ПАДАНЦЫ
* * *
люби такого, что тебя мертвей, -
как обнимают дочери нерея
утопленников из гипербореи
в сетях у галилейских рыбарей.
пусть мертвецы неласково шипят
и улыбаясь, обнажают десны,
всё ж зреет в их сосудах медоносных
отнюдь не самый смертоносный яд.
снося уколы звёзд, спустись в овраг.
там некто бледный в буром покрывале,
и ангелы друг друга исклевали
за право унести его в когтях.
собаки приползут на животах
заискивая перед мертвечиной:
как эта немота красноречива,
как эта сокровенна нагота!
ляг рядом с ним, а станет страшно - пой.
не бойся: с первым вашим поцелуем
вокруг деревья грянут "алилуйя",
и черви закричат наперебой.
_^_
орфей
страшная незрячая с выдолбленным ртом
голова горячая бьется подо льдом
за зубами денежка та что за проезд
к нам несет орфеюшку траурный зюйд-вест
голову мы выловим выкормим медком
снадобьем этиловым кровью с молоком
будем ее в пасху мы с горочки катать
будут ее ласково девки щекотать
если за амбарами к будущей весне
песни кроме барыни позабудет все
значит дело ладится значит головам
чем бестельно маяться лучше сплавать к нам
станем ждать по осени завидный улов
вшивых неотесанных паданцев-голов
_^_
гог и вангог
новый гог уже, наверное, в пути:
боязливо тянут руки карго-культы,
где культя в пыли нащупывает гульден -
там прошествовал наш славный Бог Второй,
гастролирующий вечно господин.
но четырежды прокаркала горгона:
не смотри на свет и саван из картона,
ибо сказано - под ними гол король.
он идет. шакальим суетным арго
рассыпаются дворняги, чуя друга.
совье слышится: ты генрих или гуго?
те, что рим пасли, кричат ему гу-га.
он, согрет краеугольным костерком,
раззвонит о том, как в блеске беладонны
не подлунным мир встаёт, а наладонным
и на ощупь мелодичным как фольга.
он взойдёт под троекратное ура
в новом Уре на вершину зиккурата -
сам себе и прокурор, и прокуратор,
и калигула блудливый и нерон.
не тужи, мой ангел, пей денатурат.
не грусти о том, что ты его приспешник.
напевай, идя топиться в водах вешних:
"галилео-гагилео-фигаро"
_^_
изадора
матрос взошел на палубу с ножовкой -
конец кариатиде прокаженной.
вода вопит и челюстью свинцовой
спешит объесть сопернице лицо.
а я был в лунапарке колесован
и видел, как вы объяснялись совам,
как надевали каждой новой женке
на лапку обречальное кольцо.
теперь все это полыхает вздором,
попахивает кружевной дешевкой -
включая па толстушки изадоры,
заманчиво раздетой до кальсон.
казалось, залы начали редеть, и
отныне в Сене обитают дети,
играют по-русалочьи задорно
и давят на умолкнувший клаксон.
танцовщица обращена к прицелу,
настойчиво шипит, капризно шепчет
и проклинает, покидая сцену,
халатность бутафорского ружья.
матрос сойдет в сгустившуюся темень,
водружена горгулья на форштевень,
и новобрачных сов, одетых в жемчуг,
увозят морем в дальние края.
_^_
крысолов
напустил тебе в уши гремучих пчёл,
чаровал и за мёртвой водой увёл.
повалилась лавина с больных голов:
"твой соловушка - крысолов".
напустил тебе в пазуху паучат.
а шарманке неважно, о чём мычать,
ей нужна только белая кость и плоть,
чтоб в мелодию измолоть.
ты услышишь в пути голоса наяд,
но не слаще они, чем крысиный яд.
тихий омут под утро заполонят
только трупики бесенят.
вот и ты, разглядев впереди обрыв,
малодушным солдатиком в воду - прыг,
но запомни, что местные не щедры
на соломинки и багры.
крысолов еще чуточку нагрешит
и подастся детей сторожить во ржи,
он пошьёт супермена смешной костюм,
чтоб пасти их над пропастью.
но пока ему не положат дань,
ждёт крысят студёная иордань,
и летучих голландцев влачит бурлак
за миражный архипелаг.
_^_
облака
из подземного яблока луны
расписные проклюнутся каплýны,
из червивого яблока весны
восстают новоявленные луны.
там, где в бочках скрываются сверчки,
остролисты бестрепетны и строги,
там, где волки кусают за бочки
и уносят во светлые чертоги,
там алмазы влюбляются в сорок,
и снегурки, что пламеннее гурий,
коробейника кличут на порог -
им не мир он приносит, но меркурий.
кто, вночи превращаясь в стробоскоп,
пожирает глазами неофитов -
хлороформом одета до сосков
и увита змеёй неядовитой? -
то, минуя туманов буруны,
увлекает великая геката
мимо страшного яблока луны,
мимо грозного яблока заката.
_^_
оловорот
сова летит сквозь свечной лес
простор смоляным глазам
в рыбацкую сеть меня завернёт
и подвесит как ёлочного парашютиста
с острой веткой в груди
скажет
все твои стропы
отныне во славу сов.
я маятник себе
одной головой в траве
другой ногой в петле
но святой антоний
призови обратно огненных мух
невозможно слушать
как печной народец головешками потрясая
зовет меня сесть на лопату и въехать на ней верхом
под язык
как инквизиции верный расчёт
олово в рот
финальная сцена
здравствуй, харон,
я проебалобол.
_^_
компрачикос
мы везем в одном вагоне эй ромалэ веселей
людозмеев и пигмеев. мы - злодеи-компрачикос.
погляди: из сухожилий, человеческих соплей,
и подручных матерьялов что за прелесть получилась.
мы везем на верхних полках, в разноцветных рюкзаках
разномастных чудо-юдищ на просторы резерваций.
мы их кормим потихоньку, чтобы нам наверняка
не доехав до границы не спалиться не сорваться.
из-за острова на стрежень на свободу на беду
молчаливых маломерных мы везем своих питомцев
и у них такие лица, что встречаются в бреду,
на погубленных иконах и в краях, где мало солнца.
каждый выращенный карлик - се, ромалэ, человек:
пусть се спят, поджав колени, в закупоренных сосудах,
не лежать вам мертвым грузом в преисподнях картотек.
ни о чем не сожалейте, мы вас вывезем отсюда,
мы вас резали и шили эй ромалы веселей
не со зла не из корысти не для временной забавы
а для счастья что конечно невозможно на земле
но попробовать-то стоит ай нанэ да кучерявый
_^_
вот человек
вот человек, не ведающий ангста -
спокойная звезда в его рогах.
под свет её свершается шаманство:
видавший виды старомодный гангста
закапывает томми-томагавк.
вот голос: "встань и выйди из мертвецкой".
и ты, уже привыкший коченеть,
стесняешься морозиться и брезгать.
ты воскресаешь с сухожильным треском
во всем величьи, всей величине.
и огненные реки разливанны,
и море мелко-медленно дрожит.
над выходом из гавани гаваны
висит зеленый призрак мариванны
и прочие цветные миражи.
вот мечется ослепшая комета,
вскипает кровь под кожей пирога.
вот первый шаг - неверен и неведом,
вот человек со взглядом бафомета,
спокойная звезда в его рогах.
_^_
|