[Оглавление]

ГОЛУБОЙ  ЛУ

In memoriam Samsung X640 Solg ud digh vor je sage vel, ud jem gotelm quolm osje musikel. Uperhulm*

...на протяжении всей истории технические нововведения в области коммуникаций неизменно встречали враждебный прием. Всегда удобно найти "козла отпущения", единственную причину всех пороков общества, так как это избавляет нас от мыслей о собственной возможной причастности к ним.

Джеймс Хэллоран

Люди используют штуки, называемые телефонами, потому что они ненавидят быть вместе, но очень боятся оставаться одни.

Чак Паланик

1.





Был один случай, когда я понял, в каком времени живу.

Место действия - древний, очень древний город. Мне нужно много раз повторить слово "древний", чтобы передать свое впечатление от этого города. Некоторые слова даже придется писать с большой буквы - настолько отвлеченные понятия они обозначают. Отвлеченные Понятия вообще любят, когда о них говорят уважительно.

Когда-то - Невообразимо Давно - Город был последним форпостом цивилизации светловолосых голубоглазых воителей. Они пришли с Полуденным Ветром и исповедовали тактику выжженной земли. Побежденным врагам вбивали в черепа гвозди. Иных скальпировали. Иных распинали. Их ненавидели и боялись, но в те времена иначе было нельзя. Такая характеристика была лучшей верительной грамотой, видом на жительство в предельно агрессивной среде.

Ныне (бойким говорком туристических проспектов) население Города целиком занято в Сфере Обслуживания. Вросшие в землю темнорукие, скорбно-пристальные церкви искусно подновлены глазурью и карамелью. Гибельные для врагов лабиринты улиц вымощены брусчаткой в соответствии с Европейскими Стандартами. Шведский славист Борис Иглепп разгуливает по этой брусчатке, обдумывая свою монографию о битве с чудовищами на Юдском озере, которая начинается словами:





"Если мы обратим наш беспристрастный взгляд, в принципе чуждый всякому ревизионизму, на события тех баснословных лет, то с удивлением обнаружим..." -





и тут же в уме бегло переводя на гиперборейский:





"Не лепо ли ны бяшетъ, братие..."





Однажды я преодолел бесчисленное количество ступенек заколдованной лестницы, опоясывающей сторожевую башню крома. Кругом, насколько хватало взгляда, дыбилась голая жесткая степь. Литва и Орда были где-то под боком. С юго-востока явственно доносилось чесночное дыхание Хазарского каганата. Чуть дальше, если верить хитрым ученым грекам, лежали полуночные страны, населенные чудовищами.

Богомерзкие карлики-керкопы. Астомы, лишенные ртов. Половинчатые ниссны. Гиппоподы и скиаподы, о которых чем меньше знаешь, тем лучше. Кинокефалы-песьеглавцы. И вовсе безголовые блеммии.

Я посмотрел вниз - с утомительной, тошнотворной высоты двадцати веков. Башня оказалась полой изнутри. По какой-то причине чума реставрации обошла ее стороной. Деревянные перекрытия сгнили и обвалились. На дне чудовищного круглого резервуара успел сформироваться некий культурный слой: бутылки из-под портвейна, отслужившие прокладки, почтенные окурки, презервативы пенсионного возраста, вышедшие в отставку шприцы. Там и сям торчали пирамидки старого доброго человечьего дерьма.

Очень колоритный, прямо-таки образцовый бомж устроил посреди этой исторической свалки небольшой пикник - персоны на три. Наличествовали и костерок, и котелок, и пожилой продавленный матрац, и умеренное количество аптечного эликсира - в общем, все как у людей. Бомж оживленно разговаривал по мобильному телефону. Не иначе, объяснял приглашенным, как пройти на его прайват пати.

Бомж, Разговаривающий По Мобильнику. Окруженный стенами циклопической кладки - с потайными лазами, засадными нишами, обманными лесенками, узкими переходами, где до сих пор бродят замурованные души неверных жен и безымянных зодчих. На куче вонючего хлама, в котором потом будут рыться археологи с маниакальным блеском в глазах. Под прищуренным древнерусским небом.

Иногда достаточно мелочи, чтобы понять,

в каком

времени
ты живешь.




2.





Между прочим, я еще застал дни, когда сотовый телефон был не просто сотовый телефон, но Сотовый (вау!) Телефон. Тру-у-у-ба-ба-ба. Слышите эхо? О человеке, чьи дела резко пошли в гору, говорили:

- Видел NN. Вот такое пузо. Трубу себе купил.

- Наворовал, сучара.

- Ага. Дуракам везет.

Смешно, правда? Давненько я живу на свете.

Тридцать лет, с ума сойти.

Кто там такой мордатенький, отягощенный аурой избранничества, сжимает толстопалой лапой предмет своей гордости размером с калошу, и это еще если без антенны? Пшел на место - на предпоследнюю страницу, в компанию к простодушному Петьке и невозмутимому северному эпикурейцу с эпикантусом, на гарнир к японскому сканворду и "Тещиному языку в винном уксусе", на пару с полезными советами от доктора-диетолога Рийна Высококкала, Финляндия, и комментариями нашей очаровательной Зои Бло в рубрике "А вас?".

Анекдотического Вована неприметно, ступая след в след (стелющимся скоком, как выражается мой друг Кравченко), вытеснили улыбчивые андроиды со встроенной в череп голубозубой гарнитурой и малолетние ведьмы-валькирии, для которых, скажем, задействовать могучую тетраграмму GPRS - как двумя палицами об Асгард.

И вообще, сегодня актуальны смартфоны: этакие лобастые, умные и сильные звери. Их покамест высокомерное, an sich, существование вкупе со смутными слухами о чуде явления миру неких коммуникаторов вселяет в меня надежду. Жизнь продолжается, парни, жизнь продолжается, и нет причин для нытья. Что-то говорит мне, что мы увидим на своем веку еще много интересного.

Я довольно молодой человек - мне всего-то

от одного

до семи
миллионов лет.




3.





Тут была бы уместна оптимистическая вставка на тему - "Как мобильная связь изменила нашу жизнь" - ау, рекламодатели! Процитировать какого-нибудь популярного автора. Так, Е.Гришковец (мы знаем, что на сегодняшний день он опубликовал несколько пьес, два романа и рассказы, кроме того, любит исполнять свои произведения со сцены и под музыку), говорит: "В "Рубашке" (второй по счету из увидевших свет романов - А.С.), например, ни разу не сказано "он повесил трубку" или "он бросил трубку", потому что сегодня мы люди с мобильными телефонами. Мы уже давно не вешаем трубку, а отключаемся".

Да, это важно, спору нет.

В другом интервью Евгений развивает тему: "Я действительно отношусь к вещам с интересом. И к завоеваниям инженерного гения тоже. Меня всегда настораживают люди, которые говорят, что у них в доме нет телевизора... Или человек с гордостью сообщает, что у него нет мобильного телефона. Я не понимаю, зачем отказываться от достижений человеческой мысли". Правда, вещественный пафос все же иногда подводит:

"...господи, какое же это фантастическое изобретение - унитаз. Как прекрасно жить в цивилизации!"

Оставим Гришковца в обнимку с завоеванием инженерного гения

и двинемся

дальше,
содрогаясь.




4.





Ста лет не прошло с тех пор, как Федор Годунов-Чердынцев сделал свое удивительное открытие. Не его вина, что блистающая дерзостью мысль не получила должной огранки: по сути, мы не имеем почти ничего, кроме нескольких фраз, там и сям разбросанных в воспоминаниях односмертников, как брызги земляники поверх более или менее условного кладбищенского пейзажа - да кое-где среди непритязательной table-talk на летней веранде вдруг раскроет глазастые крылья случайная, неотсюда залетевшая усмешка. Это и к лучшему, наверное: ведь недаром и вещие сны так быстро окисляются в производственной атмосфере яви.

Кто-то до поры заботливо оберегает нас от сквознячков знания, шурующих по углам. Засыпающего ребенка кутают в одеяло (наволочка вышита крестиком: райские птицы с идиотскими выражениями хвостов, квадратные яблоки, растения-аскеты), малиновый сироп дрожит в ложечке.

А бабочка

бьется
о стекло.




5.





Флэшбэк. Помнишь, одним ветреным днем в июле я выгуливал твое отсутствие в окрестностях Тугарина. Отчаянно рыжее, оно умудрилось загореть тем летом, так что плоские соски темнели сквозь белую блузку; а лифчик тебе и сейчас был бы ни к чему, право. Твое отсутствие кидалось репьями и рассуждало о времени вслух - учитывая нежный возраст, и то, и другое вполне простительно.

По его словам выходило, что: горы маскулинно-мускулистого металла, оснащенные кондиционером и бесшумными колесами, чудо-агрегаты с автоматической системой заглатывания и срыгивания, изящные электронные ульи, пренебрежимо малые объемы которых населены зудящим роем раз-з-зных полез-з-зных и з-з-забавных функций, и прочая, и прочая, и прочая - все это, со снайперской точностью рассчитанное на восторг простака Сыроежкина - до чего дошел прогресс! - сгинет и сгниёт, а не сгниёт, так будет коротать период распада в нашем междуречье, в паузах и лакунах наших с тобой незаписанных разговоров: туда ему и дорога. Только и останется от здешних дней - две-три строчки из стихотворения о стрижах (и все равно ведь переврут, подлецы), да еще безымянный цветок, прилаженный к рыжим волосам, прощай.

А я тогда еще подумал, что нет, не совсем так, в этой неразлучной троице - Камень, Ножницы, Бумага - трудно определить лидера; впрочем, на то и дзен, чтобы вопросов всегда было больше на один, чем ответов. Беда лишь, что кроме нас некому будет классифицировать вещдоки. Служанка примеряет ожерелье своей госпожи, а в следующее мгновение город запечен, точно подовый пирог, и запечатан лавой.

Вообрази дивный метаморфоз, произошедший с лицом археолога Зарешетникова, когда он обнаружил в коммунальном раскопе (споро содрали кожуру асфальта, уложенного месяц тому назад, чтобы нашлепать брусчатки) осколки керамических сосудов с ногтевой насечкой, идентичной культуре Кладовой Веретеи. Это в корне изменяло представление о - в частности, о чувстве юмора бывших однокашников, подбросивших втихаря горсть проклятых черепков, которых в иных местах хоть жопой ешь, но не здесь же, не здесь и не сейчас!

Вот и мы, думалось мне, и мы ляжем рядышком, как неизвестные солдаты, сжимая обугленные амулеты и ладанки: простая трубка, раскладуха, простая, простая, снова раскладуха, слайдер, ротейтор. Один - из дружины славного конунга Sony Ericsson'а, другой по жизни сильно Alcatel, у третьего тотемный знак - Fly Bird.

И на каждую Трою

найдется

свой
Шлиман.




6.





Бабочка бьется и бьется о стекло, и отсюда, из освещенной спальни, кажется, что она строит рожи - жуткие и смешные, а вслед за ней в дом рвется целый сонм чудовищ. В детстве у меня был проверенный метод борьбы с заоконными страхами. Записывайте, кому интересно.

Итак, чтобы обезвредить разом и Американского оборотня, и Девочку-утопленницу (см. "Звонок-2"), и Кровавого Джо из не-помню-как-называется фильма о психах, сбежавших из клиники (парень имел обыкновение прилипать ободранным лицом к стеклу, мерзко улыбаясь), и явно анахроничного Серого Волчка, и прочих постояльцев моей маленькой преисподней, стоило всего-навсего ПОГАСИТЬ СВЕТ в комнате. Таким образом между Бог весть на что намекающей внешней мглой и мглой внутренней - обжитой и надышанной - утверждался жирный успокоительный знак равенства.

Щелкнем выключателем.

Распахнем окно.
Впустим бабочку.




7.





Вот это чувственное благоговение дикаря, вкушающего плоды (очень кстати продемонстрированное лауреатом "Триумфа" и "Золотой маски"), проливает слабый покамест, косвенный свет на гениальную догадку Годунова-Чердынцева - вернее, на самый испод ее, мохнато-лиловый, какой бывает у грозовой тучи.

Смена кадра. Крупный план: пальцы лихорадочно жмут клавиши. Крупный план: ниточка засохшей слюны в углу рта, лицо, взмокшее от натуги. Уши пылают. Что бы ни твердила, поправляя очки, влюбленная угреватая девица по имени Реклама - наблюдаемый не вполне адекватен окружающей действительности.

Только что он преломлял с нами хлеб и услаждал наш слух афоризмами от Русского Радио - и вдруг случилось нечто непоправимое. Ворон Кутх распростер над ним свои тяжелые крыла. Восходящие информационные потоки овевают макушку. Губы, измазанные нерпичьей кровью, произносят слова, звучание которых старше их значения. Взгляд устремлен на дно очень глубокого колодца.

И не вздумайте прерывать камлание. Наживете врага, вот и все.

Мне случалось видеть, как мобильные собеседники (за мгновение до того непринужденно расталкивающие прохожих локтями крепеньких фраз), теряли дар речи, обнаружив, что идут в толпе чуть ли не бок о бок. Это было равносильно внезапному и нежелательному водворению души в покинутое тело - вот, скажем, когда в белой-белой, чистой-чистой комнате, лежа на холодном и твердом, просыпаешься от звука трепанационной пилы.

Столкнувшись, оба разражались смехом - слишком добродушным, чтобы он мог кого-либо обмануть. Само собой, разговор корчился в судорогах, прихлопнутый крышками телефонных аппаратов. Случайные свидетели происшествия испытывали чувство неловкости.

Чтобы не попасть впросак, люди сплошь и рядом прибегают к следующему маневру.

- Твоя где (в качестве приветствия)? А?.. Моя спрашивать, где твоя сейчас есть (вместо расспросов о самочувствии и делах; далее - с нарастающим раздражением, напористо и требовательно). Что?.. Моя не понял, повторить!.. Нет, твоя может русский сказать - где твоя есть? Твоя чего такой трудный-то?

И если тот, другой, все-таки выдал секретную информацию, обязательно переспросить, шевеля от напряжения мышцами лба:

- А это есть где?

Дезориентация в пространстве налицо. Тем более что встречный вопрос, как правило, окончательно выбивает наблюдаемого из колеи:

- Моя где? - И вновь короткий полет сквозь облака

(парашют)

свист в ушах

(ну же)

глухой удар о землю

(не раскрылся).

Недоуменно озираясь:

- Моя это... автобус ехать, однако.

И демоны хохочут,

и
  ангелы плачут.




8.





Не менее популярный автор Мишель Уэльбек размышляет о техногенной цивилизации в несколько ином ключе: "Сегодня даже легче, чем когда-либо в прошлом, занять эстетическую позицию по отношению к механическому ритму нашего мира - достаточно сделать шаг в сторону. Хотя в конечном счете не надо даже шага. Достаточно выдержать паузу <...> Больше не участвовать, больше не знать, временно приостановить всякий прием информации. Достаточно буквально того, чтобы на несколько секунд замереть в неподвижности".

Душевное состояние французского интеллектуала вызывает у нас тревогу. Из последних слов становится ясно, что автор страдает легкой формой потребительской каталепсии. Болезнь не заразна. Но приступ, случись он среди бела дня, на миру, может напугать прочих посетителей супермаркета. Еще есть мнение, что подобные расстройства нам не грозят ближайшую тысячу лет - буквально.

Давайте рассматривать рок изобилия, ныне преследующий нас на всех стезях, как компенсацию за: трудное детство-скользкий-подоконник-деревянные игрушки, клочья ваты под пластиковой елкой, чувство юмора создателей передачи "Ералаш", дрянные липкие чудеса в городском саду имени чьего-то Имени, кусачий тренировочный костюм, пошитый учреждением, в названии коего буквы чередуются с цифрами, тоску смертную авиа- и судомодельных кружков - а руки растут все оттуда же, половину жизни, уторканную в багажник "Москвича", и три сотки концлагерей каждое лето. Царство Небесное на земле берется силой, потому что уцененка - она и есть уцененка, как ни называй ее "специальным предложением". Весь ваш fuckin' new world order покупаю за полцены со всеми его техническими подробностями. Я заслужил, я так долго терпел, я, как ебаный монах на ебаном Новом Афоне, только и делал, что упражнялся в Богооставленности. Давайте наконец займемся

стяжанием

духа
в натуре.




9.





Упс, парни, портвейн-то выпит, а тот, что не выпит - вылит прямо на ступеньки подъезда (досталось и гитаре с нечеловеческим профилем Виктора Цоя). Снизу грозят нарядом милиции. Еще разок сбазлаем из Гражданской Обороны - и по домам. Пересечемся завтра у хоккейной коробки. Пока я тащусь через двор, на мои ботинки налипает снег-снег-снег и годы-годы-годы, мокрые бинты, кладбищенская глина, бессильный гнев: как же это? ну как это могло случиться? - годы, тополиный пух, каменная прохлада плит в храме Ксеньи Петербургской, сырой песок, расплавленный асфальт, инструкции по применению, коммунальные счета, тонны прочитанных книг, собачье дерьмо, просроченные билеты на последний сеанс, приятие ситуации, годы и годы, снег, забвение, снег. Еле волочу ноги, поднимаясь по лестнице. Кажется, при этом какая-то часть меня едет в лифте, упершись лбом в фанерную стенку, но одно другому не мешает. Большой палец терзает кнопку звонка. Скорее в туалет, обтекая рассерженных домочадцев, непонятно с какой стати выряженных в костюмы комедии dell'arte - да, а чего это вы не спите? Ночь на дворе, Зина; Илья, ночь на дворе, марш в постель, завтра в садик.

И тут она мне: ах ты, а я ей: а что я, а она мне: ты, ты, ты, а я: ну что, что я, а она: ты, ты, ненавижу тебя, ты, нет слов, как я тебя ненавижу, а я: ну, это не новость, а она заладила свое: ты, ты, ты-ты-ты-ты, а мне уже смешно, и противно, и жалко, до судорог жалко эту нескладную женщину, которая выносила и родила моего сына - так странно, что она умеет ненавидеть, и кого - меня?

Я, я, я, это я тут такой нарисовался, бухой и счастливый, ни одного обещания в жизни не выполнивший, ни одного гвоздя не забивший, денег не зарабатывающий, цветов не покупающий - но тут, наверное, что-то делается с моим лицом, потому что с ее лицом делается что-то, и я никогда не плачу, я - никогда - не плачу, я перестал плакать в тринадцать лееееееееее ---. Понимаешь, там, у Ксеньи, мы сказали друг другу: в горе и радости, в богатстве и нищете, в болезни и здравии, не ручаюсь за точность, но смысл самый тот, я отвечаю, я, придумщик и блудодей. А она, всхлипывая блаженно и дурковато: поздно же, ночь на дворе, я вся извелась,

мог бы

и позвонить,
козлина.




10.





Не стоит уповать на путеводитель, очутившись в незнакомой, сильно пересеченной местности. Указатели, как правило, соревнуются во лжи с туземцами на заправках, а после и те, и другие долго хихикают в спину доверчивому городскому олуху. Топография Зазеркалья также полна белых пятен, но некоторые приметы явлены нам здесь.

Скажу ли (на развилке у камня с надписью "Налево пойдешь... направо пойдешь...", и рядом полустертое "Xtlan - 40 000 km"): все зависит от силы воображения. Погонщики хмулов смешались с туманом, и нет никого на дороге в этот осенний вечер - только сумерки.

Оно же, воображение, повинно в аберрациях восприятия некоего юного радиолюбителя, изучающего поверхность печатной платы. Урбанистический кошмар с высоты птичьего полета. Вдоль протравленных кислотой стритов и хайвэев высятся разноцветные новостройки: резисторы-транзисторы-диоды и прочие конденсаторы. Архитекторы-лилипуты наверняка вдохновлялись идеями Гропиуса и Ф. Л. Райта: каждое здание, несмотря на общее тяготение к так называемому "функциональному стилю", имеет свой фасон, фасончик, фасонишко. Тут - пузатенький зиккурат, там административный акрополь, выставочный павильон или водонапорная башня; живописно разбросаны университетские кампусы, торговые комплексы, заводские корпуса - и все это тихонько гудит и потрескивает, напоенное силой и славой. Городок в табакерке, жители коего - мертвые души; куда там бутафорам "Матрицы"!

Какой твой адрес сейчас, кнопка? Наверняка что-нибудь по-ястребиному клекочущее цифрами и аббревиатурами, так что и не выговорить

бедным моим

глиняным
устам.




11.





Этих ребят откопали в 1974 году в Эфиопии. Сначала нашли женский скелетик. Барышню нарекли Люси, и выглядела она так, будто в нее угодила граната. Неподалеку прохлаждался мил-дружок, по причине еще более вопиющей некомплектности имени не получивший. Просто - Эфиопский Мальчик.

Вот что пишет профессор истории Африки Жозеф Ки-Зербо из университета Уагадугу (Верхняя Вольта).

"Австралопитек - бесспорно, первый гоминид, первый двуногий обитатель саванн Восточной и Центральной Африки, форма черепной коробки которого говорит о развитии лобных и теменных долей мозга, что свидетельствует об уже значительном уровне умственных способностей".

Разделяя восторг профессора Ки-Зербо, не будем, однако, обольщаться по поводу исключительных умственных способностей Australopithecus afarentis. То, что они разгуливали по саванне в вертикальном положении, как мы, и как мы, порой страдали артритом и нервными заболеваниями, еще не дает им права выебываться.

Ведь потом еще были интересные персонажи. Например, Зинджантропы (я серьезно). За ними - разновидность, получившая уважительное, но мало нам говорящее название Homo habilis. Далее идут Архантропы, то есть Питекантропы и Атлантропы. Плюс Палеоантропы, они же Неандертальцы. Здесь становится легче. Кое с кем из них мы уже знакомы. И лишь потом на сцене появляется вот этот самый тип, sapiens, в котором многие авторы, и Жозеф Ки-Зербо из Уагадугу тоже, с понятным удовлетворением отмечают негроидные черты.

А теперь -

сказка
на ночь.




12.





От одного до семи миллионов лет назад некий Эфиопский Мальчик любил некую Эфиопскую Девочку. Назовем ее - Люси. Чем не имя?

Времена стояли доисторические. Настолько, что далеко не все мобильные телефоны были адаптированы к эфиопскому алфавиту. То есть, допустим, набрать сообщение еще можно было родными иероглифами. Адресат же читал на своем монохромном экране что-нибудь вроде этого:





JOSZCHIK

PRIKHODI SEGODNJA

ZVJOSDY SCSHITAT'

VSEGDA TVOJ

M.





и, конечно, сперва думал, что его друг переел грибочков у себя за рекой. Или у него мобилу увели и какой-то придурок балуется.

Отмороженные малолетки, тырящие телефоны, были абсолютно ни при чем. И Медвежонок в тот день псилоцибов не ел. Просто там, высоко-высоко, выше звезд, выше слов, выше нашей тоски, в переплетении невидимых силовых линий, там происходили очень странные, нехорошие вещи. Там сидел злобный телефонный тролль. При помощи магических пассов, порошка семи трав и букв латинского алфавита он (уведите детей!) ТРАНСКРИБИРОВАЛ исходящие сообщения.

Нельзя сказать, что тролль делал свое черное дело хоть сколько-нибудь грамотно (см. выше). Но трудился он как проклятый. Как шифровальщик Генштаба в период проведения операции "Бабушка приехала". День и ночь, не покладая лап или что там у троллей.

В результате его трудов послания, написанные нормальным, человеческим эфиопским языком, превращались в трудночитаемую абракадабру, да еще с отчетливым не то мадьярским, не то словацким акцентом.

Но Мальчику и Девочке на тот момент было не до лингвистики. Они, как уже говорилось, любили друг друга и собирались делать это всю жизнь - и даже после. На эфиопском языке это называлось "гендерные отношения". В смысле, отношения полов. Мальчик с Девочкой без конца обменивались эсэмэсками, в которых писали об отношениях. Понятно, что слово ЛЮБОВЬ и производные от него там упоминались особенно часто. Таковы законы жанра.

Тут неудовлетворенный телефонный тролль потер лапы и принялся за свое скрипяще-скребущее колдовство. Мальчик, например, желал Девочке спокойной ночи. С легким сердцем он тыкал пальцем в клавиши телефона, изливая в коротких строчках всю страстную эфиопскую - получеловечью, полузвериную - душу.

А выходило черт знает что такое.




LJUBLJU LUBLU LYUBLYU LOUBLUE L'UBL'U -




если не хуже.

Девочка и Мальчик переставали понимать друг друга. Потому что для него, на минуточку, ЛЮБЛЮ в какой угодно транскрипции означало ЛЮБЛЮ.

А для нее -

то LJUBLJU,

а то LUBLU,

порой LYUBLYU,

изредка LOU BLUE,

и даже L'UBL'U -

но только не то, о чем думал Мальчик. Она вообще была не очень готова К. И вообще на один миллион восемьсот тысяч лет младше Мальчика. Ей надо было закончить школу, прежде чем всерьез думать О. Так и сказал Эфиопский Папа. Еще он сказал:

- При данном раскладе ты рискуешь однажды очнуться под забором.

А Эфиопская Мама поддержала:

- Вообще.

Родители пригрозили Девочке, что отберут у нее мобильный, Если. А по законам жанра это было равносильно Ну Прямо Я Не Знаю Чему.

Так гендерные отношения понемногу вырождались в чисто лингвистическую закавыку. Происходило все, повторяю, от одного до семи миллионов лет назад. Мальчик решил выяснить, как зовут телефонного тролля. Согласно тогдашним примитивным верованиям, достаточно было сказать вслух: "Моя проблема заключается в том-то и том-то". И проблема поднимала лапки вверх.

Назовешь беса по имени - убьешь беса.

Злобный бес Lou Blue сидел в переплетении невидимых линий связи. Голубой Лу. Старый морщинистый шепелявый пидор в смоляном паричке. Мерзкий паук-оборотень, уловляющий души в свои сотовые сети. Вирус, превращающий светлые чувства в набор дурацких символов.

Отважный Эфиопский Мальчик убил Голубого Лу. То есть он взял и выбросил свой мобильник в реку. По законам жанра это означало конец романа.

Печальная история, правда? А самое печальное, что Мальчик и Девочка жили в соседних пещерах.

И ничего, ничего, ничегошеньки не мешало им встретиться как-нибудь вечерком и вместе, скажем, поохотиться на мамонта.

Или посчитать звезды.

Трудные были времена.

Темные

были
люди.




13.





И еще много у нас завелось добрых приятелей, запаянных в пластиковый корпус.

Где-то то ли в Гааге, то ли в Ольборге проживает господин Вашбаланс (фамилия знатная, идущая еще от ганзейских купцов), уютный холостяк с мягкими, досиня выбритыми щеками, большой чистюля и аккуратист. Пьет по утрам подогретое молоко, умеренно симпатизирует местной социалистической партии, выращивает тюльпаны. По привычке, свойственной многим одиноким людям, он выдумал себе кучу бестолковых знакомцев, за которыми - глаз да глаз, иначе вовсе пропадут. Слов нет, такая опека порой утомительна ("Да заведи себе котенка, старый пер гюнт!"), но с другой стороны, добродушно-ворчливые сообщения за его подписью, сыплющиеся на ваш номер - лучшее доказательство непрерывности бытия. Что бы с вами ни случилось - потеря благорасположения начальства, автокатастрофа или развод - этот малый о вас помнит, вы ему дороги, вы отмечены и взысканы в любой точке планеты. Вы странствовали и путешествовали, плавали по морям, томились в темницах, пропадали - и вот вернулись. Ветер шевелит занавеску, на подоконник выставлен ящик с рассадой, а деревянный фахверк дома напротив совсем потемнел от дождя, что льет четыреста лет подряд.

Еще где-то есть Женщина, Которая Никогда Не Будет Рожать. Ее беспечальный, с вырезанными яичниками голос также хорошо всем знаком. Бывают трудные дни, когда кнопки играют в чехарду, и никак не поспеть за ними спотыкливым пальцам. Тогда Женщина, Которая Никогда Не Будет Рожать, сообщает:

"Абонент находится вне зоны действия сети или временно недоступен попробуйте позвонить позднее".

Можно всю ночь напролет набирать свой собственный номер, но даже толики раздражения не услышишь в ее голосе. Воистину, страдание - тот утюг, которым

Господь

разглаживает
наши души.




14.





Сменить оператора связи все равно, что сменить конфессию. Рушится долгие годы возводимое многоэтажное здание, где деловые взаимоотношения и родоплеменные связи выполняют функции балок и перекрытий. Под дымящимся шлаком погребены наработанные интонации и специальные словечки, по которым свой узнает своего. Для тех, кто не был оповещен вовремя, вы - блеклая тень на обломке хиросимской стены, бесполезная комбинация цифр в телефонном справочнике. Вы уже в позавчерашнем дне, лишенном вкуса и запаха, а на заднем плане скачут резиновыми мячиками лангольеры, разевая круглые пасти.

Встретившись со знакомым, вы будете вяло отмахиваться от его агрессивно-издевательских расспросов:

- Да я, понимаешь, чего-то соскочил с Билайна. Теперь на Мегафоне сижу.

Со стороны может показаться, будто речь идет о тяжелых наркотиках.

Человека же, который мобильника не имеет либо потерял его и по каким-то причинам не торопится приобрести новый, и вовсе пора вычеркивать из списков. Первым делом резко падает порог чувствительности. Герой вздрагивает, заслышав полифоническую мелодию из к/ф "Бумер" или "Песню мамонтенка". Громогласные торговые посулы ("Тариф "Семейный" - все входящие бесплатно для вас, вашей жены и того молодого человека, который" и т.д.) вызывают у него корчи. Начинают слезиться глаза и чесаться нос, когда друг детства прерывает задушевный разговор, чтобы ответить на звонок. Каждый, кто одет в униформу, вправе вывести героя под белы руки из общественного места "для выяснения" - ни с того ни сего, просто потому, что люди в униформе профессионально чувствуют едкий звериный запашок, исходящий от маргинала и лузера. Ну, и в связи с ростом терроризма вообще.

Финал известен. В газете бесплатных объявлений (рубрика "Разное") появляется текст примерно такого содержания:

ПРОДАЕТСЯ БАС ГИТАРА "ОРФЕУС"

КОЛЛЕКЦИЯ МАРОК ФЛОРА ФАУНА

КУХОННЫЙ ГАРНИТУР

ДЕТСКАЯ КОЛЯСКА ЗИМА ЛЕТО

ВСЕ В ХОРОШЕМ СОСТОЯНИИ

СРОЧНО НЕДОРОГО

ИЛИ МЕНЯЮ НА

СОТ ТЕЛЕФОН

Б/У.

15.





Делов том, что - пробел западает: том делов, у меня тут цельный том нераскрытых делов, висяк на висяке, кричит молоденький опер, разрывая тесный форменный воротник - а вы со своими пропажами, покражами, любовью и прочими цацками. Где твоя голова была? Чем смотрел? Короче, разгребай сам.

Так я же и разгребаю. На языке толпятся дешевенькие каламбурчики вроде: мобила Неизвестного солдата (вариант: братская мобила), горбатого мобила исправит, скотомобильник и т.д. Переминаются с ноги на ногу, покуривают в рукав, прочищают горло, дожидаясь своего выхода.

- жизнь продолжается. Теперь, когда ты совсем умерла, я могу это утверждать не краснея. Соседки по палате рассказывали, что ты до самого конца - пока тебя не подменили воющим от боли животным - не расставалась с простенькой моделью Моторолы, пряча ее под подушку во время обходов. Ты (рассказывали мне, охая и сморкаясь) не совершила ни одного звонка. Но на лице, истончающемся день ото дня, сохранялось трепетное и терпеливое ожидание. А всего-то и было тебе годочков, сколько главок в моем повествовании: короткие неравномерные отрезки с обкусанными хвостами.

Я вот что думаю. Как это я своим Самсунгом - затянутой в кожаный чехол штуковиной с перламутровым отливом, увесистой и надежной, ни разу не сбоившей - не заделал тебе нормального живого бэбика,

чертова ты

слабоумная
малолетка?




16.





Единственное более или менее внятное упоминание об открытии Годунова-Чердынцева содержится в сообщении Уперхульма (Thule, 1999) - изгнанника, мистификатора и довольно слабого сочинителя условно рифмованных виршей. Я привожу данный отрывок целиком, чтобы читатель мог почувствовать красоту языка и восхититься стройностью мысли. Кому-то может показаться забавным, что в монографии, целиком посвященной демонам Максвелла, автор оперирует лирическими величинами, приводя к месту и не к месту строчки одного заслуженно забытого стихотворца-земляка. В конце концов, выводы от этого нисколько не пострадали.

Итак,

прикоснемся
к истоку.




17.





"Si radabarca we ogg yukha, jog hell, jog mutya - ej rota uhn, uhn-uhn. Ll Hlangrr, kosja Hloer, ma kostalna. Uperfoght, oja styll - ob pssst! - kyrccamae, ll'nui: borabora kukumn. Yeakh, riikma, radu net (kopanuin'a, nekhkuin'a, watatuin'a - lamu, jar ma? Glumn ej mata). Sarja foght kyrcca lupa-lop, als oba <...>.

Susug - nekh jostamaalna, imho kikupa rryaba (Rryaba Kikupa). Nekh era nekh. Glomn ui Tugarin "g", "h", kuyu mae sumn ej uper. War fodd:





Besstydno khorosha - mertsajuschaja brosch' -

na domotkanom sarafane leta





- go'on Dzina lejssa, lejss! Sa opala gymne radabarrae - ll'kunja ej sot, "plyaschi, dusha moja, na bitykh styoklakh" (unza gop, ka mae). <...> We kruul' er tuomama, oukht 7:45 jo nara. Sota blic yarara. Neja, ll'ama gath niopa, drdong myafa... Drdong! Gela juk mitota sidang, na'gopalim. Yarara ikht razu ta dudut uhn-uhn-uhn. Bitykh - sa, yeakh, ulopa i palku, jog i soma todd.

Gha jar murmura. Kang lupa





...probjesch' sijajuschuju bresch'





- grussa pta brosch' ej bresch' fukta missawaynepotalimn-kopotu, su spet, su joman, su sa. Umagumma ej sot. Popona gha rotarn. Oj, mit wa edd:





Minuja soslepu v kromeschnom (!) torzschestve

usluzschlivo raspakhnutyye dveri.





I ej - ka, saduta, ratatua skimn. Dorata kupt - ll'o doratae zigazaga bumt.

Ogg radabarca

kho lae;
imho!"




18.





Потому-то насекомых и притягивает пламя ночника, заключает Уперхульм, несколько все же злоупотребляя метафорой. Что поделать: матерый аматёр. Телячий восторг неофита.

Твае имя давно стало другим. Глаза нафсикда патиряли свой цывет. Пяный врач мне сказал, что --- так и вижу тебя нынешнюю. Эк тебя смерть-то. В зубах концы оптоволоконного кабеля, зажмурилась крепко-накрепко, бедняжка, покуда все твое новое, чудесным образом преобразившееся естество сотрясают сухие голубоватые сполохи: столько-то миллиардов терабайт - суточная норма.

Так прервись ненадолго, ответь - лучше ли сие времяпрепровождение уютного, кишащего знакомцами православного ада, что обещал нам юный батюшка Николай (в миру - Экс) перед тем как сигануть из окна восьмого этажа в исподнем, спасаясь от движущихся зеркал?

Впрочем, не отвлекайся. Я и сам - верую, да, именно так: трепещу и верую. Чаю, слышишь, чаю воскрешения мертвых

и жизни

будущаго
века.




19.





Каждое утро примерно в одно и то же время - между десятью и одиннадцатью - под окнами раздается свист. Тот, кто свистит, умеет это делать и вкладывает в исполнение всю душу. И все равно выходит как-то невесело. И ни одна живая душа не откликается.

Тогда Свистун вспоминает о наличии мобильника. Судя по тому, как он на него кричит, телефон у него древний

ДРЕВНИЙ

ДРЕВНИЙ

ДРЕВНИЙ

ДРЕВНИЙ

ДРЕВНИЙ-ДРЕВНИЙ

и многострадальный. Скорее всего, купленный по случаю и без документов.

- А?.. Ты где? Дома? Дома, говорю? Так ты не слышишь, что ли? Я свищу, свищу... Выходи, а? Нет, ну правда, выходи... Как так? Да ты чего, в самом деле? Ну... Ну... Я здесь, под окном. Выйдешь? Нет?.. А? Под окном, говорю. Па-да-кном!.. Что? Не понял. Я перезвоню. Я тебе щас сам перезвоню!

Так повторяется несколько раз.

- Где ты?.. А? Я говорю - ты где?..

В конце концов Свистун, разочаровавшись в мобильной связи как таковой, возвращается к привычному хулиганскому амплуа. И сссввисвисссвисстит уже на измор. На поражение. Пока, видимо, у самого не потемнеет в глазах.

Я даже не знаю, какой он, Свистун. Молодой или не очень. Легкие у него, спору нет, необъятные, но голос странно вневозрастной. Высокий, взвинченный голос Человека, Обиженного На Всех. Непонятно за какие грехи обреченного исполнять вот этот дурной танец па д'акном с невидимкой.

Кого он там день за днем высвистывает-вызванивает-вытанцовывает-выманивает?

Женщину (горькую разведенку, дворовую давалку, мать-одиночку с жалкой модной стрижкой)? Мужчину (такого же забулдыгу с тридцаткой в кармане мятого пиджака)? И существует ли Он-Она на самом деле?

Ведь Свистун, на минуточку,

ни разу

не назвал
имени.




20.





Мне позвонила незнакомая барышня. Она сказала, что случайно набрала мой номер. Сказала - давай просто поболтаем, и все. Я сказал - давай, какие проблемы? Никаких. Чем ты занимаешься? Я - ничем. Из дальнейшего разговора выяснилось, между прочим, что:

а) молодого человека у нее нет,

и б) одна проблема все-таки есть,

и именно в этом состоит вся проблема, что нет молодого человека. Вообще глобальные заморочки в плане гендерных отношений, как она выразилась. Я чуть было не спросил, не зовут ли ее, например, Люси.

Я предложил встретиться. В плане гендерных отношений я тогда тоже маленько скучал.

Пока я ждал в условленном месте, мне пришло в голову следующее. Даже если отбросить код оператора, из оставшихся семи цифр все равно получается какое-то немыслимое количество вариантов. Десять в седьмой степени, что ли. Или больше. Но ведь она набрала именно мой номер.

Я прождал сколько нужно. И еще два раза по столько же. Хотя уже знал наверняка, что Барышня С Проблемой не придет. Возможно, единственная глобальная проблема заключалась в самой барышне. Возможно, пока я ждал, в одном из окон дома напротив колыхнулась занавеска. Чуть заметно. Что там было за ней? Какой стыд, какое отчаяние? Душевный изъян, телесное уродство?

Эпилепсия?

Плоскостопие?

Артрит?

Ожог третьей степени?

ДЦП?

Укус бультерьера?

Форма черепной коробки?

Извини,

я не стал
перезванивать.




21.





"Сейчас я покажу вам фокус про сострадание, попрошу всех сосредоточиться, - пишет современная русская прозаиня с дивным именем Линор Горалик. - Смотрим: у меня на ладони ничего нет. Теперь внимание: я закрываю ладонь. Считаю до трех. Открываю ладонь. В ладони ничего нет. Еще раз: закрываю ладонь. Раз, два, три. Открываю ладонь: в ладони ничего нет. Закрываю. Раз, два, три. Открываю: ничего нет. Теперь попрошу аплодировать, потому что каждый раз, когда ладонь закрыта - оно там".

Вот бродят по саванне, изо всех сил стараясь держаться вертикально, Australopithecus afarentis. Люди проходят мимо и сквозь людей, прижимая к головам маленькие красивые аппаратики, и многословно заклинают свое личное одиночество.

Главное - вычислить его конкретное местонахождение среди миллиардов других. Логово, пещеру, малину, хазу, явочную квартиру. Найти и уничтожить.

- Район левого предсердия? Это как туда добраться? А если на такси? Что?.. По дуге аорты? Щас буду. Никуда не уходи. Да, цветы и шампанское с крысиным ядом, все дела, хе-хе... А? Не слышу. Не слышу тебя. Вот теперь слышу. НЕ ПОНЯЛ!!! Блядь.

Ну вот,

опять
сорвалось.

ПРИМЕЧАНИЕ

 ^*  сладка и густа была морская волна,
и девочки пили из раковин.
(Уперхульм)

© Алексей Сомов, 2006-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.