ЧАЙКА
Много лет тому назад я гостила летом на подмосковной даче моей сестры в Подмосковье, что по Горьковской дороге. Чайки делали налёты на те места стаями. До тех пор они всегда вызывали в моей памяти образ моря, моего любимого Черного моря, а также воспоминание о самом лучшем времени моей жизни.
Каждое лето мы всей семьей проводили на разных черноморских пляжах. Особенно часто отдыхали у нашего друга в курортном местечке Махинджаури, что вблизи Батумского ботанического сада, гостили в его вечно недостроенном доме. Дом стоял у самого берега в пяти минутах ходьбы по эвкалиптовой аллее. Мы очень любили это место, особенно дети. Такое было раздолье для игр в ненастную погоду в этом недостроенном доме!
Однажды мы засиделись на пляже дольше обычного, наблюдая, как на небе садилось солнце. С противоположной стороны из-за водяной глади выползла огромная полная луна, заливая все вокруг своим холодным светом и вырисовывая на темной воде лунную дорожку. Вечер был такой чудесный, что уходить никому не хотелось, но на берегу уже появились военные патрули и небо пересекали лучи прожекторов. Мы засобирались.
В кустах, направо от нас, давно слышались какие-то странные слабые звуки - не то мяуканье котенка, не то жалобный писк птицы. Мы уже собрались уходить, когда дети, не обращая внимания на наши окрики, побежали навстречу этим звукам. В кустах послышалась возня, и вскоре мальчики вынесли в руках чайку, осторожно придерживая ее тельце.
У нее было сломано крыло, сильно ушибленная нога казалась безжизненной. Птица умирала от боли и, наверное, от жажды тоже. Мы взяли ее домой, поправили и перевязали крыло, дали ей питье и еду. С тех пор чайка стала нашей главной заботой. Через несколько дней она начала неуклюже передвигаться, но крыло все еще тащилось за ней. Дети старательно ухаживали за больной и от души забавлялись играми с живой игрушкой.
Море совсем перестало их интересовать. Что только они с ней не делали! Даже пытались научить говорить, что, естественно, у них, ха-ха, не получилось. В недостроенном доме было много разной краски. На здоровом крыле чайки дети красной масляной краской нарисовали что-то похожее на звезду и назвали птичку Звездочкой.
За несколько дней до нашего отъезда мы взяли ее с собой на пляж. Звездочка перекликалась с другими птицами уже окрепшим голосом. Потом она поплыла, но вскоре снова вернулась к нам. На второй день чайка опять поплыла, взлетела и смешалась в воздухе с другими птицами. У детей сначала слезы появились на глазах, но потом они успокоились: "Ей будет там лучше - с папой и мамой". Перед самым отъездом мы в последний раз пришли на море и среди чаек, круживших над нами, увидели Звездочку. Как мы были рады за нее! Память о выхоженной чайке осталась на всю жизнь.
И вот теперь подмосковная дача, и неизвестно откуда взявшиеся чайки. Позже мне объяснили, что в последнее время эти птицы обжили местные городские свалки и грязные мелкие болота. Их появление было странным и страшным. В разморенной атмосфере летнего Подмосковья крик чаек пугал и бередил душу. Говорят, крик чайки - это плач жен о не вернувшихся из плавания моряках. Ширь и глубина моря, его безграничность, ветер над бегущей волной - все это в крике чайки. Звуки подобны духу, парящему над водой. Это не чайка висит над тобой - душа.
Но откуда здесь, в Фенино, где мирно жужжат пчелы в слоистом от нагрева воздухе и любой звук отдает ленью и покоем, этот нездешний дикий крик?
Разрывая гортанными голосами воздух, птицы пытались до меня докричаться. И я поняла, что за весть несли их варварские крики.
Совсем недавно умер мой муж, и чайкой кричала моя душа. В этом крике застыл религиозный ужас, что-то неземное, нечеловеческое. Это была не боль, а какая-то высшая ее реинкарнация. Всякий раз, заслышав чаек, я быстро бежала в дом, наглухо закрывала двери, окна, и в полумраке слезы помогали мне тушить огонь. Крик, полумрак, слезы - все это моя душа старалась вытравить из памяти.
Теперь я далеко-далеко от той дачи в Фенино, от моей сестры в Подмосковье, от могилы мужа в Тбилиси... Америка, Линн, пригород Бостона. На полуострове Нахант я часто сижу на берегу океана, или, когда жарко, лежу на большом камне. Вот уже восемнадцать лет я называю его "моим камнем". Мы часто встречаемся, разговариваем, он хранит так много моих тайн. Я люблю смотреть в даль океана, туда, где горизонт смыкает море и небо. Мне нравится вспоминать о прожитом, ведь в жизни было так много всякого - и хорошего, и плохого. Я люблю уходить с этого места после захода солнца. Я говорю себе: уйду только после того, как "посажу солнце". Только умирая, оно становится видимым. Солнце стремительно катится по небу, а я, не отрывая глаз, все смотрю, как оно медленно уходит в океан, оставляя на осиротевшем небе протуберанцы немыслимой красоты.
Становится тихо. Слышны только звуки моря. Простая литургия.
...Я долго лежала на разогретом камне и смотрела на небо. Оно было голубое, белые воздушные облака придавали ему свершенную красоту. Только голубизна может быть откровением.
Села. Чайки кружат надо мной. Я всегда приношу им хлеб. Подкармливаю и знаю - они меня полюбили, я им родная. Вот смотрю - белое, воздушное пёрышко прилетело, покружилось надо мной и плавно опустилось на меня. Я лежу, смотрю на него, нежно поглаживаю взглядом.
Взяла в руки. Мне стало так хорошо, спокойно и легко! Блаженство разлилось по всему телу. Ветерок дунул на меня, и я, как это пёрышко, поднялась над землёй и полетела.
Лечу вверх от воды, она уходит от меня накренившейся плоскостью. В блаженном оцепенении я не заметила, что рядом со мной летит большая красивая чайка.
Я слышу голос:
- Родная моя, вот мы и опять вместе. Я так давно тебя ждал... Знал, что мы всё равно будем вместе.
Это был его голос. Я часто слышу этот голос во сне и наяву, поэтому не удивилась.
- Как я страдала без тебя! Может, для тебя хорошо, что ты ушёл раньше и не видел мучений, которые настигли нас позже. Были тюрьмы, карцера, страдания, голодовки, эмиграция, разочарования...
- Как я ждал тебя, этой встречи с тобой! Я помню, что случилось тогда. Я пришёл с работы. Стоял на балконе. Ты была рядом. Что-то ударило меня в голову. Потом я смотрел на всё со стороны: ты делала мне искусственное дыхание, кричала, набежали соседи... Я говорил тебе, чтобы ты не плакала, что мне очень хорошо, но меня никто не слышал и не замечал. Я видел, как ты направилась в кладовую. Я кричал тебе: "Не делай этого! Ради наших детей!" И ты услышала меня...
- Да, милый, я действительно услышала твой голос: "Ради наших детей!". Как тогда, после операции, когда я открыла глаза и увидела слёзы на твоих глазах и услышала голос: "Ради наших детей!" Это был твой голос, и я поняла, что ты мне этого не простишь...
Мы были очень счастливы в этот момент. Счастье, нежность и покой овладели нами. Мы улыбались, как дети. Улыбки были прозрачны и нежны. Мы и были детьми - счастливыми и беззаботными. Кувыркались в воздухе, летели наперегонки, догоняя один другого. Летели тихо и плавно над безбрежным океаном в безветренном воздухе. Ложились на гладкую поверхность воды и тихо плыли, ныряли, видели обитателей её глубин.
Потом мы высоко поднялись в небо. Под нами были пики высоких снежно-ледяных гор и парящих орлов, разбросавших свои огромные крылья. Мы видели многолюдные пляжи, сосны, олеандры, раскидистые пальмы, стройные кипарисы, цветущие сады, зелёные леса, луга, речки, озера, моря, высокие дома больших городов...
Мы поднимались так высоко вверх, где в гуще облаков, как в снегопад, едва различали друг друга. И летели ещё выше! Там было яркое солнце. О Боже! Как же было нам хорошо!
Мы покинули пределы мировосприятия. Переродившись, мы обитали в небе, дающем земле воду и жизнь, ощущая свое неземное существование. Это были иные сферы, другие измерения, чужое сознание. Мы были ближе к Создателю, но не видели Его - он оставался в своих космических высотах далеко в необъятной вселенной. Вокруг нас было безмолвие и прозрачность. Удивительны потусторонние небеса Твои, Господи, и велики! Мы были убеждены, что существовали всегда и пребудем вовеки.
Мы стары, как мир, и вечно молоды.
...Я почувствовала сильную тяжесть и скованность во всём теле, и особенно в голове. Я силилась совладеть с собой, но не смогла. С трудом открыв глаза, я увидела косые, еле греющие лучи уходящего солнца, огненный шар которого уже касался водяной глади, и нежно-голубое небо, усыпанное едва заметными звездами. Лежала и думала над вечным вопросом: "Что есть жизнь? В чём ее смысл?" Ведь нет же, на самом деле, ни географических границ, ни абсолютных величин, ни чего бы то ни было. И время, и пространство - все призрачно.
Что было в моей жизни?
В ней было все: и любовь, и радость, и счастье... Но не меньше в ней было страданий и слёз. Даже смерть. Там, где-то далеко-далеко, на противоположной части земли, лежит моя судьба и смысл моей жизни. Бог давно его взял к себе.
Немного ещё, и туда же уйду я. Но жизнь так же будет продолжаться... Так же будет океан катить свои волны, так же будут летать чайки, цвести сады, шуметь леса, рождаться и умирать люди. Так было до меня, так будет и после. И солнце, такое же, каким оно было во время сегодняшних "проводов", будет всходить вновь.
© Раиса Уварова, 2006-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.