей численностью войск. При чем атакующему (где нужен трехкратный перевес). А главное Наполеон не ввел в бой свою страшную гвардию (русские и так разбиты, только не бежали, как при Аустерлице). И наши потери чуть ли не в два раза больше, чем у французов. Полармиии! Победа моральная - да. Но над собой. Наполеона погубил Растопчин, приказал сжечь Москву, оставил его армию без хлеба. Это при 25 градусах мороза! Мороз он в книге только смешон, а когда сутками и без одежки, и жрать охота... и при том, ты итальянец, поляк или чех...и зачем тебе все это надо?

- Брось! - перебил его возмущенный Громков. - Бородино это победа! Тут море крови. Ты тут осторожней. Понимаешь, есть понятия: факт и реализация факта. Здравое осознание. Вот ленинградская область, Что было? Чухонские болота, это факт. Но осознание факта -что? Правильно: Питер.

- Вот видите, задело вас, Бородино-то.- Маркин беззлобно скривил лицо в улыбке. - А ведь кто на эмоциях, кого задевает, или восхищает, и есть творцы мифов. Потому что о своих. Или о том, что любо. Получается, что вы - один из мифотворцев. Сейчас и выдали себя. Кстати, подтвержу: у западных историков Бородино - вершина творчества Бонапарта...

- Простите, -перебил его Володя. - В юности я был бонапартистом. Начитался Тарле. Такой же бонапартист был мой друг Илья, сын писателя, как его... Кашафутдинова, который про подводные лодки писал. И вот сдает Илья вступительный экзамен в литинститут, билет про Бородино. Илья парень честный, прямо так и отвечает экзаменатору: при Бородине победил Наполеон. "Наполеон?"- "Да" - "А вы уверены?" - " Я верю военной науке" - " Идите, два!" Илья после этого в литинститут поступать перестал, вообще сочинять перестал. Писал песни, пел на Арбате. Кстати неплохо, выпустил несколько альбомов.

-Если обиделись, - Володя обратился к Громкову, - то я и про Наполеона могу. Например, Наполеон заблудился в тумане с двумя офицерами, встретил австрийцев, сказал, что те окружены, и через это взял в плен батальоны врага. Французы до сих пор в это верят.

Маркину хотелось закончить свою мысль. Пользуясь тем, что Лариса ушла в сауну, он обратился к Виктору:

- Ты сказал: проникнуть в прошлое, представить, как было. Но ведь именно в этом и причина искажений. Каждый пытается, как ты проникнуть и представить, то самое, как "на самом деле было". И множатся герои с обеих сторон, и пьют кровь младенцев, и... нет этому конца. И как же быть? А никак! Всего-то надо твердо понимать, что никокаго "на самом деле" не было. То есть СОВСЕМ не было.

- Это как понимать?

- А так, что реальное событие, эпизод перестают существовать в тот момент, когда они уходят в прошлое. С этого момента воцаряется политический интерес и воображение. И тут можно только вот о чем думать: эффект "размывания" реальности - он усиливается или ослабевает с ростом цивилизации? С развитием технических средств, задуманных для фиксации "того, как оно было"? Вот прямо сейчас, у нас на глазах, бьются две правды. О полете и гибели польского президента. Записи переговоров есть, самописцев тоже - чего же боле? Ан нет! Споры не кончаются...

И что интересно: с одной стороны, техника, вроде, помогает правде уцелеть. Но, с другой стороны, говорят, что вот поляки подкрутили, надергали записи переговоров. Раньше бы на полсотни лет хватило разбираться. Но сегодня авикомитет взял да и выложил у себя на сайте полные расшифровки. И все.

А вот как с Интернетом? - спешил закончить Маркин. - Будет, наконец, правда об Иуде? Нет! Чем более массово доступны плоды цивилизации, тем боле демократично устроена жизнь, тем больше людей всех стран включаться в такой, черт побери, увлекательный процесс фиксации истории своей страны, великой или проклятой. То ли дело в древности. Есть Светоний или, там Иосиф Флавий - хватит! Внимайте, заучивайте!

- Да уж, Светоний, Флавий... - сказал Виктор - Историки! У первого все знамения, а второй - римский полководец. Привел войска уничтожить свой народ, а потом - хитро закрученный мемуарист: какой хороший и героический был у него народ! Второй Тухачевский. Но я не о том хотел. Я об Иуде. - Виктор поудобней устроился за столом, налил пива и выпил.

- Иуда не более предал Христа, - сказал он, - чем те, кто тотчас отрекся от него. Отреченье даже большее предательство. Мол, Иуда показал на него. А что легионеры не знали в лицо Иешуа? Его, прилюдно громившего лавки, повсюду собиравшего электорат... Тогда беглых рабов по фейсам легко вылавливали. Свалили все на одного. Несчастный человек!.. Сами предали, сами же вынудили повеситься. Как и сейчас бывает: скромного победит крикун, и скромного толпа растерзает.... А может, Иуда - высшее тайное божество, все оскорбления мира принявший на себя, которые тяжелее грехов, принятых Христом, и потому так глубоко его утопило.... Ведь не мог сын Бога ошибиться в его гениальности, которую отметил вниманием... И потом, почему сожгли десятки других евангелий? Ага! Есть краткий курс ВКП (б), - и живите по нему.

- Ерунда какая-то, набор фраз, - сказал Громков. - Петр трижды отрекся, а стал главой Церкви. Иуда виновен лишь в том, что повесился, а предательство предполагает покаяние. Иуда - гордец, который повесился со стыда. И если Иуда бог- то можно себе представить, к чему он призовет своих последователей. Христос хотя бы говорил - "Не бойтесь", а Иуда получается.... А главную мысль " высшего тайного божества" вы могли бы выразить?

- Это у Иуды надо спросить, - ответил Виктор. - Может, его мысли и читаем в главах Библии... Ведь о Христе ни в одном документе тех лет не упомянуто. В легендах же достаточно одной ошибки, несуразицы: звали поляки Карла Великого Кароль- и пошло у нас король; переложил монах выпавшую страничку "Слова о полку Игореве" внутрь текста, чтоб не потерялась, другой сонный монах взял и переписал, потом третий, четвертый - вот и читаем ныне: Игорь в походе, а потом читаем: Игорь в поход (почему-то) собирается; даже в новейшей истории: Фадеев по ошибке в "Разгроме" сделал Мечика предателем, тогда, как предателем был герой Морозко; партизаны приморские-то жаловались, что ошибка, но что написано пером...

А вот вы интересно сказали, - продолжал Виктор, обращаясь к Громкову: - "Петр трижды отрекся, а стал главой Церкви". Должности, ах, должности!.. Уж лучше скажите: отрекся, НО стал. Точнее: отрекся - И стал главой церкви. Блюхер тоже отрекся - И стал главкомом. А Мехлис вообще от многих отрекся - И стал Наркомом!

- Ах, должности!..- передразнил Громков. - Вы так же спекулируете должностями, божество первого ранга, "высшее тайное божество". Что там еще накопать можно? Божественный Маршал, Фельбог, Фельангел. Не обвиняйте меня, что ранжирую, если и сами не прочь.

- Не обижаетесь, может, я задеваю ваши религиозные чувства, но для меня религия лишь культура. История культуры. Я - варвар, поклоняюсь духам предков. Все-таки родня.

- Зрасте! А не находите, что христианство напрямую связано с культом предков? С другой стороны, я не стремлюсь доказывать вам, что прав. Вам проще - вас примут по совести. Мне, пожалуй, придется отвечать по вере. В любом случает это не мешает: во-первых,, общаться в принципе; во-вторых, общаться благожелательно. " Кто постыдиться меня на земле, того я постыжусь в царствии небесном". А вот вам вопрос: Царствие небесное то, которое на небесах, или то, в котором нет бесов?

- Неужели вы серьезно? Скажу крамольную вещь: если истребить половину населения, то ровно наполовину бесов станет меньше.

Маркин ждал, пока они закончат. Вскинул руку:

- Видать был у римлян процессуальной кодекс. И оправдание при его нарушениях. Приводят Христа к Пилату: " Вот привели возмутителя спокойствия" - " Откуда знаете, что это он?" - "Да его тут любой дурак знает" - "Вы что с ума сошли?! Я с такими нарушениями процедуры судить не могу. Любой захудалый адвокат аппеляцию выиграет. Нет уж: идите и ищите свидетеля, чтобы он, а не вы, сказал, кого мы тут судить будем"

Распаренная Лариса вышла из душа.

- А что Иуда должен был выступить на процессе свидетелем? От чего ж не выступил?

- А судили по упрощенной процедуре. Типа "тройки"

- Ну-ну...

- Да, прошу прощения, был протокол. "Тройка" отменяются. Но процессуальные ограничения остаются: нельзя кого угодно хватать на улицах. Надо иметь веские основания предполагать, что... Вот для этого поцелуй и был нужен. А осудить можно и без свидетелей. Тем более подсудимый и не запирался особенно.

- Если отвлечься от эпатажности...- сказала Людмила. - В первый раз слышу, что поцелуй ученика - есть доказательство факта злого умысла Учителя против властей. Или церкви. "Веские основания" - ага, так и запишем.

- Кто говорит о доказательстве? - настаивал Евгений. - Я специально сказал: процессуальный кодекс. Если бы схватили просто так, то это был бы арест без достаточных оснований. Если бы он в этот момент проповедовал - тогда да. А так не пойдет.

Я почти совершенно серьезен, - сглотнул Маркин, налил и выпил минералки. - К примеру, у американцев процедура такой арест посчитает достаточным основанием для немедленного оправдания - по процессуальным причинам. Это как правА не зачитать.

- Жень, ты, как всегда мудр, и размываешь, - мягко сказал Виктор. - В чем вина Иуды? Поцелуй? Но ведь сказано: Христа и без поцелуя знали в лицо. Где доказательства? Не перекричали ли его предатели? А может, сами и вздернули, чтоб не свидетельствовал нам о них. Все могло быть проще пареной репы: они ели, пили, пришли менты, и все забздели.

Тут вмешался Володя:

- Товарисч сам пришел в обком и доложил местонахождение диссидента с кружком. Так как ЧК плохо работало и упустило объект. После этого товарисч получил зарплатку - немало, кстати. Потом пошел с чекистами и обозначил объект, тем самым раскрыв свое стукачество. Чисто предатель. И сейчас такие вешаются в камере.

-Это вам не крыжопольское ЧК - упустило объект, - сказала Лариса. - Это большой город, и за ним ходили толпы. А вообще история с поцелуем Иуды, всегда мне казалось, отдает дешевой театральщиной.

- Кстати, ЧК очень бережет своих стукачей. Это их хлеб, - вмешался Громков. - Мне знакомый опер говорил, что они все продумывают лучше стукача, чтобы тот не попался. И тот мент, который сдаст своего стукача, считается в их среде нехорошим человеком, предателем.

- А если совсем отвлечься от эпатажности, - Евгений кивнул Ларисе. - То в таком сценарии предатель просто обязан быть. Ведь это писалось не для местного драмтеатра, а на тысячелетия. Кстати, мне кажется правдоподобной, без всякого эпатажа, мысль, что Христос сам попросил Иуду все проделать.

- Что проделать?

- Погодите, он уже произнес "мимо пронеси", уже получил решительный отказ. Все! Больше дел не осталось, кроме самого последнего. Крест - последнее средство расшевелить это болото, вбить свои идеи в эти тупые головы. Чернь жаждала дурацких чудес и не понимала смысла того, что он им говорит. Это же полная безнадега: он им про план превращения дикарей в людей, а они ему: давай являй чудо! И что делать? Остается сделать что-то такое, что запомниться навсегда. Крест. Мученичество. Но как? Столько времени он диссидентствует, а власть, в общем, и ухом не ведет... Большая власть, а не эти местные придурки.

-Фарисеи что ли, - сказал Виктор.- Они-то и крутили ушами, а "большая власть" наоборот "умывала руки" в лице Пилата.

-Погоди, я тебя не перебивал. В общем, велел он Иуде прямо пойти и доложить. Чтобы те отвертеться не могли. Иуда еще и упирался, небось, кому ж охота до скончания веков предателем числиться. Но - для дела партии...открытые процессы 37-38 годы. Все повторяется. Коба не зря семинарию кончал.

- О-спади! Даже там происки Кремля! Все. Я уезжаю, - сказала Людмила, вставая. - Хорошо побеседовали.



Когда прощались, ярко светила луна, освещая набрякшие снегом деревья и тихо урчащие на морозе внедорожники. От выхлопных труб шел густой белый дым. Виктор особенно тепло приобнял Ларису, сказал:

- Спасибо

- За что? - она сломала брови, сделала по-детски недоуменное лицо, зная, что давно нравиться Виктору.

- Так. За Иуду.

Он проводил ее до машины.

Автомобили один за другим мягко тронули и пошли вверх по дороге от поймы. Только Володин "Жигуль" забуксовал, задние колеса шлифовали снег. Виктор подбежал и, навалившись плечом, подтолкнул. "Семерка", повизгивая, вышла, доехала до ворот и тоже скрылась за поворотом.

Виктор, убеленный сединой мужчина, все думал об Иуде...

Виктор сидел на малолетке, давно, двадцать пять лет назад. Попал за ограбление магазина. По дурости, не хотел прослыть среди пацанов трусом. С ним сидели юнцы от 15 до17 лет. В камере творился беспредел. Если обедали и слышали вдруг гул самолета, кричали: "Коммунисты летят!" - и прыгали под стол. Если мать приходила на свидание в красном, заключенный должен повернуться и уйти. Нельзя есть колбасу ("на х... похожа"), сыр ( "пизд... ной пропах"). Ослушание дорого стоило.

Однажды в камере случилось ЧП. В унитазе обнаружилась кружка. Как она туда попала, никто взять в толк не мог. Возник вопрос: кто "срал"? Начали вспоминать: Хоря, Лещ и Бутя. Но очередность не помнили, потому что кружку обнаружили после прогулки. Бутя? Да, Бутя был, но кружку вообще не видел. И ведь после него садились Лещ и Хоря... Тут Хоря подскочил и дал Буте подзатыльник: "Ты!" - " Дык я..." - "Доставай! Ты че, наглый такой?!"

И Бутя решил не связываться, достать. Все насторожись, когда он полез рукой в унитаз. А когда вынул кружку, глаза у Хоря горели, он закричал: "Замарался! Чушпан!..."

Пятнадцатилетний Бутя не знал, что в унитаз категорически нельзя рукой лазить. Бутю за это изнасиловали.

На другой день случилось второе ЧП. В камере хранились общаковые деньги. На них покупали у ментов чай, чифирили: варили в кружке. Один держал саму кружку, другой - снизу факел из скрученного лоскутка одеяла, третий щелчком сбивал нагар.

И вот после прогулки обнаружили: денег нет.

Начали думать: кто настучал.

Вскоре Виктора должны были отправить в зону, не в местную, а в другой город. Он бы не прочь, все хотели туда: там и сидеть лучше, и кормят хорошо, но вот далеко. Мать у Виктора больная, и ей стоило бы больших трудностей ездить туда на свидание. Надо было написать заявление на прием к оперу. Заявление писалось в камере, защемлялясь под электропровод, контролер забирал. Виктор заявление написал, вечером его вызвал опер. Виктор объяснил, почему хочет сидеть в городе. Его попросили обосновать это на бумаге.

Через день его вновь вызвал опер, уже другой, велел сесть, ходил вокруг и спрашивал: зачем он хочет остаться в городе?

- Я же сказал, что больная мать, - отвечал Крюков.

- А у тебя нет врагов в той зоне? Ну, смертных врагов?

- Нет? Хорошо. Вот бумага. Пиши, что нет врагов...

"Зачем ему?" - думал тогда Виктор, шагая по коридору в сопровождении контролера. Он не знал, что его вызывали второй раз ради обыкновенного очковтирательства. Чем больше бумаг на столе опера, тем больше он работает.

И вот когда пропали деньги, начали вспоминать, кто покидал камеру. Отлучался Крюк, два раза, причем к оперу. Его стали обвинять, он отпирался: ведь не он один. Ведь ходили: кто к врачу, кто на свидание, кто к следователю; да где угодно можно было выложить информацию.

Опять постарался Хоря. Он сильно ударил Крюка в подбородок. Когда Крюк пришел в себя, понял, что его опустили.

Так все одним разом и закончилось.

Ночью Бутя повесился. Крюк видел, как в камере кивали на труп Бути и говорили: "гнида". Еще Крюк знал, что мать не перенесет его смерти. Он решил найти Хоря на воле и прирезать, как собаку. Сейчас он бы с ним не справился, Хоре почти восемнадцать, скоро переведут на взросляк. Хоря постоянно сидел. Стал авторитетом. Сделался даже смотрящим по тюрьме. Тоже должность!..

В городке, где Крюк вырос, жить было бы невыносимо. Такое клеймо в провинции - страшное дело. Там даже дети кричат вслед: "Пидор!" Когда Крюк освободился, умерла мать, и он сразу обратился в военкомат, чтобы забрали в армию, но с судимостью его не взяли даже в стройбат. Тогда он уехал к дяде в Реутов, там работал в типографии и окончил московский полиграфический.

И вот он, убеленный сединой Крюк, уважаемый в обществе мужчина, стоял на зимней дороге. У него и Бути, пусть даже на том свете, слишком велико было право по-своему думать об Иуде.




© Айдар Сахибзадинов, 2011-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2011-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]