ИСТЛЕВШИЕ ЗВЕЗДЫ
КОМЕДИЯ БУНТА
Пребывая в теле темном,
Скроенном из красной ткани,
Куришь в тусклых коридорах,
Глупо шаришь по углам,
Выворачивая икры,
Чуть вихляя тощим задом,
Сам себя за неименьем
Хочешь в койку затащить.
Ты на дне себя с рожденья,
Тварь без имени и пола,
Нет ни ужаса, ни света
Под прикрытием лица.
На большом экране сопли,
Миловидная наружность,
Та, которую придумал
И за пазуху сложил.
Тело движется, плетется
Вслед за призраком наружным,
Дустом травит трюм вонючий,
Гулко ухает волной.
Бестолковая зверюшка
В стенку лапкою стучится,
Герметическая урна
Равнодушна и глуха.
Тайны тлена и распада
Анатомии могильной:
Нарезай круги в бараке,
Забродивший матерьял.
Смерть внутри, а жизнь - снаружи,
Только б вырваться и смыться
В расточение пространства,
Наскрести на колобок...
_^_
НОЧНОЙ ГОСТЬ
Стучится поздний гость, рвет тело неумело,
Личинкой пустоты прокладывая путь.
Подобие любви, настырная омела,
Дай мне переболеть, но выжить как-нибудь.
Ленивый интерес опять снимает пробу,
Угар звериных смут проветрился давно,
Пресыщенный зрачок сам выпросил хворобу -
Бесстыжий рот и грудь, и ниже, где темно.
Но я забыл, что там в шелках туманной кожи
Химический ожог пристрелянных сосков.
Последняя любовь на чучелко похожа
Из фантиков и фиг, фитюлек, пустяков...
_^_
ОКТАВЫ ЛОУРЕНСА
I
Дрема тела в сиянии духа.
В гиблой скважине ищет покой
Спелый свет, выжимающий глухо
Темноту головастой рукой.
По мосту пробегают, ликуя,
Светоангелы взад и вперед,
Восхваляя тебя, аллилуйя
Темноты осиянный исход.
II
В синем осеннем пепле
Гиацинты, факелы ночи.
Стебель, стихией растреплен,
В жадное пламя заточен.
Огненными хвостами
Темная страсть Плутона,
Стебель с тремя цветами,
Ваза моя - Персефона.
III
Анаксагоровы черноты:
Ты - часть всего, а я - другая часть.
Во всем есть свет и тьма еще чего-то,
Куда, сгорая, велено упасть.
Темнишь, что восклицанье - отрицанье,
Что черен снег под пеплом белых саж,
Соитие - союз размежеванья,
Досада обретений и пропаж.
IV
Падение плодов. Я грустен, в горле - осень.
Стекай во тьму землистый ручеек.
Надломлен ствол, смола спадает оземь,
И простыни струятся поперек.
Тьма протекла во тьму, накроет нас, накроет.
Из мрака вижу голую тебя,
Чьи губы тянутся к остывшему прибою
Сигнальными огнями корабля
_________________________
*нет ничего темнее света
_^_
МАХА
"О, ночь! Всего-то и хочу
Смешной сумятицы соитья..."
I
Уползает, сбросив кожу, абажурный свет,
Растекается по стенам темная жара,
Лепка бело-золотая, бедный туалет:
Ленты лоскут, шаль и веер - трепетом пера.
Буродревое смятенье в локоне твоем.
Как смешны мне этой ночью губы бледных фей!
Золоченая оборка, душный окоем -
Тонет в дьявольской воронке юноша Орфей...
Славься белое горенье, прель горячих кож,
Отпечаток поцелуя - розой на бедре!
Солнца дольки апельсина или острый нож?
Где проснусь - в твоих объятьях, или на одре?
II
Я купился по сходной цене:
Остры ростры, залив декольте,
Штиль крахмала, предчувствие бездн.
Опоздавшее serenite...
Побирушки-глаза кругаля:
Желоба, перелески, холмы.
Нетерпение, слякоть минут.
Ад камина. Начало зимы.
Заманила застывшей слюдой,
Ворожила: "Тебе хорошо?"
На подушке сгорали глаза,
Жар стожар над моим шалашом.
Расточитель любви вдрабадан,
Я забылся, уснул, изнемог,
Ню оделась и вышла за холст,
За порог шалаша, за порог...
III
Я тебя позабуду дотла,
Мутотень остывает, мигрень,
Первоцветом подснежник тепла,
Лихорадки-мозги-набекрень.
Пустоцветом холодный ожог,
На губах бензоат-аромат,
Дал поверить на миг, что я бог,
И сморозил о том невпопад.
Плыл в глазах эскадрон облаков,
Перегрев тяжелел, нарастал,
Саранчою январских снегов
Оказалась, но я опоздал...
Опознать вороненую сталь
В черной хвое каленых ресниц,
Белокровия мертвую таль,
Гостем в тело безволия шприц.
А хотел-то тебя наразлив,
В трын-траве целовать, баловать,
Я-то думал, что белый налив,
Оказалось, дотла забывать...
_^_
ФАГОТ
и светал потолок время выхода в
надрывался фагот саломея
фиолетовый нимб у твоей головы
на мизинце - камея
свет в зрачке поменялся на яркий кармин
нервный сполох - гримаса
как лазо пожирал алогубый камин
черный рот фантомаса
полый город свернулся змеиным кольцом
в застекленном багете
и просеян в тебя я лежал мертвецом
и рассеян в тебе погибал подлецом
обессилев вконец на рассвете
абиссинея март за окошком висел
цербер "М" ад метро охраняла
на бесстыжей арабике высохший мел
паруса одеяла
_^_
* * *
Розовые снасти женского тела.
Продольные разрезы, ватерлинии, шпанты.
Терпкий запах моря в сыром исподнем
Экватор, икра, Голубой Маврикий.
Ты пришла на третьем часу бессонницы,
Когда добрый и зеленый Океан
Становится и злым, и черным.
Тело цвета слоновой кости,
Придонный сад, лианы-актинии.
Головоногий, я - потерялся.
Как жаль, что туда уже не проснуться,
На черный день оставлен тобою.
В погасших сумерках истлевшие звезды -
"Мисс Африка", "Мисс Вселенная"...
_^_
АФРИКА
Пришедший с моря знает цену губ
Холодных ртов в песках соленой ночи.
Прошу тебя, не отводи глаза,
Мне так нужна живительная влага.
Затылок пальмы - глиняный суккуб,
Чьи дреды то длиннее, то короче,
Речь скомкана, как полотенце флага,
И медленно буреет бирюза.
Моя ладонь барханы повторяет,
Неровности податливого тела,
Всю глинопись сокрытых в коже стран,
Расплавленных песочной белизной.
Контрабандиста путь во тьме петляет,
Из чрева Африки до Мекки оробело
Груз пряностей, текучий шелка зной
Перемещает пальцев караван.
Тюрбан зеленый на луне - пророка
Издревле привилегия святая.
Мольба погаснет, как свечной огарок,
И сгусток силы растечется в ночь.
Не шевелись, сахара одинока,
Напрасно возрожденья ожидая,
Лишь ветер севера попробует помочь,
Но не возьмет твой пепел, как подарок.
_^_
* * *
по животу который
под пальцами поджимается
в подлесок прячься
зверек пугливый
извивается червь
на части разрезанный
запретными словами
вползает в ухо
темнота колодца
зиндан подмышечный
паук
нависаю
слюной на нитке
холодильник задрожал
завел тряскую песню
что-то и в тебе
жалобно передернулось
любви испарения
соленые запахи
трутся сбиваются
пускаются врассыпную
по плодам узна?ю их
на вкус и ощупь
с терновника виноград
с репейника смоквы
_^_
* * *
За кухонным столом, один, бездомно...
Любовь моя - отсохшая рука.
Я потерял себя
в тебе -
фантомно,
на черный день
забыт наверняка.
Сидеть и слушать дождь,
быть может, я - внутри...
Уходит в рваный ритм
оборванное сердце -
коровье молоко,
запёкшееся в бри,
лепешка, нашатырь,
щепотка перца.
_^_
* * *
Пылко и сбивчиво
сокровенное
вскрыто и постигнуто,
но не мной,
не мной...
Совершённое нами в прошлом
часто
совершено не нами.
Распятая на дыбе женщина
неожиданно
оказывается чужой женой
(не моей виной),
акварельной зеленой луной
с недорисованными
в спешке глазами.
Ах, эти сомнения,
надрывные жалобы болотных птиц!
Коснувшись крылышками меда,
мы намертво в нем увязаем.
Упущенные возможности
окаменевают,
как пепел опавших ресниц,
как скольжение лиц,
когда мы друг в друге
от прикосновенья
сгораем.
Совершённое нами в прошлом
не нами совершено,
объято густой черной зеленью,
как статуя в раздумье парка.
Точка отсчета твоего "я" -
не проросшее в меня зерно,
но иногда
от его трупного холода
становится
нестерпимо жарко.
_^_
* * *
Застывшие кисти ресниц
утомленной длины.
Водоем, рассекаемый рыбами,
холодно, зябко...
Ядовитая яркость вдовствующей луны,
сморщенная Офелия,
охапка листвы под шляпкой.
Расскажи мне время,
Время-в-себе,
у мертвого много времени
в личном смысле.
Стрелки соскальзывают
по отвердевшей губе,
заклеили рот скотчем
и навсегда зависли...
Втягивает, задыхаясь,
траурный фиолет
вспученный шлейф дымного
подвенечного платья.
Неправдоподобно синяя,
черная на просвет,
я выпускаю тебя
из своего объятья.
_^_
* * *
Глаз провожает пуговки сосков,
Ресницы кисть и наледь над губою,
Напрасен взмах примятых плавников.
Я по уши в уме и трезв тобою.
Быть запертым внутри пустого тела,
Не вывести и не свести с ума
В день Валентинов, о котором пела
И назначала для себя сама.
Исхода маета в однообразный сон
Охапкою листвы, фатой по водам...
Там ты с другим споешься в унисон
И не заметишь моего ухода.
_^_
РЕТРО
пластинки проигрывают гостей
на губах онемевших - ил
меломания безъязыких теней
в оркестровых ямах могил
сквозь второе пришествие злых голосов
я не слышу твои глаза
гобой
нисходящий мотив
покров
на кров - дождевая слеза
годовое кольцо скважина где
я "люблю" в темноту уронил
эта черная музыка -
нефть на воде
эта участь моя -
винил
_^_
* * *
Жене Орлову, светлому человеку
Разве йод разъедает затычку-пробочку?
Коромыслом душа - да не в этом дело!
Задымилось семя, разнесло коробочку -
Дезертиром энзэ из приюта тела.
Солнце плавит женщину тенью смазанной,
Но и женщина плавит солнце илисто,
О любви... Про нее ничего не сказано.
По устам куда-то стекло извилисто...
_^_
* * *
Шатенка-осень за окном
Листвы струит неясный свет,
Сулит любви двойную жизнь.
Заблудший мелкий дух, как пес,
Хвостом виляет и скулит,
Хозяйский ищет поводок.
Любовь должна надеть на смерть
Личину, чтоб не умереть.
Мы ищем призрак утешенья.
Я лег на голую кровать,
А мог - на голую тебя,
Ложь во спасенье за окном,
Но смерть не знает соответствий.
_^_
|
