[Оглавление]




БЛАГОРОДНЫЙ  ДОН

Комедия в стиле фэнтези
в трёх действиях


Светлане

Кто ни на что не отваживается,
не может ни на что и надеяться.

Ф. Шиллер



Действующие лица:

Джек Бодуни, боксёр.
Гарри Бизон, босс.
Элен, подруга Джека.
Энтони, друг Джека.
Евгений Безбодун, товарищ старший сценарист.
Леонор, сеньорита.
Джакоб де Бодуини, сеньор.
Гарсиа Бык, сеньор, предводитель ордена "Стрелы Господа".
Антонио, сеньор.
Луиджи, кастелян.
Громилы, челядь, бандиты...




ПРОЛОГ

В темноте слышен женский голос: "Луиджи! Где этот мерзавец Джакоб? Опять на охоте? Всё время на охоте! Надоело! Я уезжаю в столицу! Я им устрою светскую жизнь! Я им покажу, что такое благородная донья из Чикаго! Луиджи, коней!"




ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ

1.

Загорается гостиничная люстра в большой, но бедной комнате. В глубине, чуть правее центра, двери в холл. Левее - большой шкаф старинной работы, с зеркалом в полный рост на дверце. На шкафу саквояж. У левой стены - тахта. У правой - стол и несколько стульев. На столе стакан. На боковых стенах - светильники в виде подсвечников. Светильники не горят. Вечер. Хлопают входные двери. В комнату входит Джек в короткой куртке и джинсах. Ставит на стол бутылку, открывает, наливает в стакан - на палец. Залпом пьёт. Усаживается на стол. Влетает разъярённая Элен. Просачивается Энтони. Элен бросается к шкафу, распахивает дверцу, сдёргивает со шкафа саквояж, швыряет в саквояж вещи из шкафа. Энтони прохаживается. Джек подчёркнуто равнодушен.

ЭЛЕН. Какая же я дура! Слепая дура! Глухая!

ДЖЕК. Лучше бы немая.

ЭЛЕН. Заткнись! Всё, что мог, ты уже сказал, а теперь молчи!

ДЖЕК. Молчу.

ЭЛЕН. И молчи!

ЭНТОНИ. Друзья, может не стоит так драматизировать? Ничего страшного не случилось.

ЭЛЕН. Ничего страшного? Этот кретин должен был лечь в седьмом раунде, а потом встать и набить карманы деньгами. А ты что сделал, тупица?

ДЖЕК. Обыкновенный нокаут.

ЭЛЕН. Ты должен был сделать деньги, а не нокаут. Лучше бы ты прямо на ринге сквозь землю провалился! Лучше бы ты в утробе своей мамочки удавился пуповиной! Тебя же Гарри во все дыры трахнет! Ты теперь никому не нужен! Ты - никто! Ты - смердячий ноль!

ДЖЕК. Я чемпион.

ЭЛЕН. Ты - большая куча дерьма! Ты - чума и проклятье для всех, окружающих тебя! Твоя мать повесилась, твоего отца зарезали...

ЭНТОНИ. С кем из нас не случаются неприятности? У Джека просто полоса невезения. Она пройдёт.

ЭЛЕН. Она никогда не пройдёт! Она родилась вместе с ним, с ним же и окочурится! Но это его проблемы, а не мои! Хотя именно из-за них у меня нет машины, у меня нет парикмахера, у меня нет ничего, кроме долгов!

ДЖЕК. А секс?

ЭЛЕН. Какой секс? На чужих простынях? Без горячей воды и мыла?

ДЖЕК. По-моему, и без мыла было хорошо.

ЭЛЕН. Без мыла всегда плохо! И вообще, при чём тут мыло?

ЭНТОНИ. Действительно, стоит ли горячиться из-за таких пустяков?

ЭЛЕН. Это у вас, кобелей, между ног пустяки, а у меня жизнь пропала! Почему я должна таскаться по вонючим гостиницам и мыть чужую посуду в свои лучшие годы? Почему я не могу иметь того, что имеют другие? Дом, семья, счёт в банке, дети в коллеже, - почему этого нет?

ЭНТОНИ. Друзья...

ЭЛЕН. Аризонский гризли ему друзья! Хотела бы я посмотреть, как ты объяснишь Гарри, почему он остался без денег. Впрочем, нет, не хочу я этого видеть. Мне лишнюю секунду, что на тебя, что на него - смотреть противно! Все вы - уроды!

ДЖЕК. Я отдам деньги.

ЭЛЕН. Где ты их возьмёшь, дубина? Назови мне того идиота, который даст тебе деньги!

ДЖЕК. Тони.

ЭЛЕН. Тони?

ДЖЕК. Ты ведь выручишь меня, Тони? Я верну, ты знаешь, я всегда возвращаю. Не сразу, но всё-таки.

ЭЛЕН. Ха-ха-ха. Ты хоть сам веришь тому, что говоришь? Тони, ты что и вправду собираешься дать денег этому ничтожеству?

ЭНТОНИ. Помогать друзьям - наш долг перед Богом и людьми.

ДЖЕК. Спасибо, Тони. Спасибо, дружище.

ЭНТОНИ. К сожалению, обстоятельства сложились так, что весь мой капитал сейчас в деле. В воскресенье я открываю телевизионный канал.

ЭЛЕН. Тони, у тебя будет свой канал? Что же ты молчишь?

ЭНТОНИ. Я хотел сделать сюрприз. Я надеялся, Элен, что ты согласишься работать на моём канале.

ЭЛЕН. Ты шутишь? Конечно, я соглашусь! Я уже согласна!

ДЖЕК. Спасибо, дружище. Спасибо, Тони.

ЭНТОНИ. Но всё, что у меня есть с собой... Вот - двадцать, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят пять долларов. Они твои, Джек. Ты знаешь, чем могу - всегда рад.

ДЖЕК. Я уже говорил тебе спасибо?

ЭЛЕН. Зря ты даёшь ему деньги. Он пропьёт их с какой-нибудь шлюхой - такой же никчемной, как и он сам.

ЭНТОНИ. Ну, зачем так? Ему нужно успокоиться, расслабиться...

ЭЛЕН. Он всю жизнь расслабленный. Но теперь... Теперь будет всё так, как я захочу. Тони, мы ведь правильно понимаем друг друга?

ЭНТОНИ. Мой Кадиллак всегда рад тебе, Элен.

ЭЛЕН. Я тоже ему рада. Гуд бай, милый. С наступающим хеппи бёсдэем. Чтоб ты сдох.

ЭНТОНИ. Молись, Джек, и Бог тебя не оставит.

ДЖЕК. Спасибо, Тони. Спасибо, Элен. Всем спасибо.

Энтони берёт саквояж Элен и вместе с Элен уходит. Хлопает входная дверь. Джек наливает в стакан, пьёт.




2.

Стук от входной двери. Ещё один. Ещё. Джек нехотя поднимается, машинально прячет в карман деньги, оставленные Энтони, и выходит из комнаты - открывать. Слышен голос Гарри: "Хеллоу, Джек! Что-то ты сегодня плохо на ногах держишься!"

В комнату - от пинка - влетает Джек. Спотыкается, падает, поднимается. Входят громилы с пистолетами и Гарри. Громилы усаживают Джека на стул и становятся по бокам.

ГАРРИ. Да ты никак пьёшь, Джек? А говорил, что завязал... Что молчишь? Расскажи нам что-нибудь.

ДЖЕК. Бизон...

ГАРРИ. Я тебе не Бизон. Это я для друзей - Бизон. А для тебя я - Гарри, Который Не Любит, Когда Его Обманывают.

ДЖЕК. Гарри... Я всё объясню. Я не хотел, ты же видел - я старался.

ГАРРИ. Всё, что я видел, это как ноги Альберта взлетели выше его тупых мозгов. А потом я видел, как благодаря твоим тупым мозгам ушли мои деньги. Ни то, ни другое мне не понравилось, Джек. Но если на первое мне помахать, то по поводу второго я хотел бы услышать объяснение. Впрочем, на объяснение мне тоже помахать. Меня интересуют деньги. Не твои, не его и не его, а лично мои - те, что я в тебя вложил, и те, что должен был на этом заработать.

ДЖЕК. Гарри, ты не поверишь...

ГАРРИ. Не поверю. Но может быть, поверят мои мальчики?

ДЖЕК. Он достал меня. Он сказал, что моя мать - потаскуха, отец - дегенерат, а я сам - выродок...

ГАРРИ. Ах, он сказал... А ты взял и обиделся, да? На правду?

ДЖЕК. Но, Гарри...

ГАРРИ. Заткнись! Я тебя зачем из дерьма выдернул? Чтобы ты вышел на ринг и начал обижаться? Да ты у меня на панели подохнешь! А мальчики тебе помогут. Я всё для тебя сделал, Джек. Тебе оставалось только пойти и забрать деньги, которые заработал я. А что сделал ты, Джек?

ДЖЕК. Я всё верну, Гарри. Разобьюсь в лепёшку, но верну всё до последнего цента. Ты меня знаешь.

ГАРРИ. Лучше бы я тебя не знал. Для тебя лучше. Потому что если завтра, в это же время, вот на этом столе, не будут лежать мои сто штук, мальчики с радостью помогут тебе, Джек, разбиться в лепёшку.

ДЖЕК. Сколько ты сказал, Гарри?

ГАРРИ. Сто. Одна единица и пять нулей баксов.

ДЖЕК. Это много.

ГАРРИ. Это не мало.

ДЖЕК. Но мне негде взять столько денег.

ГАРРИ. Меня это не волнует. Это должно волновать тебя, Джек. Иначе может случиться одно из двух - либо твой долг возрастёт на размер счёта из реанимации, либо я прощу тебе долг...

ДЖЕК. Это было бы здорово, Гарри. Подарок ко дню рождения...

ГАРРИ. ...посмертно. Я тебя канонизирую, Джек.

ДЖЕК. Это неправильно.

ГАРРИ. А что делать?

ДЖЕК. Я не знаю.

ГАРРИ. А я знаю. Я даю тебе сутки, Джек. Двадцать четыре часа. Ищи. Вокруг полно добрых и правильных людей, и кто-нибудь из них наверняка мечтает подарить тебе сто штук. А чтобы у тебя не возникло глупого желания спрятаться, мальчики с удовольствием проведут ночь в тесной машине. И я бы не советовал мешать их удовольствию... Ты понимаешь меня, Джек?

ДЖЕК. Я понимаю тебя, Гарри.

ГАРРИ. И учти - я добрый человек, но ты не представляешь, чего мне стоит оставаться добрым сейчас.

ДЖЕК. Спасибо, Гарри.

ГАРРИ. Спокойной ночи, Джек. Не делай больше глупостей. Лучше сразу вешайся. Время пошло.

ДЖЕК. Спасибо, Гарри...

Гарри и громилы уходят. Хлопают двери...




3.

Джек встаёт, бесцельно проходит по комнате, натыкается на бутылку, сброшенную Гарри со стола. Поднимает её - бутылка пуста. Ставит бутылку на пол, идёт к тахте, ищет за тахтой. Не находит. Идёт к шкафу, ищет в шкафу. Достаёт из шкафа халат, а из кармана халата - бутылку виски с привязанным за горлышко поясом от халата. Медленно отвязывает бутылку, ставит её возле первой - у стола - рассматривает пояс. Почти машинально мастерит удавку. Смотрит на люстру. Берёт стул, ставит стул под люстру. Взбирается на стул и пристраивает удавку к люстре. Сходит со стула, включает боковые светильники, тушит свет люстры. Возвращается на стул. Несколько мгновений смотрит в петлю, надевает её на шею. Смотрит в потолок, поправляет удавку, набирает в грудь побольше воздуха, решается и прыгает со стула. Так прыгают в прорубь. С грохотом отлетает стул. С грохотом обрывается висельник. С грохотом падает люстра. Джек хрипит, кашляет, чихает, ослабляет петлю, потирает ушибленные места. Тяжело дышит, мутно смотрит. Замечает полную бутылку, подползает к ней, открывает, делает глоток из горла. Кашляет, смотрит на упавшую люстру, на порвавшийся пояс, на своё отражение в зеркале шкафа - взлохмаченное, в соплях и штукатурке, с бутылкой в руке и обрывком пояса на шее... Делает ещё глоток и швыряет бутылку в зеркало. Промахивается.




4.

Открывается дверца шкафа и оттуда возникает человек. Это товарищ Евгений. Евгений окидывает комнату взглядом делового человека, достаёт из кожаной тужурки мобильный телефон, набирает номер.

ЕВГЕНИЙ. Алё! Товарищ Галина? Безбодун беспокоит! На месте! Готовьте встречу! Есть отбой.

Евгений прекращает сеанс связи, прячет телефон в тужурку, подходит к Джеку, протягивает руку.

ЕВГЕНИЙ. Здравствуйте, товарищ. Я вам не помешал?

Джек цепляется за руку, встаёт.

ЕВГЕНИЙ. Товарищ Евгений. Из комиссариата пролетарской фабулы. Вот мандат, командировка. А вы, как я понимаю, Джек Бодуни, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, место рождения - город Чикаго. Род занятий - боксёр. Любитель спиртного и наркотических растений. Не женат. Вес - семьдесят девять килограммов, рост - сто семьдесят пять сантиметров.

ДЖЕК. Шесть.

ЕВГЕНИЙ. Простите?

ДЖЕК. Сто семьдесят шесть. И ни одним из них я не понимаю...

ЕВГЕНИЙ. Что - действительно, шесть? Халтурщики. Придётся жалобу писать. Но вы не волнуйтесь и называйте меня просто товарищем Евгением. У вас тут что - ремонт? А у нас никак не соберутся. Нету денег. Всё уходит на кино.

ДЖЕК. Какое кино?

ЕВГЕНИЙ. Пролетарское, конечно. Вот смотрите.

Евгений берёт Джека за руку и подводит к зеркалу.

ЕВГЕНИЙ. Вам не кажется, товарищ боксёр, что мы с вами, как бы это сказать, похожи?

ДЖЕК. Не кажется.

ЕВГЕНИЙ. Вы хорошо посмотрите - глаза, уши, нос, линия рта, подбородок, шея и всё остальное, даже под одеждой... Видите? Это - вы. А это - я. Только вы здесь, а я там.

ДЖЕК. Где?

ЕВГЕНИЙ. В комиссариате фабулы. Отдел сюжетных разработок. В мире торжествующего коммунизма и тотальной свободы рабоче-крестьянской личности. А мы с вами являемся, практически, родственниками - по времени. Так сказать, со-временники. Понимаете?

ДЖЕК. Нет.

ЕВГЕНИЙ. Вот оно - очевидное преимущество пролетарской науки и техники. Мы с вами живём в разных мирах, товарищ боксёр. И буквально, и метафорически. Но у нас о множественности реальных миров известно даже стажёру осветителя. В то время как человек вашего мира лишён этого знания. Я мог бы многое рассказать вам о коллективном труде, коммунистическом планировании и большой и светлой любви среди товарищей разных полов. Но у нас мало времени. Перейдём к сути вопроса. В моём мире кино занимает главное место в культуре свободных от угнетения рабочих и крестьянских народов. На службу кинематографу поставлены новейшие достижения пролетарских учёных и рационализаторов. Революционное изобретение межпространственного штуцера сделало переворот в кинематографе и позволило отказаться от таких пережитков, как фантазия и вымысел. Теперь сценаристу не нужно высасывать из мучительного пальца невероятные истории. Теперь сценарист отправляется в командировку - к одному из своих со-временников - в один из реальных миров. И на месте фиксирует эпизоды из жизни и борьбы угнетённых классов. Достоверность невероятности - вот, что такое пролетарское кино. Никакая выдумка не может сравниться с настоящей жизнью. Даже, если она параллельная. Теперь понятно?

ДЖЕК. Нет.

ЕВГЕНИЙ. Вообще-то я - молодой специалист, и это моя первая работа на выезде. Возможно, я плохо объясняю, но всё равно я был бы очень признателен вам, товарищ боксёр, если бы вы понимали быстрее. Два со-временника не могут длительное время находиться в одной и той же реальности. Иначе начнутся необратимые изменения, могут прохудиться стены между мирами... А за это по головке не погладят, а крепко постучат. Так вот - не согласились ли бы вы, товарищ боксёр, денёк-другой отдохнуть в рабочем санатории?

ДЖЕК. Я?

ЕВГЕНИЙ. Вы. Я здесь, вы там. Вы отдыхаете, я собираю информацию из жизни местного пролетариата. Потом я туда, а вы обратно. Проживание и питание за счёт профсоюза. Плюс суточные - двадцать пять тысяч в сутки.

ДЖЕК. Чего?

ЕВГЕНИЙ. Что - чего?

ДЖЕК. Чего двадцать пять тысяч?

ЕВГЕНИЙ. Рублей, естественно. Или вы предпочитаете в неустойчивой валюте?

ДЖЕК. А сколько это в американских долларах?

ЕВГЕНИЙ. В американских? По курсу банка европейских депутатов это... два доллара за каждый один рубль.

ДЖЕК. Пятьдесят штук в день?

ЕВГЕНИЙ. Если в долларах, то да. Но я бы рекомендовал рубли.

ДЖЕК. А за два дня - сто штук?

ЕВГЕНИЙ. Конечно. Это может быть и три дня, но вы не волнуйтесь, - сколько бы вы не пробыли в санатории, здесь для вас пройдёт всего несколько часов.

ДЖЕК. И что я должен делать?

ЕВГЕНИЙ. Ничего. Играть в пинг-понг, ходить на лекции, лежать на песке, кататься на мотоциклах...

ДЖЕК. Нет-нет, вы не поняли. Что нужно делать сейчас? Ну, чтобы вы здесь, а я там?

ЕВГЕНИЙ. Я знал, что вы согласитесь, товарищ боксёр.

ДЖЕК. Можно просто Джек. Товарищ Джек.

ЕВГЕНИЙ. Благодарю вас, товарищ Джек. Вам нужно войти внутрь мебельного изделия и закрыть за собой дверцу. Остальное сделают штуцер и зеркала. У вас, кстати, очень хорошее зеркало, оно даёт лёгкий проход. Берегите его, товарищ Джек. И большое вам человеческое спасибо.

ДЖЕК. Не за что. Кто ещё поможет нам, если не мы? Кстати, если будете выходить, то...

ЕВГЕНИЙ. Что?

ДЖЕК. Погода ветреная. Но я вижу, - вы хорошо одеты... Я пошёл?

ЕВГЕНИЙ. Идите. Вас ждут. И если не сложно, передайте, пожалуйста, от меня привет товарищу Галине.

ДЖЕК. Обязательно. Большой пролетарский привет от всех трудящихся города Чикаго и лично от вас. Удачной охоты за сюжетами. Рот фронт.

ЕВГЕНИЙ. Желаю хорошо отдохнуть, товарищ Джек.

Джек уходит в шкаф и прикрывает за собой дверцу. Товарищ Евгений оглядывает комнату, поднимает лежащую возле стены бутылку, нюхает, капает на ладонь, слизывает языком.

ЕВГЕНИЙ. Так вот ты какая - угнетённая родина рок-н-ролла...

Евгений выходит.




ДЕЙСТВИЕ  ВТОРОЕ

5.

Зал в средневековом замке. В глубине, чуть левее центра, - большое зеркало. Правее - двери в коридор. У правой стены - стол и стулья. На стенах - светильники со свечами, оружие, доспехи, штандарты, портреты... Типичный замковый интерьер. В зал входят донья Леонор и дон Антонио.

АНТОНИО. Ты пойми, Бык - животное агрессивное. Если золота не будет, он отдаст приказ головорезам. А золота не будет. Дон Джакоб должен был вернуться, но его нет. Я не знаю, что с ним произошло, но знаю, что времени надеяться больше нет.

ЛЕОНОР. Ты обещал, что заклинания защитят его.

АНТОНИО. От магии - да. Но ты же знаешь дона, - он обязательно ввяжется в самую обыкновенную свару. Из-за пустяка. И одному Господу Богу известно, чем это может закончиться. Он же не слышит голоса рассудка. Он собирался защищать замок!

ЛЕОНОР. Возможно, так было бы лучше.

АНТОНИО. Глупости! Ты видела этих стервятников, именующих себя странствующим орденом? Стрелы Господа! Это же самый отъявленный сброд во главе с Гарсией Быком, потомком разбойников и пиратов! Они всех убьют и изнасилуют! От родового кастильо дона Джакоба де Бодуини не останется и камня на камне, а жители замка найдут в нём свою могилу и свой позор!

ЛЕОНОР. Он вернётся. Жизнь будет оплачена, а честь спасена.

АНТОНИО. А ведь я предупреждал его, что это опасно, - но он рассмеялся! Я сделал всё - я смешал снадобья, начертал пентаграммы, произнёс магические формулы... Двери открылись... Двери, за которыми хранятся несметные богатства, двери, за которыми прячется смерть и кое-что похуже смерти...

ЛЕОНОР. Хуже смерти только бесчестье. Если Господь отвернулся от нас и дон Джакоб не вернётся, мы будем сражаться и погибнем с честью. Помни, Антонио, - Джакоб оставил тебя вместо себя. Ты обязан защищать нас. Ты будешь сражаться и, если нужно, погибнешь вместе с нами.

АНТОНИО. Вздор! Я собираюсь жить и хочу сохранить жизнь тебе.

ЛЕОНОР. Ценой предательства?

АНТОНИО. Опомнись... Все эти никчемные создания, копошащиеся на кухне, на псарне, на конюшне и прочих свинарниках, ценности не имеют. Это мусор! Это пыль! Разве можно совершить предательство по отношению к пыли?

ЛЕОНОР. Они доверили нам свои жизни!

АНТОНИО. Если бы я не упросил Быка подождать три дня, их трупами давно бы обожрались гиены! Но они живы - благодаря мне! Хорошо, если ты этого хочешь, я могу сохранить жизнь и этим ничтожествам. Я буду опять говорить с Быком, и я уговорю его! Не знаю, что я ему скажу, но заставлю его уйти! При одном условии...

ЛЕОНОР. Я не соглашусь на него!

АНТОНИО. Почему? Ответь мне, в конце концов, почему? Зачем тебе это захолустье? Зачем тебе обжора и тупица? Зачем тебе становиться несчастной и делать несчастным меня?

ЛЕОНОР. Дон Джакоб спас жизнь моему отцу. Я обещала стать женой дона Джакоба. Я - его невеста.

АНТОНИО. Проклятье! Ты не выполнишь своё обещание! Когда в замок ворвутся бандиты и наёмники, ты перестанешь быть невестой! Ты представляешь, на что идёшь? Ты этого хочешь?

ЛЕОНОР. Я хочу остаться дочерью своего отца!

АНТОНИО. Я понимаю, понимаю... Ты растеряна, ты подавлена, но благородное происхождение обязывает совершать благородные поступки. Всё это ложь! Происхождение - ничто! Жажда жизни - всё! Идём со мной. Джакоб не вернётся, оттуда не возвращаются. Даже если ушли туда с оружием в руках. Оружие! Ты что - возьмёшь меч? Направишь стрелу в живого человека?

ЛЕОНОР. Я сделаю всё, что боишься сделать ты, называющий себя товарищем дона Джакоба!

АНТОНИО. Я не боюсь! Я не люблю совершать глупости! Моё оружие - знание. Моё оружие - слово!

ЛЕОНОР. Твоё оружие - трусость!

АНТОНИО. Ложь! Но я прощаю тебя, я умоляю тебя - ты же умница ты понимаешь, что я прав! Один ласковый взгляд и я увезу тебя в Толедо, в Индию, в Китай, куда угодно! Хоть на край света! Одно слово и ты спасена. А я счастлив.

ЛЕОНОР. Я не слышу тебя, бывший товарищ моего будущего мужа. Уходи. Можешь отправляться к Быку и передать ему, что замок дона Джакоба будет сражаться. Уходи, трус!

АНТОНИО. Твоё великое счастье в том, что ты - не мужчина... Глупая девчонка! Дура! И я дурак! Упрашиваю, умоляю, на коленях готов ползать... Не будет этого! Не хочешь стать моей женой, станешь рабыней! Будешь спать со свиньями и радоваться глотку из гнилой лужи! Я возьму твоё тело и втопчу в грязь твою душу!

Антонио бросается к Леонор. Леонор выхватывает кинжал.

ЛЕОНОР. Не подходи! Я буду защищаться, и ты узнаешь, умею ли я держать оружие! Луиджи! На помощь!

АНТОНИО. Кто тебя услышит? Кто тебе поможет?

Антонио надвигается на Леонор. Леонор отступает...




6.

Из зеркала выходит Джек.

ДЖЕК. Здравствуйте, товарищи. Меня прислал товарищ Евгений.

ЛЕОНОР. Джакоб! Ты вернулся!

ДЖЕК. Вы, наверное, товарищ Галина? Вам большой привет. Вы похожи на одну... Забавно. А вы, товарищ..?

ЛЕОНОР. Он не товарищ, Джакоб! Он предал тебя! Дон Антонио предложил мне оставить замок и бежать с ним в Индию!

АНТОНИО. Это неправда, Джакоб! Верь мне!

ЛЕОНОР. Это правда! Верь мне!

ДЖЕК. Минуточку. Какой Антонио? Почему в Индию? Там санаторий? А я где?

ЛЕОНОР. Ты дома, Джакоб. В своём замке. Ты нашёл золото?

ДЖЕК. Какое такое золото?

ЛЕОНОР. Ну и ладно. Ты жив и это хорошо. Ты здесь и мне теперь ничего не страшно. И если нам суждено умереть, я буду счастлива оттого, что ты рядом.

ДЖЕК. Я не собираюсь умирать. Что здесь происходит? Что за антураж? У вас пролетарская репетиция?

АНТОНИО. Мы очень волновались, Джакоб. Плохо, что ты не нашёл золота. Очень плохо.

ДЖЕК. Чёрт побери, все свихнулись на деньгах! Нет у меня золота! Вот, только семьдесят пять долларов...

ЛЕОНОР. Что это? Какие чудные бумажки...

ДЖЕК. Это не бумажки. Это деньги. Небольшие, но деньги.

ЛЕОНОР. Ты, наверное, пережил невероятные опасности... Ты устал, и твой ум слегка затуманился...

ДЖЕК. С моим умом всё в порядке. Сами вы затуманились. Обдолбались тут... Или же... Нет, этого не может быть! Халтурщики! Где я?

ЛЕОНОР. Дома. Рядом со мной.

ДЖЕК. А ты кто?

ЛЕОНОР. Леонор. Твоя невеста.

ДЖЕК. Не смешно. А он кто - мой жених?

ЛЕОНОР. Антонио - предатель и трус.

АНТОНИО. Всё не так, Джакоб! Я объясню...

ДЖЕК. Я и сам вижу, что всё не так...

ЛЕОНОР. Он хотел отдать замок бандитам Быка!

ДЖЕК. Спокойно. Какого ещё быка?

ЛЕОНОР. Гарсия Бык - предводитель банды негодяев, которые называют себя странствующим орденом "Стрелы Господа"... С тобой всё в порядке?

ДЖЕК. Со мной всё окей. А вот некоторым товарищам самое время познакомиться с господином апперкотом...

АНТОНИО. Выслушай меня, Джакоб...

ДЖЕК. Ага. А Джакоб - это я?

ЛЕОНОР. Да.

ДЖЕК. И это что - мой замок?

ЛЕОНОР. Да.

ДЖЕК. А ты - моя невеста?

ЛЕОНОР. Да.

ДЖЕК. Как ты сказала, тебя зовут?

ЛЕОНОР. Леонор.

ДЖЕК. Понятно. А он, значит, мой друг?

АНТОНИО. Конечно, Джакоб! В беде и в радости, душой и сердцем, умом и оружием. Чем могу, всегда рад.

ДЖЕК. Где-то я уже это слышал. Где-то я всех вас видел. Не смешно. Стоп. Я не понял. Этот, как вы говорите, Бык, негодяи... Что всё это значит?

АНТОНИО. Они ждут золото. Они ждут выкуп за наши жизни. И жизни прочих невинных детей Господа нашего Иисуса Христа...

ДЖЕК. Мы что - заложники?

АНТОНИО. Они осадили замок и требуют тысячу золотых мараведи. Иначе... Все мы в руках Господа...

ДЖЕК. Ну, так дайте ему, и пусть убирается.

ЛЕОНОР. Ты шутишь, Джакоб. Значит, с тобой всё в порядке. У нас нет столько золота. Мы надеялись, что ты его принесёшь.

ДЖЕК. Откуда? Мой счёт арестован... А куда, кстати, я за ним ходил? За золотом?

АНТОНИО. Никто не знает. Это магическое место, в котором груды сокровищ охраняют толпы чудовищ. Я рассказал тебе о моих опытах, и ты потребовал, чтобы я отправил тебя в это место. Мы отговаривали тебя, но ты был непреклонен. Ты грозился сломать челюсть Люциферу! Мы ждали тебя два дня и две ночи. Но прошёл последний день, и наступила последняя ночь. Мы решили больше не ждать и начали готовиться к битве...

ЛЕОНОР. Он лжёт! Он предал нас, Джакоб! Он в сговоре с Быком!

АНТОНИО. Неправда! Один раз мне удалось его уговорить, и кто знает, может моё красноречие, и моя вера в Господа подарят нам ещё немного жизни и свободы... Я готов попытаться, готов рискнуть ради лучшего друга и его любимой сеньориты...

ЛЕОНОР. Джакоб, разве ты не видишь, что все его слова - обман?

ДЖЕК. Пожалуй, мне лучше вернуться и обсудить с товарищем сценаристом другой сюжет. Приятно было познакомиться. Извините, если помешал.

ЛЕОНОР. Ты уходишь? Ты опять оставляешь меня одну?

ДЖЕК. А что делать? У вас тут свои жмурки, а мне собственных напрягов во как хватает.

ЛЕОНОР. Что ж, тебе лучше знать, мой господин. Если ты должен идти, значит, ты должен идти. Я буду молиться за тебя, Джакоб. Но недолго. Скоро рассвет...

ДЖЕК. Только не надо вот этого. Свои проблемы каждый решает самостоятельно. Всё. Прощайте, товарищи, все по местам. Хоть вы и не товарищи.

ЛЕОНОР. Прощай, Джакоб. И помни - я люблю тебя.

Джек подходит к зеркалу. Берётся за раму рукой, смотрит на своё отражение, оборачивается.

ДЖЕК. Как ты сказала?

ЛЕОНОР. Люблю.

ДЖЕК. Это искушение... А сколько времени осталось до встречи с этим... Быком?

ЛЕОНОР. Час.

ДЖЕК. Не густо. Но можно успеть. Давай, Джек. Входи в клинч и пользуйся. Я забыл, ты у нас кто?

АНТОНИО. Антонио. Друг и товарищ. В беде и в радости, в горе и в...

ДЖЕК. Достаточно. Я вспомнил. Ты говорил, что умеешь беседовать с товарищем Быком.

АНТОНИО. Рискуя жизнью, я...

ДЖЕК. Иди. Беседуй. Рискуй.

ЛЕОНОР. Он обманет тебя!

ДЖЕК. Пусть обманывает. Через полчаса меня здесь не будет. Ступай, друг. Иди. Пошёл вон!

Антонио быстро уходит.




7.

Леонор бросается к Джеку.

ЛЕОНОР. Джакоб! Как хорошо, что ты есть!

ДЖЕК. Ещё бы. Но плохо, что есть Быки и Бизоны. Как только появляется что-то приятное, рядом обязательно возникают быки. Зачем? Зачем нам думать о них, зачем нам вообще о чём-нибудь думать, если у нас есть мы, и мы любим друг друга?

ЛЕОНОР. Ты теперь не оставишь меня одну? Ты смелый, ты ходил к Люциферу, а я трусиха, я боялась больше не увидеть тебя. Но когда ты рядом, вот так, я тоже становлюсь смелой и не боюсь никого - ни Быка, ни дьявола. Если бы ты ещё почаще обнимал меня...

ДЖЕК. Так я же! Сейчас исправлюсь...

ЛЕОНОР. Если хочешь, если ты только скажешь, я пойду с тобой куда угодно. Вот только...

ДЖЕК. Что?

ЛЕОНОР. Мне жалко Луиджи, жаль старую Аниту, молодых солдат и маленьких детей. Жаль всех. Если мы уйдём, их убьют. И детей тоже...

ДЖЕК. Но-но-но. Никто никого не убьёт без нашего разрешения. А мы его не дадим. Мы не позволим. Мы что-нибудь придумаем. Мы покажем этому крупному рогатому скоту, где у нас раки зимуют. Да мы всех быков в бараний рог скрутим! По канатам размажем! Но потом, потом. А сейчас мы теряем время. Ведь ты соскучилась по мне?

ЛЕОНОР. Соскучилась.

ДЖЕК. Очень-очень?

ЛЕОНОР. Очень-очень.

ДЖЕК. И я очень-очень. По твоим глазкам, щёчкам, по твоей ласковой улыбке, по твоему обворожительному носику, сладким губкам, нежной шейке, вот этой ямочке и дальше, и туда вниз, по упругим грудкам, по сахарному животику и ещё ниже, и глубже, туда, где так темно, сладко и полный нокаут...

ЛЕОНОР. Что ты делаешь, Джакоб? О чём ты говоришь?

ДЖЕК. О чём говорю, то и делаю... Иди ко мне, моя сеньорита, моя кошечка, моя рыбка, моё солнышко, мой пупсик...

ЛЕОНОР. Отпусти меня! Я не могу, Джакоб! Ты обещал мне, что до свадьбы... Ты обещал, Джакоб!

ДЖЕК. Не мог я такого обещать! А если и мог, значит, передумал. Ну, иди ко мне, мы же ничего не успеем. А вдруг нас и вправду - прикончат? Что тогда? Иди сюда. Время драгоценнее золота. А время без любви не стоит и цента...

ЛЕОНОР. Что ж, если такова воля Господа, мы умрём чистыми. И попадём в рай.

ДЖЕК. Что ты мне голову морочишь? Какой рай? Какими чистыми? Постой, постой, ты что - девушка..?

Леонор даёт Джеку пощёчину.

ЛЕОНОР. Как можешь ты, дон Джакоб, сомневаться в моей невинности? Как смеешь ты после этого называться благородным доном?

ДЖЕК. Тише, тише. Никто не сомневается. Я просто удивился...

Джек получает ещё одну пощёчину.

ДЖЕК. Нет-нет-нет! Я ничему не удивляюсь! Боже мой, какое сходство, и какое различие...Средства одни и те же, но цели разные... И здесь меня любят! Ведь ты любишь меня, ну скажи, любишь?

ЛЕОНОР. Я люблю тебя, дон Джакоб, хотя уже и не уверена, - достоин ли ты этого. Я не знаю, что ты пережил, кого увидел, с кем сражался... Но ты изменился. Одежды на тебе чудные, речи странные и лукавые... Будто подменили тебя, будто сам князь тьмы насмехается надо мной...

ДЖЕК. Господи, Элен, никто не насмехается...

Очередная пощёчина.

ЛЕОНОР. Кто такая Элен? Я - Леонор! Благородная дочь благородного отца! Не испытывай моего терпения, Джакоб!

ДЖЕК. Я обожаю эту женщину.

Пощёчина.

ЛЕОНОР. Я не женщина!

ДЖЕК. Всё! Сдаюсь! Ты не женщина, ты - сто чертей в одной юбке! И я люблю тебя - вот такую! - кем бы ты ни была! Хоть президентом Соединённых Штатов Америки!

ЛЕОНОР. Правда?

ДЖЕК. Провалиться мне на этом месте.

ЛЕОНОР. Не надо. Расскажи мне о нём.

ДЖЕК. О президенте?

ЛЕОНОР. О Люцифере. Какой он?

ДЖЕК. Обыкновенный. Здоровый, лысый, с выпученными глазами, волосатыми руками и кривыми ногами. То есть, рогами. Одним словом - урод.

ЛЕОНОР. Смешно. Ты сейчас описал Быка.

ДЖЕК. А они, быки, - все на одно лицо.

ЛЕОНОР. Ты изменился. В тебе появилась нежность...

ДЖЕК. Это плохо?

ЛЕОНОР. Не знаю. Нет. Не знаю. Но мне кажется, что таким я люблю тебя больше, чем прежнего Джакоба.

ДЖЕК. Так в чём дело..?

ЛЕОНОР. Ты опять?

ДЖЕК. И опять, и снова, и всегда, любовь моя.

Обнимаются, целуются. Стук в двери.

ДЖЕК. У вас тут что - по ночам не спят?

ЛЕОНОР. Это, наверное, Луиджи.

ДЖЕК. Ещё один друг?

ЛЕОНОР. Смеёшься? Это твой кастелян.

ДЖЕК. И что ему нужно именно сейчас?

ЛЕОНОР. Пусть войдёт, и мы узнаем.

ДЖЕК. Логично. Войдите!




8.

Входит Луиджи.

ЛУИДЖИ. Сеньор Джакоб, хвала всевышнему, вы живы. Мы так переживали, так надеялись...

ДЖЕК. Короче - золота у меня нет.

ЛУИДЖИ. Я знаю, сеньор. Дон Антонио сказал. Ещё он сказал, что будет молиться за вас, сеньор, и за вас, сеньорита. И покинул замок.

ЛЕОНОР. Я говорила тебе - Антонио трус и предатель.

ЛУИДЖИ. Сеньор Джакоб, что нам делать?

ЛЕОНОР. Мы будем сражаться!

ДЖЕК. Спокойно. Бред какой-то. Я же хотел уйти... А как ты думаешь, Луиджи, что мы должны делать?

ЛУИДЖИ. Я думаю так, как решит сеньор.

ДЖЕК. Приятно слышать. Давно я не был дома... А ты, любовь моя, что скажешь?

ЛЕОНОР. Я знаю, - ты примешь правильное решение. Я верю тебе.

ДЖЕК. С ума сойти. Этих слов я не слышал последние лет двести... Луиджи, сколько у нас людей?

ЛУИДЖИ. Человек сорок, сеньор. Плюс дети и женщины. Но держать оружие смогут даже дети.

ДЖЕК. А сколько людей у Быка?

ЛУИДЖИ. Сотни две головорезов и ни одного приличного человека.

ДЖЕК. М-да... Мы конечно, в домике, но... Этот Бык, он вообще - кто?

ЛЕОНОР. Сын благородных родителей, дон Гарсия де Кастро учился в университете в Саламанке. Но оставил знания, стал наёмным солдатом, воевал под знамёнами Ричарда Английского, попал в арабство, бежал, несколько лет назад вернулся и собрал вокруг себя сброд со всей Кастилии. Иногда наезжает в столицу, а остальное время проводит на охоте или грабит соседей. Образован, циничен, развратен, груб. Не боится, ни Господа, ни дьявола, ни короля.

ДЖЕК. Знакомый портрет. А мы при чём?

ЛЕОНОР. Не знаю. Теперь мне кажется, что во всём этом не обошлось без Антонио. Он и приехал за пару дней до появления шайки Быка. Он и переговоры вёл. А когда тебя не было, он...

ДЖЕК. Я понял толково. С Антонио мы разберёмся. А Быка... будем брать за рога. Есть у меня одно подозрение. Есть у меня одна мысль... Мы будем сражаться. Но только я и Бык. Мы устроим показательную корриду.

ЛЕОНОР. Ты хочешь вызвать Быка на поединок?

ДЖЕК. А что мне остаётся? Луиджи, ты всё слышал?

ЛУИДЖИ. Да, сеньор.

ДЖЕК. Тогда иди и передай этому круторогому, что Джек Бодуни вызывает его на бой. Один на один. Как мужчина с мужчиной.

ЛЕОНОР. Как благородный дон с благородным доном.

ДЖЕК. Правильно, любовь моя. И если победителем буду я, он покидает это пастбище вместе со своим стадом. Ну, а если повезёт ему - в чём я сильно сомневаюсь - замок распахнёт калитку и сдастся без боя. Ты согласен со мной, Луиджи?

ЛУИДЖИ. Как сеньор скажет, так и будет.

ДЖЕК. Тогда выполняй. А остальные пусть просыпаются и заряжают всё, что заряжается, затачивают всё, что затачивается, и так далее.

ЛУИДЖИ. Да, сеньор.

ДЖЕК. И как говорила моя покойная матушка, пусть Богу будет стыдно, если он не за нас.

ЛУИДЖИ. Небо за нас, сеньор.

Луиджи уходит.




9.

ДЖЕК. Приятно, когда тебя понимают с полуслова. Приятно, когда рядом ты, любовь моя. Неужели мы вот на этом и закончим, так ничего и не начав? О чём ты задумалась, прекрасная сеньорита?

ЛЕОНОР. О доне Гарсия. Говорят, он искусный фехтовальщик. Каким оружием вы будете сражаться?

ДЖЕК. Я бы с удовольствием сыграл с ним в покер... А что у вас есть?

ЛЕОНОР. Всё. Ты сам хорошо знаешь. Кто меня учил стрелять из арбалета?

ДЖЕК. Кто?

ЛЕОНОР. Ты.

ДЖЕК. Да? Тогда я выбираю... выбираю... благородное оружие.

ЛЕОНОР. Шпагу?

ДЖЕК. Шпагу.

ЛЕОНОР. Или меч?

ДЖЕК. Или меч. А что лучше?

ЛЕОНОР. Шпага удобнее. Меч тяжелее, но в руке мастера он опаснее.

ДЖЕК. Правильно. Где у нас меч? Ого... Таким и убить можно. А что-нибудь полегче? Вот это что - сабля? Супер! Ну как, идёт?

ЛЕОНОР. Тебе всё идёт, Джакоб. Но ты неправильно держишь саблю. Может ты нездоров? Ты управляешься с оружием, как ребёнок...

ДЖЕК. Я способный. Я здоров. Вот так - оп, оп, оп! Это лучше, чем сидеть и ждать, пока пара бугристых микроцефалов нафарширует тебя свинцом. Это лучше, чем висеть под люстрой. Я видел, как это делается - главное не давать сопернику тебя достать, а когда он выдохнется, снести ему башку одним красивым ударом. И улыбаться в камеру. Оп-ля, о-ля-ля-оп! Ну, где тут ваш Бык?

ЛЕОНОР. А кольчуга? А латы? А шлем? Ты собираешься выйти на поединок вот в этом... в этих штанах, в этой...

ДЖЕК. Отличные джинсы. Левайс, номер пятьдесят один. Эх, ты - темнота. Да в таких джинсах Чак Норрис перемочил весь Дикий Запад. И не только Дикий.

ЛЕОНОР. Я не знаю, о ком ты говоришь, но латы выглядят надёжнее. По крайней мере, они больше подходят благородному дону, чем эти... жинсы.

ДЖЕК. Дж-ж-ж. Джинсы. Джек. Джунгли. Джаз. Благородный дон сам решает, что ему подходит и в чём ему мочить животных. Но если ты настаиваешь, я, пожалуй, могу примерить вот эту сеточку...

ЛЕОНОР. Я беспокоюсь о тебе. Ты сейчас больше похож на мальчишку, чем на воина.

ДЖЕК. Спокойно, женщина.

ЛЕОНОР. Я не женщина.

ДЖЕК. Это мы поправим. Ладно, где твои латы?

ЛЕОНОР. Вот они. Но это твои латы.

Джек пытается примерить то кирасу, то поножи, то шлем, роняет шлем на ногу, чертыхается. Леонор смеётся, помогает Джеку. В конце концов, Джеку удаётся натянуть на себя некоторые элементы экипировки - чем он очень горд. Джек салютует Леонор саблей и грохает себя по шлему. Чертыхается внутри шлема. Леонор веселится. Сердитый Джек срывает с себя железо и швыряет всё это на пол.

ДЖЕК. К чертям собачим! Что я - консервная банка?

ЛЕОНОР. Бык умрёт раньше, чем успеет поднять шпагу, - от хохота. Что ж, если он развеселится, может быть, убьют не всех. Ты сильно изменился, Джакоб. Я надеюсь, мой отец отомстит за нас.

ДЖЕК. Да я сделаю его голыми руками! Максимум во втором раунде этот урод узнает, что такое нокаут в исполнении Джека Бодуни! То бишь, благородного дона Джакоба. Никакого оружия!

ЛЕОНОР. Но без оружия сражаются только простолюдины.

ДЖЕК. Так я и есть простолюдин. Обыкновенный простолюдин из обыкновенного Чикаго. Сын рабочего и прачки. Любитель пива и марихуаны. Бывшая звезда подпольных тотализаторов. Благородный дон... Прекрасная карьера для выходца из рабочего квартала, получившего в наследство замок с невестой и Быком в придачу.

ЛЕОНОР. Ты говоришь непонятно. Но знай - какая бы участь нас не ждала, я буду с тобой до самого конца. Смотри, светает...

ДЖЕК. Вот мы и посмотрим. Пусть я не умею надевать это железо и неправильно держу саблю, но кое на что всё же способен. Я - чемпион. И готов поставить последние баксы, что я сделаю из этого Быка хорошую отбивную. Спорим?

ЛЕОНОР. Я не буду спорить. Я буду молиться.

ДЖЕК. Молись, любовь моя. Каждый берёт тем, чем умеет. Я надеюсь, зрители нам обеспечены?

ЛЕОНОР. К сожалению.

ДЖЕК. Тогда вперёд!

Джек и Леонор выходят.




10.

Утро возле замковой стены. Слева защитники замка - солдаты, челядь, дети. Среди них - Джек, Леонор, Луиджи. Справа - "Стрелы Господа" - подонки, мерзавцы и негодяи. Среди них - Антонио и Гарсия Бык. Разбойники матерятся и показывают жестами, что они будут вытворять, когда возьмут замок. Защитники отвечают в том же духе. Дон Гарсия выходит вперёд. Кольчуга, дорогой камзол, большой меч... Навстречу Быку выходит Джек. Джинсы, куртка...

ДЖЕК. Я так и думал. Природа не балует разнообразием физиономий. Так и хочется сказать: Привет, Бизон, давно не виделись.

ГАРСИЯ. Твой разум помутился от страха. Друзья называют меня доном Гарсией де Кастро. Враги зовут Быком. А тебя скоро будут называть трупом, но ты этого не услышишь.

ДЖЕК. Кто знает, Бык, кто знает. Возможно, об этом знает железо, но разве это по-мужски - доверять бездушному металлу спор чести представителей благородных родов, ценителей личного мужества и старинных рыцарских традиций?

ГАРСИЯ. Не понял?

ДЖЕК. Что ты в себе ценишь больше, Бык, - сильную, гордую и мужественную натуру, или умение владеть орудиями войны? Кто ты в первую очередь? Царь природы или технический навык? Личность, обладающая свободой воли, или держалка для шпаги?

ГАРСИЯ. Если твоя память не повредилась, ты помнишь, кто я такой. Ты бросаешь мне смешной вызов, дон Джакоб. Мы в разных весовых категориях. Посмотри на себя, посмотри на меня, утри сопли и возьми в руки оружие. Умри мужчиной.

ДЖЕК. Ага. Значит, ты всё-таки, боишься?

ЛЕОНОР. Он - трус! Они все - трусы!

Свист и гогот слева. Угрожающая матерщина справа. Бык отбрасывает меч, медленно снимает камзол, кольчугу, сорочку... Выходит на середину. Это крепкий человек. Это Бык.

ГАРСИЯ. Давно моё тело так не зудело... Я жду тебя, жертва.

Джек снимает куртку, футболку и часы, отдаёт имущество Леонор, выходит к Быку.

ДЖЕК. Я здесь, покойник. Иди - я почешу тебе спинку.

Дальнейший разговор Джека и Быка для защитников замка и головорезов как бы не слышен. Во время поединка зрители реагируют на языке жестов.

ГАРСИЯ. Гм... Мне показалось или ты назвал меня Бизоном?

ДЖЕК. Ты - вылитая копия одного неприятного типа.

ГАРСИЯ. Я не копия, кретин. Я и есть Бизон, дурья твоя башка. Где мои бабки?

ДЖЕК. Вот это да... Бизон?! Гарри Бизон? Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказался?

ГАРРИ. Ты не поверишь... Я оставил мальчиков курить у твоего подъезда, а сам отправился в "Аль Капоне". И вот, когда я въехал в музыку, а кислота въехала в меня, ко мне подрулил один странный тип. Я даже не сразу понял, что у этого типа знакомое лицо - типа моё. Мы что-то выпили, что-то съели, чем-то догнались и уехали. А когда приехали, мужик рассказал забавную историю - легенду о неубиваемой пятке. Говорят, она появляется сама - где захочет, там и появится. Кому захочет, тому и покажется. Люди добивают её, добивают, а она какой была, такой и остаётся. Уже все сами убиты, уже никто ничего не может и не хочет, а он а всё такая же, и не уменьшилась ни на один напас. Её бы сохранить, но кого-то искать - облом, придумывать подсос - тоже облом, вот пятка покружится, покружится и уходит - в следующие руки. И сказал мне мужик, что какие-то суки увели эту пятку, и к нормальным людям не выпускают. А вернуть её некому, потому что единственный, кто на это способен, - это я. И мне, мол, нужно куда-то срочно отправиться. Понимаешь? Мне бы насторожиться и послать этого козла вместе с его пяткой, а я - нет. Втыкаю. Выпили мы пива, потом текилы, потом ещё чего-то, а дальше - не помню. А утром пришёл в себя в замке. И звали меня Гарсия Бык... А сам Бык, видимо, спьяну провалился в зеркало. Полный бред, но я здесь.

ДЖЕК. Всё ясно. У товарищей горел план по фабуле.

ГАРРИ. Не знаю, что у кого горело, но пятки я здесь не нашёл. Зато третий год живу по приколу.

ДЖЕК. Сколько?

ГАРРИ. Третий год.

ДЖЕК. Ты бредишь! Мы расстались вчера вечером!

ГАРРИ. Каким вечером? Ты гонишь, Джек. Ты должен мне бабки плюс проценты за три года. Но только золотом. Здесь баксы не ходят.

ДЖЕК. Какого чёрта, Гарри? Мы с тобой встретились в другом мире. Понимаешь - в другом! Какое может быть золото?

ГАРРИ. В монетах, изделиях, можно лом.

ДЖЕК. Нет у меня золота! Ничего у меня нет! А сутки, между прочим, ещё не прошли. Не знаю, может быть, ты здесь три года, может сто тридцать три, но я тебя видел вчера. И ты достал меня, Гарри. Мы будем драться. Твои шакалы не войдут в мой замок. Я отвечаю за людей, которые доверили мне свою жизнь и свою честь.

ГАРРИ. Тебе?

ДЖЕК. Видишь, девушку? Я люблю её.

ГАРРИ. Вы опять помирились?

ДЖЕК. Это другая. Это сеньорита Леонор. Сеньорита, Гарри. И это, как говорила моя бабушка, - две большие разницы. Я знаком с ней всего ничего, но я буду драться за неё хоть с самим чёртом и, если так решат небеса, - умру за неё. Но учти - я собираюсь жить долго и интересно, Гарри...

ГАРРИ. Ты пугаешь меня? Эти три года были лучшими в моей жизни, и я решил не останавливаться на этой цифре. Это Испания, Джек! Это Кастилия! Я женился! У меня родился сын!

ДЖЕК. Но у тебя есть жена - в Чикаго.

ГАРРИ. Эта мне нравится больше. А мой балбес вырастет благородным доном и, может быть, я сделаю его королём. На фиг мне твои баксы, Джек? На кой мне твоё золото? У меня его столько, что я мог бы купить половину Чикаго. Просто ко мне пришёл этот тип - Антонио - и заказал работу. И хорошо заплатил. Я же не знал, что дон Джакоб - это ты.

ДЖЕК. Я сам не знал.

ГАРРИ. Вот видишь. Будем считать, что я ему ничего не должен. И ты мне ничего не должен. Но драться мы будем. Иначе мои, как ты сказал, шакалы могут не понять. Ты не бойся, Джек, солдат ребёнка не обидит. Я гарантирую безопасность тебе и твоей бабе. Но по ушам накостыляю.

ДЖЕК. Сам ты баба, Гарри. А перед тобой стоит рядовой морской пехоты Соединённых Штатов. И в этом раунде ты пролетел.

Мужчины сходятся. Два сильных человека начинают разыгрывать бой без правил. Один берёт массивностью, второй - молодостью, умением и чувством ответственности за тех, кто смотрит на него. Мужчины увлекаются, игра переходит в выяснение отношений, набирает опасности и остроты реального боя. Берёт верх то один, то другой. То один, то другой. Антонио незаметно уходит. То один, то другой... И когда уже кажется, что Джек вот-вот будет повержен, он чудом выворачивается и выигрывает бой. Джек подаёт Гарри руку, помогает встать.

ЛЕОНОР. Победа! Виктория!

ГАРРИ. Я не понял, Джек? Как ты это сделал? Ты меня удивил. Мы обязательно должны увидеться ещё. Нужно чаще встречаться, Джек.

ДЖЕК. Может быть, Гарри. Но сейчас ты и твоя свора уберётесь от моего замка.

ГАРРИ. Ноу проблем, Джек. Я же благородный дон.

ДЖЕК. А заказ от Антонио принял.

ГАРРИ. Он заплатил. Кстати, где он? Мои мальчики будут недовольны тем, что развлечение отменяется.

ДЖЕК. Он смылся. Он и тебя предал.

ГАРРИ. Помахать. От "Стрел Господа" ещё никто не уходил. Ты первый. С тебя выпивка, Джек.

ДЖЕК. Как-нибудь, Гарри.

Мужчины пожимают руки и расходятся. Недовольные шакалы уходят направо вместе с Быком. Ликующие защитники уходят налево вместе с Джеком и Леонор. Справа выбегает Антонио с сундуком в подмышке. Оглядывается, крадётся, убегает куда-то.




11.

Вечер. Зал в замке. Слуги вносят столы со снедью. Расставляют лавки и стулья. Входят Джек и Леонор.

ДЖЕК. Может, сразу и свадьбу сыграем?

ЛЕОНОР. А священник? А мой отец?

ДЖЕК. А мы их телеграммой поздравим.

ЛЕОНОР. Какой телеграммой?

ДЖЕК. Обыкновенной. Темнота... Господа! Луиджи! Рассаживайтесь. Чувствуйте себя, как дома. Свобода - это общий праздник. Жизнь стоит того, чтобы выпить за её здоровье!

ЛУИДЖИ. Мы благодарны вам, сеньор. С вашего позволения, мы любим вас, сеньор.

ДЖЕК. Так наливайте.

Все рассаживаются. Джек и Леонор во главе стола. Наливают. Джек встаёт с кубком в руке.

ДЖЕК. Друзья! Я хочу поднять этот сосуд за тех, кто ищет и находит! За тех, кто способен защитить себя и свою любовь!

Все поднимают кубки, чаши и пр. Из зеркала вываливается человек с мешком. В мешке звякает металл. Это дон Джакоб де Бодуини.

ДЖЕК. За нас, друзья! Знайте - мы с сеньоритой Илоной решили пожениться!

ЛЕОНОР. Джакоб? Джакоб!

ДЖАКОБ. Это кто здесь женится на моей невесте?

Все ошеломлённо смотрят то на Джека, то на Джакоба.

ДЖАКОБ. Луиджи, вина хозяину! Слушайте все - человек приручил демонов, посадил их в железные коробки, и заставил крутить колёса и петь песни! Теперь они такое вытворяют...

ДЖЕК. А... ты... вы, собственно кто?

ДЖАКОБ. Я - это, собственно, я. А ты и есть тот самый боксёр? Который попал не туда?

ДЖЕК. Почему не туда? В чём дело?

ДЖАКОБ. Я - благородный дон Джакоб де Бодуини. Хозяин замка. Твой двойник в моём мире.

ЛЕОНОР. Двойник? Кто двойник? Я не понимаю... Кто из вас Джакоб?

ЛУИДЖИ. Ваше вино, сеньор.

ДЖАКОБ. Свободен. Конечно, я.

ЛЕОНОР. А-а-а... О-о-о... А ты кто?

ДЖЕК. Ты всё слышала, прекрасная донья. Джек Бодуни из Чикаго. Чемпион-неудачник.

ЛЕОНОР. Что такое чемпион?

ДЖЕК. Это я.

ДЖАКОБ. Слушай сюда, неудачник. Мне заплатили золотом, чтобы я говорил быстро. Нам теперь не страшен Бык.

ЛЕОНОР. Он нам и так не страшен. Он ушёл. Ты... то есть, он... победил Быка.

ДЖАКОБ. Тогда у нас просто есть золото. Отлично! Мы переедем в столицу! Ах да, у тебя свадьба...

ЛЕОНОР. Свадьба? Мы... празднуем победу...

ДЖАКОБ. Победа - это хорошо. А что за моим столом делают слуги? Луиджи?

ЛУИДЖИ. Я не знаю, сеньор хозяин. Я сам ничего не понимаю. Вместо одного сеньора - сразу два. Одной головы Луиджи хватает только на то, чтобы удивляться.

ДЖАКОБ. Кстати, насчёт двоих сеньоров. Просили передать - стали возникать обстоятельства. Прохудились какие-то стены и всем нужно возвращаться по домам. Срочно. Иначе распадётся логика событий, и миры погибнут в хаосе. А мне ещё нужно разыскать некоего Бизона. Кто-нибудь слышал о таком?

ДЖЕК. Понятия не имею. Значит, возвращаться..? Но как?

ДЖАКОБ. Как обычно - через зеркало. А то там товарищ сценарист не может попасть в свой этот... коми-сари-рари... Тьфу!

ДЖЕК. В комиссариат фабулы.

ДЖАКОБ. Вот-вот, туда.

ДЖЕК. Что ж, правильно. Глупо верить в сказки...

ДЖАКОБ. Очень глупо. Поторопись.

ДЖЕК. Да, конечно. Ну... Прощайте все! Гуд бай, прекрасная сеньорита. Приятно было познакомиться. Рад был помочь. Желаю удачи.

ЛЕОНОР. Джек... Джек, подожди!

ДЖЕК. Всё!

Джек ныряет в зеркало. Все на мгновение замирают.

ДЖАКОБ. А теперь все лишние - вон. Так что у нас тут произошло?

ЛЕОНОР. Я не хочу сейчас говорить.

ДЖАКОБ. А я хочу. Я имею право говорить со своей собственной невестой!

Леонор стремительно выходит. Джакоб с кубком в руке идёт следом за ней.

ДЖАКОБ. Остынь, любовь моя. Я тебе сейчас такое расскажу...

Все уходят.




ДЕЙСТВИЕ  ТРЕТЬЕ

12.

Вечер. Комната Джека. Товарищ сценарист нервно ходит по комнате.

ЕВГЕНИЙ. Это бандитизм! Это контрреволюция! Это чёрт знает что! Если бы я так снимал кино, меня бы давно пустили в расход - за измену Эйзенштейну! Ну, чего они ждут? Почему его нет? А если его не найдут? Я здесь не выживу, я погибну! Что за манеры - не успеешь выйти из дому, не успеешь попросить одну папиросочку, как тут же получаешь в глаз! Часы сняли, телефон отобрали, зуб выбили... Где рабочие патрули? Куда смотрит народная милиция? Проклятые империалисты!

Стук в двери.

ЕВГЕНИЙ. Что такое? Кто там? Уходите! Вы не имеете права! Это частная собственность! Что? Кто - я? Товарищ Галина? Товарищ Галина!

Евгений бросается в холл - впустить пришедшего. В комнату входит Элен. За ней - Евгений.

ЕВГЕНИЙ. Вас прислали на помощь? Вы нашли его, товарищ Галина?

ЭЛЕН. Галина? Так ты, подонок, ещё и изменяешь мне?

ЕВГЕНИЙ. Что такое? Я никому не изменяю. Я в опасности! Вы не товарищ Галина...

ЭЛЕН. Естественно.

ЕВГЕНИЙ. Я прошу прощения, товарищ э-э-э... незнакомая мне женщина. Вы, наверное, пришли к товарищу боксёру? А это не я. Но его ищут. И скоро найдут. Просто мы с ним похожи. Родственники. Далёкие. Вы тоже похожи на одну... одного товарища.

ЭЛЕН. Ты что - опять нализался? Или обнюхался?

ЕВГЕНИЙ. Извините, но я ничего не нюхаю, кроме цветов.

ЭЛЕН. Да что ты говоришь? И с каких это пор?

ЕВГЕНИЙ. С момента рождения в пролетарском родильном комбинате номер три.

ЭЛЕН. Хватит, Джек! Твои шутки давно перестали быть смешными! Ты - сволочь, гад и негодяй!

ЕВГЕНИЙ. Извините, но вы что-то...

ЭЛЕН. Я извиню! Я тебя сейчас так извиню! Я разукрашу твою мерзкую физиономию под наскальную живопись! И только попробуй поднять руку на женщину, Джек! Только попробуй! Я убью тебя, Джек! Я ненавижу тебя!

Элен начинает лупить товарища Евгения дамской сумочкой по голове. Евгений убегает от неё по комнате. Так они и бегают - кругами.

ЕВГЕНИЙ. Перестаньте, сумасшедшая женщина! Оставьте меня в покое! Я не Джек! Я товарищ Евгений!

ЭЛЕН. А за сумасшедшую ты ответишь отдельно! Ты у меня за всё отдельно ответишь! Боксёр сраный!

Элен вцепляется Евгению в причёску.




13.

Из шкафа выходит Джек.

ЕВГЕНИЙ. Я не боксёр, я сценарист! Я вас не знаю! Товарищ Джек! Наконец-то!

Элен отпускает Евгения, который тут же прячется за Джеком.

ДЖЕК. Привет, Элен. Ты что-то забыла?

ЭЛЕН. Я? А... А он - кто?

ЕВГЕНИЙ. Я - товарищ Евгений Безбодун! Из комиссариата пролетарской фабулы! Я вам говорил! Я не боксёр! Это он! Вы к нему, а не ко мне!

ЭЛЕН. Очень интересно. И чем вы тут занимаетесь вдвоём? Что ты делал в шкафу, Джек? Ты сошёл с ума?

ЕВГЕНИЙ. Осторожно, товарищ боксёр. Эта женщина опасна.

Стук в двери. Ещё.

ЕВГЕНИЙ. Не открывайте! Это они - криминальные элементы!

ЭЛЕН. Это Гарри. Вот будет потеха...

ДЖЕК. Потехи не будет. Все в шкаф. Быстро!

ЕВГЕНИЙ. Отличная мысль. Тем более что мне давно пора. К чёрту фабулу. К чёрту кино. Уйду в театральные критики...

ЭЛЕН. Я не хочу в шкаф!

Евгений скрывается в шкафу. Туда же Джек запихивает упирающуюся Элен. Закрывает дверцу, подпирает её спиной. Слышны удары, грохот упавшей двери.




14.

Входят Бизон и громилы.

ДЖЕК. Привет. Ты кто? Носорог? Гиппопотам?

ГАРРИ. Заткнись, придурок, это опять я.

ДЖЕК. В каком смысле?

ГАРРИ. В том самом. Ты что - думаешь, если я простил тебе там, то и здесь ты ничего не должен?

ДЖЕК. Подожди... Это ты, Гарри? Опять? А я подумал...

ГАРРИ. А я не успел. Что-то шмякнуло меня об зеркало, и час назад я пришёл в себя в Чикаго. Трёх лет как не бывало, Джек. Мне снова нужны деньги. У меня траур - я потерял жену и сына...

ДЖЕК. У тебя осталась местная жена.

ГАРРИ. Я её уволю. Завтра же и выгоню.

ДЖЕК. Я тебе сочувствую, Гарри, но денег у меня всё равно нет.

ГАРРИ. Но теперь у тебя есть кое-что другое. У тебя есть дверца.

ДЖЕК. Какая такая дверца?

ГАРРИ. Отсюда туда. Оттуда сюда. А может и ещё куда-нибудь? Что у тебя там в шкафчике?

ДЖЕК. Ничего. Моль.

ГАРРИ. Моль? А я слышал, что дон Джакоб внезапно разбогател...

ДЖЕК. Может быть. Но я - не дон Джакоб. Я Джек. И меня точно так же шмякнули, как и тебя, Гарри. У меня тоже траур.

ГАРРИ. Не финти, Джек. Там на всех хватит. Договоримся по-хорошему? И никто никому не будет должен. По рукам?

ДЖЕК. Ничего не получится, Гарри.

ГАРРИ. Ладно, Джек. Мне помахать. Не хочешь по рукам, мы тебе для начала ногу сломаем.

ДЖЕК. Попробуйте.

ГАРРИ. А чего пробовать? Мальчики, поглядите в шкафчике.

Мальчики идут глядеть. Джек пытается им помешать, но два больших пистолета синхронно утыкаются в Джека и успокаивают его. Мальчик открывает шкаф. Гарри подходит и заглядывает внутрь. Достаёт одну шмотку, другую, третью... Всё швыряет на пол. Оглядывает пустой шкаф изнутри, медленно закрывает дверцу.

ДЖЕК. Вот видишь, Гарри, там ничего нет.

ГАРРИ. Очень жаль, Джек. Очень жаль. Я в большом недоумении. Я сильно расстроен.

ДЖЕК. Я тоже, Гарри.

ГАРРИ. Значит, не хочешь делиться? Упрямый? Хорошо. Мы тебе не ногу сломаем. Мы тебе всё сломаем! В машину его!

ДЖЕК. Гарри, послушай...

ГАРРИ. Я сказал - в машину!

Мальчики заламывают Джеку руки и пистолетами подталкивают его на выход. Бизон идёт за ними, ногами расшвыривая ни в чём не повинные вещи из шкафа.




15.

Открывается шкаф и из него выходит Леонор с заряженным арбалетом в одной руке и увесистым мешочком в другой.

ЛЕОНОР. Благородные доны, вы не это ищете?

Мужчины застывают и медленно оборачиваются. Леонор бросает мешочек к ногам Гарри. Арбалет нацелен Бизону прямо в пупок.

ГАРРИ. Джек, кто это? Постой, я угадаю... Это не Элен. Джек, это... она?

ДЖЕК. Это она. Хотя там должна была быть Элен.

ГАРРИ. Спокойно, сеньорита, спокойно. Не волнуйтесь. Сейчас мальчики отпустят вашего молодого человека. Мальчики, отпускайте... А что это у вас там..?

ЛЕОНОР. Золото.

ГАРРИ. Как вы сказали?

ЛЕОНОР. Я сказала - золото.

ГАРРИ. Всё хорошо. Всё в порядке. Мальчик. Возьми. Это. Покажи... Ага. Золотые пепельницы? Забавно, забавно... И где же так много курят?

ДЖЕК. В комиссариате фабулы.

ЛЕОНОР. Я надеюсь, вам хватит, благородные доны?

ГАРРИ. Конечно. Нет долгов - нет проблем. Можете быть абсолютно спокойны. Джек, ты меня опять удивил.

ДЖЕК. Я сам удивился.

ГАРРИ. Мы должны ещё увидеться, Джек. Ты представляешь, какие там унитазы?.. А двери мальчики обязательно поправят.

ДЖЕК. Не стоит. Удачи тебе, Гарри. Не ходи сегодня в клуб. Не гоняйся за пяткой.

ГАРРИ. Не пойду, Джек. Поеду. Полечу!

Гарри Бизон и громилы исчезают вместе с золотом.




16.

ЛЕОНОР. Сеньор Джек, я подумала...

ДЖЕК. Леонор! Ты откуда? Почему?

Обнимаются.

ЛЕОНОР. ...что вам может понадобиться помощь. Но теперь всё разрешилось, и я могу вернуться...

ДЖЕК. Сумасшедшая! Кто тебя отпустит? Дай сюда арбалет. В тебя могли выстрелить! Ты спасла меня... Ты сделала их на последней минуте! Ой!... Полетела!

Джек стреляет из арбалета в зеркало. Зеркало разлетается. Стрела почти полностью входит в дверцу.

ДЖЕК. Мощное оружие.

ЛЕОНОР. Этот арбалет изготовил Ибн Ихад, прославленный севильский мастер... Плохая примета. Зеркало разбилось - кто-то умрёт...

ДЖЕК. Нас не касаются плохие приметы. Всё, что было до этой минуты, - было не с нами! Всё, что начинается теперь, - это мы! Обратной дороги нет. Правда и денег у нас тоже нет... Но ты со мной, ты здесь и это - главное.

ЛЕОНОР. Мы сильно повздорили с Джакобом. Он напился, как свинья, и уснул. А я не могла уснуть. Я думала о тебе, я чувствовала, что у тебя беда и некому помочь. Тогда я пошла, взяла золото, зарядила арбалет, встала перед зеркалом и очень-очень захотела тебя увидеть...

ДЖЕК. Да здравствуют обстоятельства! Стенки прохудились, любовь моя. Никогда не подходи без меня к зеркалу. Я буду твоим зеркалом. Я буду твоим всем. Ты останешься со мной. Мы придумаем новую жизнь - жизнь, в которой будет появляться всё больше и больше странных людей - не от мира сего! Они будут снимать кино, совершать чудачества, творить поступки или просто незаметно жить рядом. Человек изменяется, любовь моя. Он выбирает себя по собственному желанию. Три, пять, двадцать пять - сперва их будет немного. Не перед каждым открывается дверца. Не каждый сумеет пройти сквозь зеркало. Одним поможет случай. Другим - любовь. А на третьих свалится и то, и другое. Стены прохудились и мы с тобой ещё воспользуемся этим, любовь моя! Вместе! И совсем не ради денег... Чёрт побери, да ведь у меня есть деньги! Семьдесят пять баксов и день рождения, о котором мы чуть не забыли! Что ты мне подаришь, прекрасная Леонор? Подари мне себя...

ЛЕОНОР. Дарю.

ДЖЕК. Я люблю тебя, любовь моя.

ЛЕОНОР. И я люблю тебя, любовь моя.

ДЖЕК. Господи, сутки назад мы не знали друг о друге и никогда не должны были узнать. Вот увидишь - то, что сейчас кажется невероятным, скоро станет обыденным... Слушай, а не выпить ли нам по этому поводу? Мы ведь так и не успели. Я знаю тут недалеко один неплохой бар...

ЛЕОНОР. Что такое бар?

ДЖЕК. Увидишь, Это такое место, в котором найдётся место каждому, кому скучно сидеть дома... Тупицы, они называют это полосой невезения. А давай откроем фирму приключений?

ЛЕОНОР. Что такое фирма?

ДЖЕК. Темнота... Работы непочатый край. Но есть ради чего. Уверяю тебя, любовь моя.

Целуются, выходят.




ЭПИЛОГ

Медленно и со скрипом открывается дверца шкафа. Внутри, пришпиленный стрелой к дверце - как жук булавкой - стоит-висит дон Антонио. Скрюченные пальцы сжимают сундучок с казной странствующего ордена "Стрелы Господа". Пальцы нехотя разжимаются, сундук падает и раскрывается. На осколки зеркала высыпаются монеты, каменья, изделия, лом... Шкаф медленно закрывается.


Занавес

Киев. Лето-2000.   



© Сергей Щученко, 2000-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.





Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]