СОВЕСТЬ, 200 ГРАММ
Вопреки всем прогнозам, в доме никто не умер. Из мэрии даже прислали человека, чтобы он всех пересчитал. Трое дюжих молодцев, что дежурили у двери в подъезд, пропустили плюгавенького мужичка вперед, а один из них, главный, потрусил следом, как бы охрана. Внутри стоял тяжелый запах человеческого дерьма.
- Всё срут? - поинтересовался мужичок.
- Да, Иннокентий Семенович, - ответил старший охранник. - По-моему, как только трубу забили, даже больше срать стали.
- Что же они жрут, раз срут? - спросил Иннокентий Семенович, но охранник только молча пожал плечами. Представитель мэрии хмуро посмотрел на охранника. - Ну ладно, показывай: кто тут остался?
- Да кто остался? Мало кто. Тут считай двое на третьем этаже. Муж и жена. Семья, значит. На втором дед один и тоже семья, мама с дочкой, муж давно помер. А на первом профессор, значит, остался.
- Буйный тот? С пирамидой на голове? - вспомнил Иннокентий Семенович.
- Ага.
- Ну, к этому не хочу. Он точно живой? - скривился мужичок.
- С утра пел свои, эти, молебны, - ответил охранник.
- Это хорошо. Давай на второй, - распорядился представитель мэрии и бодро начал подниматься на лестнице. Охранник аккуратно последовал за начальством.
Лестница единственное в этом доме, что Иннокентию Семеновичу нравилось. Он даже с рабочими договорился, которые дом разбирать будут, чтобы аккуратно разобрали и на дачу ему лестницу вывезли. Мраморная, сколько ей лет, даже представить страшно, а ведь ни трещины, не отломилось ничего. Куда ее, правда, пока не придумал, но пусть пока полежит, пролетов, шесть, нет, семь. Иннокентий Семенович - хозяйственный. Пристроит.
- Вот значит! - произнес охранник и толкнул ногой дверь. Та оказалась закрытой. - Ну, вот, заперлись, значит. Ничего.
Охранник полез в карман и достал ключ. Дверь оказалась несмазанной и страшно скрипела. Маленький коридор, затхлый запах. Отвратительно. "Такое не то что сносить надо, а сжигать" - подумал Иннокентий Семенович. Квартирка была странненькой. Он огляделся. Огромное количество книг, а стула нормального нет. И книги вроде и правильные, вон Пушкин, Пастернак, но какие-то странно затасканные, в руки брать противно. У самого представителя горсовета книги - любо-дорого смотреть, чистенькие, ровненькие, где принято с теснением, детективчики разноцветные - все честь по чести. А тут...
- Вот, - подвел главный охранник к жильцам. Молодая женщина сидела, тупо уставившись в стенку. На коленях у неё сидела девочка, которая, громко чавкая, сосала её грудь. Тоненькая струйка крови стекала у мамы между грудями.
- Ну-ну, - пробормотал начальник. - Девочке восемь лет?
- Восемь, - начальник охраны кивнул и, засунув руку под рубаху, почесал свое пузо. - Но она и раньше живым ребенком была. Помню, как бегала, грязь в нас бросала, когда коммуникации отрезали и решетки устанавливали. Даже чуть не сбежала.
- Как бы этот милый ребенок матушку не съел, - задумчиво произнес Иннокентий Семенович, пытаясь заглянуть в глаза женщины и найти там хоть немного смысла.
- А вам принципиально кто документы на квартиру подпишет? - поинтересовался охранник. - Девочка или мамаша её?
Представитель мэрии задумался.
- Девочка даже лучше, - ответил он. - Попечительство и даже денег давать не надо, - Иннокентий Семенович замолчал, задумчиво посмотрел на женщину и её дочку, которая принялась за вторую грудь. - Хотя такая... еще неизвестно. Не хотел бы я, чтобы меня собственные дети так. Сколько им уже запрещено выходить из дома?
- Ну, где-то недели три... - прикинув в уме, ответил охранник.
- И не подохли еще, - удивился представитель мэрии и почесал затылок. - не сиську же она сосала все это время? А? А мать чем питается? Духом святым?
Охранник только промычал что-то в ответ.
- Ну ладно, где там твой старик? Показывай, - произнес Иннокентий Семенович и сам себя успокоил: "не вечно мамкину сиську сосать, скопытится".
У старика оказалось не заперто. Собственно, двери вообще не было. Внутри тоже ничего не было. Стены и потолок. Иннокентий Семенович посмотрел вниз. И грязный, очень грязный пол. Хозяин квартиры сидел голый в большой комнате в позе лотоса и гудел.
- Они все такие? - тихонько спросил представитель мэрии у охранника.
Тот тоже что-то прогудел, а потом неожиданно тихо, шепотом добавил:
- На третьем, вроде, нормальные, - подумал еще чуть-чуть, и, видимо, усомнившись во всем на этом свете, присовокупил к сказанному: - Но не мрут.
Представитель мэрии вздохнул. Когда он брался за кураторство этого проекта, все виделось ему гораздо приятственней, чище и благородней. Жильцы тихо и смиренно выселялись в дальний пригород, напуганные грозной силой постановления, рабочие быстренько разбирают, а строители с радостью возводят. Не строят! Нет. Именно возводят сорокаэтажный бизнес-центр, сотканный из металлоконструкций и стекла. А что взамен? Что вместо мечты? Бардак, господа, форменный бедлам.
- А этот тоже святым духом на обед питается? - тоже тихо спросил Иннокентий Семенович.
Охранник попытался что-то ответить, но его прервал старик.
-Не кощунствуй, ирод! - громко произнес он, не оборачиваясь. - Ем я не столь питательное, как святой дух, ибо грешен я.
- А что же... дедушка, кушаете тогда? - примирительно поинтересовался Иннокентий Семенович.
- Собой ирод, собой, - произнес старик и гордо ткнул пальцем в потолок.
- Ногу что ли отрезал? - спросил охранник и стал подозрительно посматривать на старика, для верности даже обошел.
- Не ногу, более ценным для организма, - ответил старик загадочно.
- Не надо мне тут загадками, - грозно произнес представитель мэрии, которому изрядно надоели и дом, и безумство. - Продукты вам уже давно не проносят, тройное оцепление, милиция, армия, милиция. А вы уже своим дерьмом весь дом провоняли. Срёте ого-го. А где еду берете?
- Из себя, - ответил старик.
- Эх-ма, - вздохнул охранник и ногой легонько пихнул старика в спину. - Тебя человек спрашивает, между прочим, не просто так интересуется. Он... - в самом неудачном месте задумался охранник.
- Выполняет распоряжение гражданских властей, избранных прямым волеизъявлением граждан, - подсказал Иннокентий Семенович.
-Во! Правильно, - согласился охранник и пнул старика чуть сильней.
Старик с трудом поднялся и посмотрел на них.
- То, чем питаюсь я, у вас отсутствует, - сказал он.
- А ты проверь, - завелся охранник, грозно засверкав глазами, а Иннокентий Семенович презрительно скривился. Это они умели.
- Совесть у вас есть? - спросил с усмешкой старик.
- Не шути тут мне! - прикрикнул Иннокентий Семенович, тоже понемногу заводясь.
- А у меня есть, - гордо заявил старик. Вдруг из воздуха материализовался граненый стакан и плавно опустился в предусмотрительно открытую ладонь старика.
- Опа, бля! - восхитился охранник.
А представитель мэрии побледнел. Старик подошел к ним со стаканом и протянул его Иннокентию Семеновичу. Тот автоматически взял. Никак не смог перебороть рефлекс.
- Вот, совесть моя, во мне. Концентрированная, она питает меня! Она дает мне силы! Она единственное, что не могут у меня отобрать! - прокричал сумасшедший старик.
Иннокентий Семенович, будто загипнотизированный, отпил маленький глоточек. Жидкость, чем-то похожая на мед, только горьковатая больше, чем сладкая, обожгла рот. Он с трудом глотнул и зажмурился. Охранник испуганно посмотрел на него, ожидая, что тот сейчас упадет. Но представитель мэрии падать не стал. Вместо этого он развернулся и пошел к выходу из квартиры. Охранник погрозил кулаком старику и пошел вслед за начальством. Они молча спустились на первый этаж и вышли из дома. Только тут Иннокентий Семенович остановился, посмотрел на зарешеченные окна без стекол и тихо выругался. Он поднес стакан к носу, понюхал и медленно вылил его содержимое. Потом повернулся к охраннику и произнес.
- Эх, друг мой, а сожги-ка всю эту халабуду к чертям собачим.
-А лестница как же? - удивился охранник.
-Сожги. Ну эту лестницу. Не будем мелочными...
© Максим Усачев, 2008-2024.
© Сетевая Словесность, 2008-2024.