[Оглавление]

УСТОЙЧИВЫЕ  БЫТОВЫЕ  ПРЕДЛОЖЕНИЯ  В  НАШЕЙ РЕЧИ

Начнём с терминов. Термина "бытовое предложение" в лингвистике нет, нет и термина "устойчивое предложение". Предложения, устойчивые в силу художественной значимости (пословицы, поговорки, крылатые слова, афоризмы), рассматриваются как паремии в рамках паремиологии, науки о регулярно воспроизводимых образных языковых конструкциях - от словосочетания до предложения ¹. Термина "устойчивые бытовые предложения" тем более нет, но есть быт и устойчивые, лишённые притязаний на образность предложения, с которыми встречаемся постоянно: "Который час?", "Где ты раньше была?", "Тебе что, жить надоело?", "Ты можешь хоть минуту помолчать?", "Посмотри, на кого ты похож", "Как это прикажете понимать?, "Это не решение вопроса", "Что по телику?", "Я тебя люблю", "Сколько раз повторять одно и то же?", "Так я и знал", "Ну и дура же я была!", "Тоже мне, умник нашёлся", "И как он тебе?", "Ну куда ты несёшься?" и пр. Удобство устойчивых предложений в том, что думать не приходится ни говорящему, ни слушающему, но творческое начало общения при этом исчезает. Клишированная речь, опирающаяся на клишированный язык, оборачивается клишированным мышлением. Кто-то сочтёт такое положение вещей нормальным, кто-то заскучает от унылого однообразия будничной речи.

Формула "речь как творчество" не получила поддержки ни в школьном курсе русского языка, ни в средствах массовой информации, пропагандирующих речевую культуру. Нас учат говорить в соответствии с нормой, и это правильно: знать языковые и речевые нормы необходимо, но иногда хочется, чтобы речь собеседника или собственная наша речь были чуточку непонятны, чтобы пришлось приложить некоторое умственное усилие и уже потом - улыбнуться.

О ресурсах "непонятности", применительно к языку научных работ, писал В.В.Налимов: "Передача мысли производится на логическом уровне, но в восприятии её играют большую роль ещё какие-то не до конца понятые психологические факторы. Мысль легче воспринимается, если она производит шокирующее впечатление, создаёт интеллектуальное напряжение. Хорошая научная работа должна быть написана несколько непонятно, только некоторая недоговорённость позволяет передать тонкие оттенки мыслей. Слишком понятные работы кажутся инфантильными. Непонятность создаётся чаще всего нарочитым языковым построением, которое столь часто теряется при переводе работы на другой язык..." ²

Прояснение усложнением - таков механизм и такова парадоксальность "несколько непонятной" речи: активизируя внимание, она способствует более глубокому пониманию предмета.

Почему мы читаем Шекспира? Увлекательные сюжеты? Да. Но не меньше увлекает "несколько непонятный" язык героев. Обратимся к сцене из трагедии "Ромео и Джульетта" (перевод Т.Щепкиной-Куперник). Синьора Капулетти готовит дочь к встрече с Парисом, уподобляя жениха "чудной книге", нуждающейся в достойном переплёте:

Синьора Капулетти Когда рассказ прекрасный в книге скрыт, То ею всякий больше дорожит. Ценней её застежка золотая, Смысл золотой собою охраняя. Так раздели, что есть в его судьбе; Не станешь меньше, взяв его себе. Кормилица Нет, толще станет - так уже ведётся. Синьора Капулетти Как смотришь на любовь его, ответь. Джульетта Я постараюсь ласково смотреть, Но буду стрелы посылать из глаз Не дальше, чем велит мне ваш приказ.

Перед нами характерный шекспировский текст, увлекательность которого не в индивидуализации речи героев, а в фактурной насыщенности речи каждого персонажа. Говорить расхожими фразами ни синьора, ни Джульетта, ни кормилица не хотят, а может, и не умеют. На привычном бытовом уровне диалог звучал бы примерно так:

Синьора Капулетти. Выйдешь за Париса - не пожалеешь. Как сама-то на это смотришь?

Кормилица. Забеременеет, дело известное.

Джульетта. Постараюсь быть ласковой, но не слишком.

Во введении к словарю "Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры" В.П.Москвин рассказывает об источниках иллюстративных примеров: "Наиболее богатый материал даёт художественная речь - лаборатория словесного творчества, результаты которого заимствуются 1) публицистической, в частности, ораторской речью; 2) в гораздо менее значительной степени, в силу её спонтанности, неподготовленности - речью разговорной, причём в основном лишь в части игровых приёмов, и прежде всего теми носителями языка, которые были воспитаны на художественной классике (видимо, именно поэтому употребление игровых фигур характерно "для интеллигентской среды, в особенности для "гуманитариев"*; в прошлом к языковой игре были склонны аристократы**)" ³.

Можно счесть существующее положение вещей нормальным и закрепить привилегию языкового творчества за интеллигентами и аристократами, но можно выстраивать языковую политику таким образом, чтобы большая часть носителей языка приобщалась к творчеству.

Вернёмся к шекспировским героям. Кормилица Джульетты, не интеллигентка и не аристократка, отказывается от будничного языка, предпочитая языковую игру. Такое же языковое поведение мы наблюдаем у слуг, солдат, ремесленников. Трагедия "Юлий Цезарь" (перевод М.Зенкевича) открывается диалогом трибунов с простыми горожанами:

Рим. Улица. Входят Флавий, Марулл и толпа граждан. Флавий Прочь! Расходитесь по домам, лентяи. Иль нынче праздник? Иль вам неизвестно, Что, как ремесленникам, вам нельзя В дни будничные выходить без знаков Своих ремёсл? - Скажи, ты кто такой? Первый гражданин Я, сударь, плотник. Марулл Где ж кожаный передник и отвес? Зачем одет ты в праздничное платье? - Ты, сударь, кто такой? Второй гражданин. По правде говоря, сударь, перед хорошим ремесленником я, с вашего позволения, только починщик. Марулл Какое ремесло? Ответь мне толком. Второй гражданин. Ремесло, сударь, такое, что я надеюсь заниматься им с чистой совестью; ведь я, сударь, залатываю чужие грехи. Марулл Какое ремесло? Эй ты, бездельник. Второй гражданин. Прошу вас, сударь, не расходитесь: ежели у вас что-нибудь разойдется, я вам залатаю. Марулл Что мелешь ты? Меня латать ты хочешь, грубиян! Второй гражданин. Да, сударь, залатаю вам подошвы. Флавий Так, значит, ты сапожник? Второй гражданин. Воистину, сударь, я живу только шилом: я вмешиваюсь в чужие дела - и мужские, и женские - только шилом. Я, сударь, настоящий лекарь старой обуви; когда она в смертельной опасности, я ее излечиваю. Все настоящие люди, когда-либо ступавшие на воловьей колее, ходят только благодаря моему ремеслу.

Два простолюдина, две языковые личности. Одна, не испытывая потребности в языковой игре, довольствуется ответом: "Я, сударь, плотник", - другая, в силу природной склонности, просто не может не играть. Во все времена людей, склонных к языковой игре, было меньшинство; уже при жизни Шекспира некоторые лондонские труппы упрощали тексты пьес ⁴. Приходится признать, что современники наши, в большинстве своём, подобны первому гражданину.

В нас мало игры, такими нас воспитали. Ресурсы языка, между тем, безграничны. Возможны фонетические, словообразовательные игры, создание новых синтаксических моделей, интонационных рисунков, но выход на уровень языкового творчества требует установки, а её-то как раз и нет. Подсознательная теоретическая база невыразительной бытовой речи - представление, что художественное мышление есть специализированное мышление, предназначенное для создания литературных произведений, - мысль в корне неверная. Литература - частный случай функционирования языка, и вовсе не главный. И в литературе, и в быту свежесть речи обеспечивается врождённой потребностью игры либо сознательной установкой.

Вопрос о включении или невключении устойчивых бытовых предложений в ряд паремиологических единиц пока не поставлен. Но если решить его положительно - что это даст лингвистике и носителям языка? Лингвистике, а именно разделу паремиологии, это даст большую упорядоченность материала, откроет возможность целенаправленного описания и изучения устойчивых бытовых предложений. Наряду со словарями пословиц и поговорок, фразеологическими словарями, словарями крылатых слов и прочими, может появиться "Словарь устойчивых предложений русского языка" - новый тип словаря, материалами которого смогут воспользоваться специалисты по устной разговорной речи, социолингвистике, психолингвистике, преподаванию русского языка как иностранного. Понятно, что создавать такой словарь следует не путём перетаскивания материала из двуязычных разговорников, а на какой-то новой методической основе. Ограниченные практикой международного туризма, разговорники включают в себя малую часть фонда устойчивых бытовых предложений, кроме того многие из них искусственно приглажены.

И наконец, главное - что актуализация темы устойчивых будничных предложений даст обществу, носителям языка? Людям, не контролирующим качество своей речи, это даст возможность войти в проблематику, взглянуть на себя со стороны. Странной может показаться мысль собирать и демонстрировать то, что и так всем известно, но, только осознав ограниченность, неинтересность своего языкового бытия, человек сможет подняться над собой и, по примеру мастеров слова, приобщиться к языковому творчеству.

ЛИТЕРАТУРА

¹ В "Заметках по общей теории клише" Г.Л.Пермяков выделяет 6 видов клише, 3 из которых выходят за рамки предложения: фразеологизм (элемент предложения); поговорка (незамкнутое предложение); пословица (замкнутое предложение); побасенка (короткая цепочка предложений); басня (средняя цепочка предложений); поучительная сказка (длинная цепь предложений). Наряду с основными видами клише, Г.Л.Пермяков упоминает афоризмы, приметы, анекдоты, загадки, головоломки. Устойчивые бытовые предложения ни в одну из классификаций не вошли. (Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки. (Заметки по общей теории клише). М., 1970.)

² Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М., 1979. С. 121.

³ Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь. Ростов-на-Дону, 2007. С. 54-55.

* Крысин Л. П. Современный русский интеллигент: попытка речевого портрета // Русский язык в научном освещении. 2001. N 1. С. 103.
** Квартовкиш Ю. О. Речь английского и русского аристократов в произведениях художественной литературы XIX века: Дисс. на соискание учён. степени канд. филол. наук. Волгоград, 2004. С. 34.

⁴ Комарова В.П. Метафоры и аллегории в произведениях Шекспира. Л., 1989. С. 5.

© Александр Щедрецов, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.