[Оглавление]



*


Рекомендовано
Рифмой.ру




ГЛЯДИ, ГЛЯДИ...

Гляди, гляди, куда бежит трамвай -
уткнуться носом в круг на Белорусской,
такой карминно-красный жаркий шустрый,
такой застрявший в памяти. Поймай

тепло его, отточенный маршрут:
в окошке длится снежная Лесная...
Вот это все, наполненное нами,
однажды обесценят и сотрут.

И выпотрошат, как последних рыб,
меня-тебя, седых, подслеповатых,
стремительные понтии пилаты,
пока корпят над глиной гончары...

_^_




А ТО ЛИ?

Перебирая томное "не то",
Аукаясь с нечаянным "а то ли?",
Держась за кромку солнца, что утонет
Под бирюзовой тяжести плитой...

Нет-нет, не льстить себе на всякий счет,
Не покоряться нынешнему лиху,
Ступать по дну морскому тихо-тихо,
Чтоб не нарушить целое еще...

Вот в этом самом, собственно, вся суть
Любого расставания и встречи:
Обнять друг друга истово за плечи,
И у щеки про главное шепнуть...
Вот так идти...

Вот так идти, сбиваясь в полынью,
морозить псевдозамшу сапоговью,
и чувствовать, что город пахнет кровью,
и понимать, как люто не люблю

я этого межвременья этап,
примкнувший к относительному благу.
Невнятных снежных месяцев бумага
все стерпит, хрупким светом залита.

Дурачиться, искать свой верный путь,
к которому, которым, для которо...
громадных понастроено заборов,
что не преодолеть, не обогнуть.

До той поры, до той зимы, пока...
покажется и малость высшей мерой.
Понять, что никогда не стану первой...
И разбирать чужое по слогам...

_^_




ПРО ВРЕМЯ

Ты понимаешь, время - не звонарь,
не поводырь и не "думак" на "Бэхе",
макай его в изнеженный январь,
читай его со сцены в Политехе,

смакуй, сдувай с накрашенных ресниц,
лови в ладони, обдавая жаром.
И отпускай за тридевять границ,
пока оно само не убежало...

_^_




АБХАЗИИ С ЛЮБОВЬЮ...

Камушки, каменья, каменюги
дно реки устлавшие и мхами
щедро, аки патиной, покрыты
на меня глядят из-под воды.

Вот оно какое Чудо-юга:
пенится, искрится под ногами,
пахнет эвкалиптом и самшитом,
рвет шаблоны стройных парадигм.

Я тебя запомню очень горной,
пышущей за чачей или чаем
тонкой уникальностью шафранной
и змеиной мудростью лиан.

Я тебя запомню очень гордой
и такой открытой, что ключами
лечатся просоленные раны,
а не запираются дома...

_^_




ВИТАЛЬНОЕ...

Нет в этом смысле - тайных никаких,
оставь кирку за дверью всяк входящий,
а то придет бабайка и утащит
особо любопытных и святых.

Не лезь, убьёт, сиди себе и жди
заката, заверения, зевоты...
Короче, путеводного чего-то
(хотя бы насреддинного ходжи).
Зеркалкин объектив не отводи:
"медалька" солнца захлебнется морем,
и пацаны напишут на заборе,
куда кому уверенно - идти.

_^_




17.07.16 КИЕВСКИЙ ВОКЗАЛ

Сидеть напротив и вот так смотреть
в лицо, сопоставляя с тем, что память
хранила за замками, за цепями,
и время не осилило - стереть.

Смотреть и слушать голос... и смотреть,
и голос слушать, глубже погружаясь.
Делить минуты, час изображая,
в подрамнике вокзала, что на треть

уже отреставрирован... о да,
тут все теперь немного... по-другому,
но смысл незыблем: только по живому
с вокзалов уезжают поезда...

_^_




ДОЧЕРИ

Я приду к тебе в девять, брошу пальто на стул,
и перчатки, и шарф, и шляпу свою, и сумку.
Не вникая в суть дела, сразу тебя спасу
мятным чаем, лукавым взглядом, дурацкой шуткой.

Буду врать тебе, как синоптики, что к утру
солнце вылезет из-за туч приумыто-свежим,
что я буду всегда с тобой и что не умру
никогда-никогда, какой бы февраль ни снежил.

Буду гладить тебя по спутанным волосам,
целовать тебя в бестолковые две макушки,
убеждать, что, по сути, алые паруса -
это просто литературные безделушки.

А в реальности - полотняней всё и грубей,
но устойчивей и прочнее, чем в детских сказках.
Ты поверь мне, я - о-очень стреляный воробей,
Несмеяна моя влюблённая, Златовласка...

_^_




ОСЕНЬ И ОСЕНЬ...

Осень и осень, и скоро начнет вечереть...
Носом клюёт воробей на ободранной ветке,
хочется плакать, но нет подходящей жилетки,
нет проходящего поезда, повода греть

руки над пламенем перегоревшей свечи, -
лампочки? чувства? - нет повода остепениться,
рвать отношения с шумообильной столицей
и отправляться на поиски первопричин

разных несвязных друг с другом "на кой" и "доколь",
кольца Сатурна для вескости к ним приплетая.
Хочется быть, а не слыть - вот такая простая,
вроде бы мысль, а поди-ка её соизволь

в жизнь воплотить, в обессмысленность будней вживить...
Раз - и она извернётся змеёй подколодной,
брякнется в лужу, налижется капель холодных
и ни за что не позволит себя изловить

раньше, чем следует, - следующей проливной,
рыжехарактерной, ветреной в хлам душегубки, -
осени. Осень. И нету ни толики шутки
в правде,
ни доли...
ни зонтика - над головой.

_^_




НА ТЫ...

Кто со мной? Айда говорить "на ты",
вот придем и скажем: "ну, здравствуй, дым,
здравствуй, юный луч золотой звезды,
и росточек пижмы!"

И они ответят, когда поймут,
что их любят тут и лелеют тут:
и казах и русский и алеут,
и еще - в Париже.

И тогда границы сотрутся с карт,
и слова родные "сестра" и "брат"
отворят все двери и будет рад
каждый ставший ближе

к дыму от костра, и к простой траве,
и к восходу, коему багроветь
над смешными нами, которым медь
нежно в спины
дышит...

_^_




* * *

Надоело и то и это: блёкло, пакостно, горько, зло.
Пляшут буковки альфабета, строчки корчатся на излом.
Мокнут кисти в стеклянной банке из-под черри и корнишо-
нов: художество спозаранку - больше худо, чем хорошо.

Депресуха, проникновенна, пробирающа до костей,
охмурила мой город энный, окурила мою постель.
И ментол мне теперь не мятен, не кофеен мне кофеин.
Жизнь с какой-то нелепой стати - раз и... вышла из колеи.

И не съездить ей по затылку, и не сунуть ей пряник в рот.
Остается тянуть волынку, остро чувствуя фальшь нутром,
И носочки вязать исправно из распущенных тёплых кофт,
И глядеть, как в бою неравном, побеждает клубочки кот.

_^_




НИ ЭТИХ СЛОВ, НИ ТЕХ...

Ни этих слов, ни тех, не понедельник,
не Питер, не всерьёз, не Англетер,
а сам себе убийственный подельник,
а сам себя, увидев, проглядел.

Ни горца, ни вины, ни сцен, ни плахи -
всему конец, но нет, не в том печаль,
что русской, гладью вышитой рубахе
к чужим не привыкается плечам.

Не в том тоска, что дышится неладно,
не в том подвох, что крошится гранит.
Ничто с прохладцей жизни рафинадной
на самом деле душу не роднит.

Не проникает в кровь чернильной пеной,
не бьется нервным почерком в строке.
Ты просто умираешь постепенно,
никем.

_^_



© Вероника Сенькина, 2020-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2020-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]