[Оглавление]




МОРЕ  -  ЭТО  ЛУЖА!

(Рассказы из книги "Универ, ах, Универ! Или веселые хроники студенчества времен перестройки")



1. Ветлечебница

Зачеты были позади, контрольные тоже, и наступил тот самый блаженный промежуток времени между зачетной и экзаменационной сессиями продолжительностью в неделю, который пугает только тех, кто во время семестра совсем не учился, предпочитая развлечения разного плана.

Я к этому контингенту не относилась, так как желание доучиться до корочек было довольно сильным. Хотя, конечно, некоторые вольности допускались и в моей самостоятельной жизни, и в жизни таких же иногородних студентов.

К девяти часам утра мне показалось, что я прекрасно выспалась и вполне в состоянии окунуться в бурную культурно-развлекательную жизнь Москвы.

Начать свой поход имело смысл из центра города, двигаясь постепенно в направлении Универа, по возможности не пропуская ничего интересного и необычного, в избытке окружающего любого человека, вышедшего по делам или просто на прогулку.

И надо же было такому случиться, чтобы прямо перед входом в метро на меня буквально набросился абсолютно обезумевший Игорек - мой старый знакомый еще со времен абитуры.

- Лен! Спасай! Катастрофа! Полный абзац! - И он, видимо для пущей убедительности, стал сильно трясти меня за плечи.

С самого начала обучения в нашей славной Alma Mater Игорь был одержим одной идеей - жениться на москвичке и намертво осесть в Москве. Исполнению своей заветной мечты он отдавал все свое свободное время и затрачивал невероятные усилия, что, впрочем, никак не помогало в продвижении к цели, всегда заканчиваясь плачевно.

Получив отказ у всех московских див, обучавшихся вместе с нами в МГУ на математическом, Игорек стал терпеливо и методично знакомиться на улицах буквально с каждой встречной дамой или мадемуазелью. Что опять же не приводило ни к чему более или менее серьезному даже в иногда возникавшем было единстве.

Вот и сейчас он тряс меня и заглядывал мне в глаза с такой безумной надеждой, что ничего не оставалось делать, как спросить:

- Опять пенек на личном фронте?

- Да! - почти проорал Игорь и судорожно сглотнул, неимоверным усилием воли сдерживая накатывавшие волнами слезы. - Пожалуйста, помоги! Там такая!.. И ты - моя последняя надежда!

Уже то обстоятельство, что он смог меня выловить, немного успокоило Игорька, чьи сильные встряхивания стали понемногу затихать и через несколько секунд прекратились совсем, чему я была несказанно рада, так как голова у меня чуть не оторвалась в первые мгновения нашей встречи. Окончательно придя в себя после стакана холодной пепси-колы, новоиспеченный Дон Жуан смог, наконец, объяснить мне причину своей столь бурной реакции на мое появление.

По описанию Игоря, та девушка, с которой он познакомился у черта на куличках, была самим совершенством. А, кроме того, в плюс ко всем внешним видимым достоинствам, она являлась коренной москвичкой со своей собственной жилплощадью в пределах кольцевой автодороги. Предмет Игорькового вожделения обучался в Ветеринарной Академии и, к несчастью, уверенной походкой приближался к отчислению, чему могло помешать лишь написание последней контрольной по математике на "отлично".

Ну что ж, картина начала вырисовываться, но я никак не могла взять в толк - а я тут причем? Но последующие минут пятнадцать нашего разговора внесли окончательную ясность в мое понимание ситуации.

Рассказчик из Игоря на этот раз получился никудышный - в сильном волнении он описал происходящее настолько обрывочными остросюжетными картинками, что получилось некое подобие рассыпанных паззлов, и пришлось терпеливо, по кусочку, складывать общий вид. И вот что у меня получалось.

В течение всего полугодия милое создание с нежным именем Даша умудрилось ни разу не появиться ни на лекциях, ни на семинарах, чем чрезвычайно огорчила инспектора курса, который, в свою очередь, решил в ответ огорчить ее преждевременным отчислением. Покрыть же все свои учебные грехи Даша могла одним способом - получив за полугодовую контрольную по математике чистую "пятерку", что было, по словам Игорька, трудно, если не совсем невозможно.

- Там не преподаватели, а звери! - стонал ухажер, - они просто издеваются над ними! - И он в полном отчаянии красиво закрыл лицо руками.

- А можно поинтересоваться, - начала терять я терпение, - какую героическую роль суждено мне исполнить в сием действе?

- Да ты, главное, не переживай, - начал издалека Игорь, - я все продумал до мелочей, так что все пройдет гладко.

И он посвятил меня в гениальный по своей простоте план.

Мне, благо преподаватели оставались в счастливом неведении относительно внешнего вида Дарьи, так как никогда не видели ее на занятиях, предстояло одеться повульгарнее и желательно посильнее накраситься.

В ответ на мой недоуменный вопрос:

- Зачем? - Игорек поспешил меня успокоить:

- Там все так делают, а то будешь еще выделяться, привлечешь ненужное внимание и наживешь неприятности, причем не себе, а Дашутке. Ну тебе-то как бы все равно, а мою малышку выгонят...

Задумчивость омрачила мечтательное выражение лица вечного Жениха, который внезапно вскрикнул:

- Пожалуйста! Помоги! Ты - моя последняя надежда! - вызывая у меня устойчивое чувство дежавю.

И я сдалась.

- Выкладывай, может быть, что-нибудь и получится, - поставила я точку в моральных метаниях Игорька и приготовилась выслушать любой план, насколько бы бредовым он не оказался.

Бывают же талантливые аферисты на свете. О чем это я? Ах, да.



Комбинатор продумал действительно все. Боевая раскраска и определенного рода стиль одежды были всего лишь верхней частью айсберга. Основная проблема заключалась в замене в зачетной книжке листка с Дашиной фотографией на подложный лист с моим портретом и в правильном ощущении реального времени в процессе написания самой контрольной. Как бы резво я ее не сделала, выйти из аудитории можно было только после звонка с пары, причем, желательно было задержаться подольше, всеми силами поддерживая имидж моей подопечной.

С зачеткой вопрос был решен с помощью срочной фотографии, через минуту выдавшей мое изображение, вполне подходящее по размерам к подложному листку-заготовке, куда оно и было незамедлительно вклеено. Тем самым первый пункт плана был немедленно помечен "галочкой" как выполненный.

Договорившись с Игорем о точном месте и времени встречи с его пассией, я пошла собирать необходимые аксессуары, чтобы быть назавтра готовой к столь волнующему кровь своей необычностью событию, как экзамен в самой Ветеринарной Академии.

С косметикой проблем не возникло, так как живущие со мной девчонки, узнав о запланированном на завтра мероприятии, тут же подобрали краску наиболее вульгарную и кричащую. А вот с одеждой вышла некоторая заминка, так как действительно требовалось нечто из ряда вон выходящее. Но и эту проблема была решена.

Короче, раскрашенная, в роскошной с точки зрения любого байкера или панка одежде, состоявшей из множества переплетенных кожаных шнурков, прикрывающих отдельные части моего тела, я придала своему лицу выражение первозданной простоты и нетронутости и к назначенному сроку прибыла на место. С Дашей, как и было договорено, мы встретились в метро, и она, увидев меня при полном параде, пришла в радостно-возбужденное состояние.

- Ой! А я-то боялась, что не получится, а теперь тебя точно примут за меня! - быстро забормотала она, восторженно обходя меня, как новогоднюю елку, чем совершенно усыпила мои сомнения. - Пошли скорее! Я по пути тебе все расскажу... - И Дарья начала излагать свою историю, полную тревог и лишений, а самое главное - обиды на непонимание со стороны преподавателей учебного заведения, которые (бестолковые и бессердечные) никак не могли понять пропуски занятий по вполне разумным и, естественно, только уважительным причинам. Так за разговором мы незаметно подошли к странного вида зданию, чье вычурное наименование за последние сутки успело набить мозоль на моем языке.

Удивительно точное соответствие по стилю одежды и макияжа однокурсницам Даши позволило мне органично и незаметно слиться с толпой соискателей и соискательниц положительных оценок, ожидавших церемонию "раздачи слонов" с одинаковым, надеющимся на чудо, выражением лиц. Секундная заинтересованность моей особой улетучилась тут же, уступив место другим глубинным переживаниям. Все были предупреждены о подмене, а посему не прозвучало ни одного вопроса относительно моего присутствия в чужом ареале обитания, за что я осталась очень благодарна окружающим меня будущим ветеринарным академикам.

- Все! Ни пуха! - шепнула Дарья после того, как громкий женский голос пригласил всех на экзекуцию, и легко подтолкнула ко входу в аудиторию, опасаясь, что я передумаю и уйду. Но договор есть договор, и я перешагнула через порог комнаты, оставив далеко позади все сомнения относительно успеха нашего предприятия.

После того, как карнавальное шествие к месту написания контрольной закончилось, и все расселись по своим местам, преподаватель медленно и печально раздал листки с вопросами и задачами, не обратив на меня ровно никакого внимания. Все началось как нельзя лучше.

Адреналин в крови начал закипать, подпитываясь манящей неизвестностью. Заставив себя опустить глаза и прочитать текст задания, я отчетливо осознала, что план, тщательно разработанный Игорьком ну просто не может не сработать!

Вся контрольная была словно рассчитана на то, чтобы никоим образом не ущемить достоинство нового подрастающего поколения академиков. Здесь были вопросы из седьмого и восьмого класса общеобразовательной школы, а также задача невероятной сложности:

1 - sin2 (х) = 1/2

для своего решения требующая, несомненно, напряжения всех сил и способности мыслить.

Народ, заполнивший учебный класс, после ознакомления с текстами на выданных листках, пришел в полное уныние, которое, впрочем, рассеялось, как только после первого шока все вспомнили о наличии в аудитории "подсадной утки", а другими словами - меня. Задания потянулись со всех сторон, и я, мысленно поблагодарив своих школьных учителей русского языка, которые научили меня быстро и разборчиво писать, взялась за работу. Горка бумаг, выросшая было на моем столе, растаяла через сорок минут, разлив блаженное состояние на каждого, получившего решенный вариант.

Преподавателю сначала было откровенно наплевать, чем заняты студенты, но, когда через час после звонка на его стол лег первый лист с решенной контрольной, он немного напрягся, а непрерывный поток сдаваемых работ, возникший в последующие минуты, ввел его в полный депрессняк, полностью разрушив привычное ощущение окружающего мира. Наверное, такое происходило первый раз в его практике, и экзаменатор судорожно пытался найти ну хоть какое-нибудь объяснение разворачивающимся на его глазах событиям.

Я покинула аудиторию последней, стараясь не подвести Дарью ни словом, ни жестом, ни каким-нибудь опрометчивым поступком.

День был чудесный, настроение - великолепное, и не было ни малейшего желания дожидаться финальной развязки, а посему я с распухшей от дружеских пожатий рукой, немного отбитым плечом и абсолютно чистой совестью понеслась в общежитие приводить себя в порядок и решать на этот раз не чужие, а свои собственные проблемы.

На следующее утро Игорек появился у меня в комнате с огромной коробкой шоколадных конфет и несчастным лицом.

- Пять! - Трагически сказал он со слезами на глазах.

- Ну так здорово же, - нейтрально отреагировала я, справедливо решив, что сейчас последует рассказ о том, почему выражение лица Игоря в таком состоянии.

- Ее... Не... Отчислили... Но... У.. Нее... Уже... Есть... Парень... - С трудом выдавливя из себя по одному слову, прошептал Игореша. Он открыл рот, желая, видимо, сказать еще что-то, но в последний момент передумал и, обреченно махнув рукой в неизвестном направлении, направился к выходу, не забыв напоследок великодушно и благодарно сказать:

- Спасибо! Родина тебя не забудет!

Мысленно посочувствовав своему приятелю, я, тем не менее, осталась в полной уверенности, что рано или поздно его мечта все равно исполнится, а увидев его на следующий день в обнимку с красивой рыжей девчонкой, еще больше утвердилась в этой своей мысли.



2. Море - это лужа!

Ни для кого не секрет, что профессорский состав старейших ВУЗов по возрасту приближается к отметке в семьдесят-восемьдесят лет, изредка перемежаясь молодой сорока-пятидесятилетней порослью.

В связи с этим обстоятельством лекции по важнейшим дисциплинам временами можно было сравнить с приемом у "ухо-горло-носа", когда он, определяя ваше качество слуха, пришепетывает и чмокает, пытаясь потом допроситься у вас точного воспроизведения своих рулад.

Вот и сейчас.

Учебный день начался как обычно. Скоростной лифт набрал в свое чрево огромное количество будущих и состоявшихся ученых, вежливо пикнул "Перегруз", выставил на площадку всех лишних и аккуратно, но решительно задвинул дверные створки. Все затихли, взявшись за желудки, и лифт понесся пересчитывать этажи.

Фью!

Пунктом моего желательного назначения был шестнадцатый этаж, но, как всегда, кабина притормозила на всех станциях между двенадцатым и нужным, выгружая студентов и профессоров с других потоков. Но чу! Вот и приехали.

По прибытии на место я отметила для себя благополучный переход из лифтовых ароматов в крепчайший запах табака, которым в МГУ пропитано буквально все, и... растянулась на полу прямо в лифтовом холле, жизнерадостно взбрыкнув в воздухе изящными туфельками на шпильках. Да и было от чего упасть. В лифтовом холле меня ожидал сюрприз: Володя светился от счастья, но еще ярче сверкала его свежевыбритая голова. Идеально круглая, с оттопыренными ушами - она поражала своим блеском и делала актуальной поговорку: "Как с гуся вода".

Проворчав что-то типа:

- Предупреждать же надо!

Я отряхнулась и, сделав вид, что ничего не произошло, отправилась на занятия.

Материал на лекции шел очень серьезный. Настолько серьезный, что нельзя было пропустить ни слова, не говоря уже о математических символах. Мы - весь поток - старательно вслушивались во временами ясную речь профессора и напряженно вглядывались в неровные записи на доске лекционного зала, стараясь без ошибок перенести все закорючки с аудиторской доски в свои тетради.

Афроамериканцы, которыми изобиловала аудитория, испытывали особый дискомфорт. Год подготовительного обучения, призванный дать им основы русского языка, пролетал мимо них со скоростью курьерского поезда, оставляя порой что-нибудь из начал грамматики и фонетики в кучерявых головах.

Для обычного общения чернокожих ребят с нами этих крох знаний было вполне достаточно. Но формулы и теоремы... Уже на самых первых лекциях выяснилось, что высшая математика в изложении на русском языке - вещь для них почти недостижимая.

В первые минуты полуторачасового издевательства темнокожие студенты еще пытались следить за ходом мысли математика. Затем же взоры их затуманивались, а внимание переключалось на что-нибудь, по их мнению, более достойное внимания, к примеру: на представительниц женского пола или на принесенную с собой книгу, написанную на родном языке.

Один из наших афроамериканских однокурсников совершил фатальную ошибку, сев в непосредственной близости от доски, чем и не преминул воспользоваться пожилой лектор.

Улучив момент, когда внимание молодого человека совсем улетучилось, профессор мягко и бесшумно сконденсировался около него:

- Винай! - обратился он к студенту, который подпрыгнул от неожиданности и безуспешно попытался изобразить задумчивость на своем темно-коричневом лице, - Скоро экзамены, и Вы сядете в лужу!

- ...? - некое подобие внимания сменилось напряжением, заметным даже невооруженным взглядом.

- Вы что, не понимаете меня? - ни в какую не отставал лектор.

- Нет, - честно и почти без акцента сознался Винай.

- А что такое ЛУЖА Вы знаете?

- Нет, - искренне закручинился парень и начал старательно напускать на себя вид примерного студента.

Профессор с ядовитой улыбкой, теряя последнее терпение, впился в него, как энцефалитный клещ:

- А что такое МОРЕ Вы знаете?

- Да! Да! - обрадовался Винай и румянец гордости проступил на его глянцевой коже, поборов даже ее природную темно-коричневую окраску.

- Так вот... - продолжал резвиться столп науки, - учитывая, что Вам известно слово МОРЕ и его значение, попробуем еще раз. ЛУЖА - это м-а-а-а-аленькое море, ну очень маленькое и чертовски грязное. Скоро начинаются экзамены. Вы со своим отношением к учебе со всего размаху сядете в это ма-а-а-а-аленькое грязное море, которое у нас в России называют лужей, и смею Вас заверить, ничего хорошего из этого не выйдет.

В течение этого яркого выступления профессора Винай сменил пунцовый оттенок кожного покрова на бледно-серый, чем несказанно удивил не только лектора, но и нас. Повисла секундная пауза. Тем не менее, недаром бытует мнение о том, что профессура старой школы весьма стрессоустойчива. Эта крошечная заминка позволила профессору взять себя в руки. Он приготовился снова вцепиться в несчастного Виная, но...

Звонок, извещающий о завершении пары, и душераздирающий вопль, похожий на знаменитый клич Тарзана, слились в единое целое. Во весь голос орал парнишка, имевший неосторожность уснуть во время чтения столь важного материала.

Пробуждение под сладостные трели звонка совпало у него с ощущением полной слепоты. Этому в немалой степени поспособствовали красиво вырезанные овальные куски бумаги с глазами. Заботливые друзья, которые сейчас радостно повалились на скамейки, вытирая слезы и хлюпая, успели за пару не только нарисовать на листочке красивые глазки с ресницами, но и аккуратно, не разбудив слушателя, прикрепить их на внешнюю сторону очков бедняги.

- А-а-а!

Лектор тяжело вздохнул и с чувством собственного достоинства покинул аудиторию, не забыв на выходе из зала перспективно заметить:

- Успехов Вам всем в зачеты и экзамены. Там и встретимся...

Что ж. Время неотвратимо приближалось к сессии, а погода за окнами лекционных и семинарских аудиторий с каждым днем становилась все лучше и лучше...




© Елена Шмыгина, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.




Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]