[Оглавление]




Официальная эмблема
Летнего Лагеря.
Дизайн Панченко.
     

ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ

пьеса в двух действиях
по мотивам одноимëнной повести
Игоря Шарапова
     
Саундтрек к "Летнему Лагерю"

Действие первое
Сцена 1. Вступление
Сцена 2. Расстрел рок-музыканта
Сцена 3. "Прошу свободы слова!"
Сцена 4. Новенький
Сцена 5. Летняя школа
Сцена 6. Оскорблëнная женщина

Действие второе
Сцена 1. Куда уходит детство?
Сцена 2. Посвящение
Сцена 3. Ветеран
Сцена 4. Талант руководителя
Сцена 5. Необыкновенная любовь
Сцена 6. Финансовые затруднения
Сцена 7. Летний СаД
Сцена 8. Интервью
Сцена 9. Почитательница
Сцена 10. Самодеятельность
Сцена 11. Подготовительные упражнения
Сцена 12. Эсэсовцы после работы
Сцена 13. Финал
                Действующие лица:

Ведущий (за сценой)
"Рэмбо"
"Профессор"
Юноша с золотистыми волосами
Заключëнный в очках
Главный эсэсовец
Новенький
Пожилой эсэсовец-экскурсовод
Молодой эсэсовец-экскурсовод
Два испуганных мальчика
Женщина помоложе
Женщина постарше
Руководящий эсэсовец
Фотограф
Эсэсовец-нянечка
Девушка
Мальчик
Дедушка
Эсэсовец в шинели
Актриса
Эсэсовец с микрофоном
Журналист
Оператор
Румяная девушка
Восторженная дама
Эсэсовец в спортивной форме
Уверенный в себе молодой человек
Девушка с гитарой
А также эсэсовцы и заключëнные
в больших количествах


Действие первое


Сцена 1. Вступление

Коробка сцены огорожена с трëх сторон (сторона, обращëнная к зрительному залу, остаëтся открытой) решëткой, напоминающей стенки детской кроватки-клетки. В решëтку ограды вплетено некое подобие ëлочной гирлянды с нарядно сверкающими металлом колючими шипами, а также лампочками, которые могут при необходимости включаться и даже мигать в такт музыке, создавая светомузыку.

Вдоль стен, наверху, куда не доходит решëтка, развешены фотографические портреты известных личностей прошлого и настоящего - политиков, деятелей культуры и искусства. Причëм, каждый раз это комбинация вида анфас-профиль. Под каждой фотографией выставлен номер из длинного набора цифр, как в личных делах заключëнных.

На самом видном месте над оградой натянут матерчатый транспарант, на котором чëрными буквами по фиолетовому фону написано: "ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ СВОБОДА, ЛАГЕРЬ ЗНАЕТ!"

На решëтке висит несколько перекошенная таблица, похожая на те, что используют окулисты для проверки зрения. Только вместо букв на ней изображены свастики разных размеров вперемежку с крестами, звëздами, знаками "инь-янь" и (чëрно-белыми) эмблемами, напоминающими значок пепси-колы или какой-либо другой известной фирмы.

По сцене разбросаны детские игрушки, куклы, валяется перевëрнутый деревянный конь, ночной горшок.

Справа, ближе к авансцене стоит домик, напоминающий по форме афишную тумбу, стены которого действительно оклеены афишами и газетами. Дверца домика распахнута, и видно, что внутри находится туалет (без унитаза, только с дыркой).

В центре сцены располагаются двое обращëнных к зрителю низких ворот, никак, впрочем, не связанных с проходящей вдоль стен решëткой. Их массивные железные створки защитного цвета плотно закрыты. Сверху ворота украшены деревянными наличниками в русском стиле.

Сцена погружена в полутьму. Всë тихо. Между зрительными рядами прохаживаются эсэсовцы в военной форме и касках, с автоматами наготове.

Постепенно сцену и зал начинают освещать нежные лучи утренней зари. Звучит сигнал горниста "вставай-вставай", который затем переходит в энергичное техно, раздающееся из привешенных по бокам сцены двух репродукторов, позволяющих передавать музыку, а также необходимые обращения к заключëнным, в стереозвучании.

Сцена начинает наполняться взволнованными людьми. Все они на вид самого разнообразного возраста и социального положения: от детей (или подростков) - до стариков, от профессоров - до панков. У многих из них атрибуты "прошлой" жизни довольно нелепым образом сочетаются с тем, что им, вероятно, выдали в лагере, а также с отсутствием того, что у них тут отняли. Например, мужчина, явно учëного вида, выбегает в очках и с портфелем, но при этом без рубашки и в валенках. А женщина в изящном эротическом белье является в наброшенном сверху ситцевом халатике в цветочек. И т.д.

Все шумят и, грубо отталкивая друг друга, несутся к воротам, одни из которых остаются закрытыми, другие - не спеша открываются двумя появившимися тут же эсэсовцами, которые тут же привешивают на них сверху знак "кирпич".


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. (В меру торжественный, в меру иронический, напоминающий одновременно голос диктора "Последних известий" и сказочника с пластинки про "Приключения Чебурашки") В Летнем Лагере имеются двое ворот, разделяющих жилую и рабочую часть территории. Но сегодня одни ворота закрыты, а на других висит кирпич - знак "Проход воспрещëн". Все знают, как жестоко карается в Лагере невыполнение любых предписаний. Смертью, вплоть даже до расстрела на месте преступления...


Музыка стихает. Люди нерешительно топчутся на месте.


ГОЛОС ИЗ РЕПРОДУКТОРА. (Несколько суетливо) Вниманию граждан отдыхающих! Всем немедленно перейти с жилой части Лагеря на рабочую !


Некоторые пытаются вскарабкаться на закрытые ворота. Другие начинают проходить через "запрещëнные", не прерывая при этом возбуждëнных дискуссий и взволнованных восклицаний.


ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. (Обращаясь к одному из коллег на сцене) Чего это они там у вас, свихнулись что ли? Запретов не понимают? У меня тут все сидят спокойно, никто не лезет куда попало! (Показывает на публику)

ЭСЭСОВЕЦ СО СЦЕНЫ. (Обращаясь к своим подопечным) Вы что, ослепли, сволочи?!!


Все начинают ещë активнее протискиваться в узкие ворота с "кирпичом".


ЭСЭСОВЕЦ СО СЦЕНЫ. (Обращаясь к одному из заключëнных - молодому человеку в майке, выставляющей на обозрение мускулы и сдвинутой набекрень шапке-ушанке) Эй ты, Рэмбо сраный!

"РЭМБО". (Робко) Я?

ЭСЭСОВЕЦ СО СЦЕНЫ. Ты! Вставай сюда! Будешь лупить тех, кто лезет в запрещëнный проход, за нарушение лагерного распорядка! Понял? Вот, давай, начни с него! (Подталкивает к нему мужчину профессорского вида)

"ПРОФЕССОР". (Испуганно) За что? Другие-то уже прошли и им ничего!..

"РЭМБО". (Вынимает из брюк ремень) Сними штаны, дяденька!

"ПРОФЕССОР". Как это?!!

"РЭМБО". А вот так! (Стягивает с него штаны и начинает пороть)

"ПРОФЕССОР". (Внезапно впадая в детство, визжит и причитает визгливым голосом) Ой, простите, пожалуйста, Елена Петровна! Я больше никогда не буду опаздывать в садик! И кашу с тарелки тоже всю буду вылизывать! Ой, не надо больше!


Его вопли заглушает техно-музыка из репродукторов.




Сцена 2. Расстрел рок-музыканта

Постепенно задняя часть сцены затемняется (при этом там ещë чувствуется оживлëнное движение). Освещëнной остаëтся только авансцена. Техно постепенно переходит в мечтательные аккорды рок-баллады. На авансцену выходит юноша с длинными золотистыми волосами и электрогитарой через плечо. По пути он останавливается перед туалетным домиком, задумчиво срывает с него одну из афиш и идëт дальше.


ЮНОША. (Глядя в афишу) Завтра у нашей группы концерт в "Юбилейном". Как же ребята без меня обойдутся? Как объяснить публике, где я сейчас? (Обращаясь к зрителям) Вот что бы вы, например, подумали, если бы вам сказали, что один актëр не может выйти на сцену, потому что уехал в Летний Лагерь?.. Ну вот, они тоже, конечно, ничего плохого не подумают. Решат, что я скоро вернусь - посвежевший и отдохнувший... (Пауза) У нас в Летнем Лагере считается, что для того, чтобы выжить - иногда - бывает достаточно просто хорошо уметь играть на гитаре. Но таких, как я, здесь много, в избытке, и далеко не всегда помогает. Тем более, что и сыграть-то я здесь как следует не могу. Гитара-то электрическая, а кабель тут втыкать некуда. Мне сказали, чтобы я воткнул его себе в задницу. Но это не очень удобно... (Пауза. Выпускает из рук афишу, вынимает из кармана листок бумаги и карандаш, садится на перевëрнутого деревянного коня и начинает писать) "Дорогая мама! Ещë совсем недавно ты провожала меня в Летний Лагерь и волновалась, как я там буду без тебя. Пожалуйста, не волнуйся, я обязательно вернусь. Это очень просто. Я буду делать всë то, что мне скажут, и мне ничего не будет."


На сцене внезапно вспыхивает яркий свет. Ворота уже отодвинуты в стороны. Обитатели лагеря построены в шеренгу на заднем плане. Перед ними прохаживаются эсэсовцы. Один из них приближается к юноше на авансцене.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Встать!


Юноша кладëт на землю бумагу и карандаш и немедленно поднимается.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Руки за голову! Выйти к строю!


Юноша исполняет приказание.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. (Обращаясь к своему коллеге, видимо, более старшему по рангу) Надо бы его расстрелять.

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. А что, есть какие-то проблемы?

1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Да нет, проблем нет - обыкновенный дисциплинарный случай: не выполнил приказа, не перешëл вовремя с жилой территории на рабочую.

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. Ага, замешкался, видно, парень.

1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Во-во! Вот мы его за это и расстреляем, показательно, перед строем, чтобы впредь другим было неповадно нарушать лагерный беспорядок... Тьфу-ты, чëрт, я имею в виду, конечно, распорядок. Тем более, что расстрел физически красивого человека всегда выглядит особенно эстетически красиво, и по этой причине производит наибольшее впечатление. (Юноше) Развернуться спиной!

ЮНОША (Разворачивается спиной к строю и лицом к зрительному залу. Задумчиво). Я буду всегда делать то, что мне скажут...


1-й эсэсовец вынимает пистолет и расстреливает юношу в затылок. Тот тут же падает.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ (Строю). Смир-р-рно! Р-р-равняйсь! На-лево-о-о! Шагом марш!


Заключëнные маршируют за кулисы, запевая строевую песню. Мëртвый юноша остаëтся лежать на сцене.

Пауза.


ГОЛОС ЮНОШИ. (Как будто откуда-то издалека, сопровождаемый мечтательными гитарными аккордами) Мама, ты не волнуйся, я ничего не почувствовал, я только услышал шум от выстрела. Я только успел подумать: "Почему это, интересно, я не могу больше держаться на ногах?" Раньше это всегда давалось мне легко и безо всяких усилий. А теперь это у меня больше совсем не получается, и я даже не могу сказать, в каком месте нужно напрячь мышцы для того, чтобы это лучше получалось. Руки и ноги просто сложились в суставах, как велосипед, и всë.


Свет постепенно гаснет.


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. О чëм он совершенно не думал, так это о том, что печально и неохота в таком возрасте ни с того, ни с сего вдруг расставаться с жизнью. Молодость об этом никогда не думает. По этой причине хорошо и легко, и я бы каждому рекомендовал расставаться с жизнью именно в молодом возрасте. Лучше и легче всегда это делать - в Летнем Лагере.




Сцена 3. "Прошу свободы слова!"

Очень быстрая техно-музыка. Между зрительными рядами появляется несколько женщин, спасающихся бегством от догоняющих их эсэсовцев. Женщины растрëпаны, в разорванной одежде (или нижнем белье) или даже совсем голые. Они в панике и бегут с криками и визгами "Нет!" Взобравшись на сцену, женщины исчезают за кулисами. Эсэсовцы устремляются за ними. Из-за сцены по-прежнему раздаются крики женщин, затем слышны звуки ударов (пощëчин), женские крики стихают, а затем переходят в сдавленные стоны.


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. В Летнем Лагере женщинам за любую малейшую провинность один приговор - изнасилование.


У туалета-афишной тумбы выстраивается небольшая очередь мужчин-заключëнных. Оставшиеся от прошлой жизни атрибуты выдают в них принадлежность к творческим профессиям: у одного, например, из-под ватника торчат фалды дирижëрского фрака, другой (в надвинутой на глаза лыжной шапочке и с босыми ногами) - расположился в ожидании своей очереди на складном стуле, на спинке которого крупными буквами написано "Режиссëр", третий - принëс под мышкой толстую книгу и теперь, готовясь к посещению туалета, вырвал из неë страницу и деловито размягчает бумагу в руках. И т. д.


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. В Летнем Лагере собирается цвет интеллигенции. Все здесь проводят летний отпуск. Хотя все знакомы в лицо, хотя бы по телевизору, никто никого не узнаëт, так здесь принято. Кем ты был когда-то, в своей предыдущей жизни, никого, практически, не интересует, это личное дело. Самое трудное бывает, конечно, поступиться собственными принципами, которых ты строго придерживался за воротами Лагеря.


Из-за кулис появляется эсэсовец и вразвалку, не спеша идëт через сцену.


ЗАКЛЮЧËННЫЙ ИЗ ОЧЕРЕДИ. (Подталкивает стоящего с ним рядом Заключëнного в очках) Смотри, смотри, вон он идëт! Ты ведь хотел ему сказать! Давай!


Заключëнный в очках глубоко набирает в лëгкие воздух, выпрямляет спину и направляется прямо навстречу эсэсовцу. Вся очередь с любопытством наблюдает за ним. Эсэсовец останавливается на авансцене и полупрезрительно-полувопросительно смотрит на преградившего ему дорогу заключëнного.

Пауза.


ЗАКЛЮЧËННЫЙ В ОЧКАХ. (Внезапно падает на колени) Прошу свободы слова!

ЭСЭСОВЕЦ. А, так бы сразу и говорил! (Начинает расстëгивать брюки). Считай, что тебе повезло. А то я, знаешь ли, в этом уже многим отказывал, многие из которых даже видные деятели искусства. Ведь, знаешь ли, деятелей много, а я один, на всех не хватает.


Эсэсовец достаëт из брюк некое подобие фаллоимитатора телесного цвета, прикреплëнного к нижней части живота, и выпускает оттуда обильную струю прямо в лицо заключëнного. Струя долго не иссякает.


ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. (Показывает на публику) Тут товарищи, по-моему, не понимают. Товарищам тоже надо помочь.


Тогда эсэсовец на сцене поворачивается к зрительному залу, напор струи становится несколько сильнее и брызги окропляют первые ряды.


ЭСЭСОВЕЦ НА СЦЕНЕ. (Застëгивая штаны) Что-то я сегодня, видать, много выпил.

ЗАКЛЮЧËННЫЙ В ОЧКАХ. (Снимает забрызганные очки, вытирает их о телогрейку, надевает обратно, встаëт. Обращаясь к эсэсовцу на сцене) Спасибо! Щаслив! Жаль, что вы не женщина! Можно идти?

ЭСЭСОВЕЦ НА СЦЕНЕ. (Благосклонно) Да, иди. К работе тебя сегодня привлекать больше не будут. Очухайся как следует, впитай в себя грудью процесс выздоровления, чтобы тебе действительно лучше и очень хорошо стало, чтобы ты полнее влился в психологию коллектива. Отдохни, одним словом.

ЗАКЛЮЧËННЫЙ В ОЧКАХ. Так точно! Будет сделано! (Разворачивается и уходит за кулисы)

ЭСЭСОВЕЦ НА СЦЕНЕ. (Достаëт свой пистолет и озабоченно проверяет барабан) Эх, все патроны сегодня извëл! (Коллеге в зале) Не одолжишь ли своего макарова?

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Зачем? Для этого пидора?

ЭСЭСОВЕЦ НА СЦЕНЕ. Ну да, я же сказал, что ему нужно отдохнуть. Вот и отдохнëт. У нас в Летнем Лагере всегда только самый качественный отдых!

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Ну бери! (Протягивает ему пистолет) Только не забудь вернуть! Мне ведь тут тоже может пригодиться! (Окидывает взглядом публику) Не всегда же автомат в ход пускать - слишком много шума.


Эсэсовец на сцене бодро уходит за кулисы. Через пару секунд раздаëтся звук выстрела.

Техно-музыка.

Затемнение.




Сцена 4. Новенький

Когда свет снова зажигается, сцена заполнена заключëнными, сосредоточенно долбящими лопатами пол. В проходе между зрительными рядами тоже появляются заключëнные, которые парами с видимым усилием катят по направлению к сцене огромные шары с красочными рекламными эмблемами. За всем этим строго наблюдают прохаживающиеся туда-сюда эсэсовцы.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Смотрит со сцены в бинокль на катящих шары. Обращаясь к своим коллегам в зале) Что это они там у вас волочат?

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Рекламу наших спонсоров. А что? Мы решили, что чем просто так камни взад-вперëд катать, пусть лучше деньги для Лагеря зарабатывают. Очень удобно.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. А, ну ладно. Только смотрите - не переборщите. Деньги деньгами, а воспитательный эффект для нас прежде всего.


Звучит техно-обработка "Дубинушки"


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Одному из эсэсовцев на сцене) Почему не включили иллюминацию?

ЭСЭСОВЕЦ НА СЦЕНЕ. А что, разве сегодня праздник?

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Работа - всегда праздник!


На колючей проволоке начинают переливаться лампочки.

Через некоторое время (когда заключëнные с камнями уже добрались до самой сцены) главный эсэсовец дует в свисток с криком "Перерыв!" Музыка стихает, лампочки гаснут.

Заключëнные со стонами в изнеможении падают на землю. Эсэсовцы продолжают прохаживаться по сцене, перешагивая через распластанные тела.

Из-за кулис появляются двое конвоиров, которые волочат под руки по направлению к главному эсэсовцу одного заключëнного.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Кто это ещë?

1-Й КОНВОИР. Отдыхающий номер 6985. Взят при попытке к бегству.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. А, так это же новенький, тот самый, что каждый перерыв с какой-то дурацкой статьëй носится.

2-Й КОНВОИР. Да, он самый.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Заключëнному) Понимаешь ли ты, что это неуважение к коллективу? Другие работают до потери сознания, потом лежат как убитые, а ты прыг-скок со своей газеткой? Неужели так интересно? А ну-ка, покажи!

НОВЕНЬКИЙ. Не покажу!


Главный эсэсовец делает знак одному из конвоиров, и тот наносит новенькому удар в бок. Новенький сгибается от боли.


НОВЕНЬКИЙ. (Приходя в себя) Поймите, я никак не могу показать эту статью. Там каждое слово чистейшая ложь! Журналисты оклеветали меня самым бесстыдным образом. Меня в жизни ещë никто так не оскорблял!

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Тяжëлый случай! (Конвоирам) Вы его уже пробовали избить? Я имею в виду - как следует?

1-Й КОНВОИР. Да, причëм очень жестоко.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну тогда добавьте ему лишний срок за побег. Четыре месяца. У нас всë равно столько не живут.

НОВЕНЬКИЙ. Нет! Лишний срок - это невозможно, мне нужно вовремя вернуться на работу, будут огромные убытки предприятию! Я сюда попал-то вообще не по доброй воле, а другие люди сфабриковали дело и подделали подпись!


Один из конвоиров снова наносит ему удар в бок.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну тогда, по такому особому случаю, ещë один лишний месяц. А вообще, ты отсюда не выйдешь, пока не наступит полное выздоровление. (Конвоирам) Увеличить дозу физической работы, перестать кормить совсем, а эту вонючую статейку отобрать и спустить в сортир, чтобы навсегда про неë забыл!

2-Й КОНВОИР. (Новенькому) Где статья? Отвечай!


Новенький мотает головой в знак несогласия.


1-Й КОНВОИР. Сейчас мы еë из него вытрясем!


Конвоиры волокут заключëнного к туалету-афишной тумбе, переворачивают его вниз головой и начинают трясти над дыркой, опуская его при это глубоко вовнутрь.


2-Й КОНВОИР. Ну всë, кажется, выпала!


Заключëнного волокут за кулисы.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Снова свистит в свисток) За работу!


Опять звучит техно-обработка "Дубинушки!" и мигают лампочки. Заключëнные поднимаются и снова начинают долбить лопатами пол. Те, что катили шары между зрительными рядами по направлению к сцене, начинают катить их в обратную сторону.

Через некоторое время главный эсэсовец опять дует в свисток с криком "Перерыв!" Заключëнные падают в изнеможении, музыка стихает, лампочки выключаются.

На сцену выползает на четвереньках новенький, подталкиваемый сапогами конвоиров.


1-Й КОНВОИР. (Главному эсэсовцу) Ничего не помогло. Парень всë ещë довольно депрессивен по поводу этой статьи. Аппетита нет уже несколько дней, хотя еду ему, понятное дело, и так никто не предлагает. В общем, даже на ногах уже не держится. Надо бы пристрелить его как лишний балласт.

2-Й КОНВОИР. Да брось ты! Ещë патрон на него изводить - негодяя, мерзавца! Сам отдаст концы от дистрофии!

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Нет, вы, ребята, неправильно рассуждаете! Не видите разве, человеку нужен врач? Причëм, не просто врач, а очень хороший узкий специалист. (Кивает другим эсэсовцам у себя за спиной)


Между эсэсовцами на сцене проходит эстафетой "Врача! Врача!" Из-за кулис выносят белый халат и помогают главному эсэсовцу в него облачиться.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Для начала я проверю его реакции. (Пинает ботинком лежащего на земле Новенького. Тот слабо вскрикивает) Да, реакции сильно ослаблены. Случай почти безнадëжный. Но отступаться от лечения я не имею права. Это же будет конец моей карьеры психолога, если я не сумею ничего придумать, чтобы его взбодрить. Мне же придëтся вернуться туда, где я проходил своë обучение, и продолжить его вновь, покуда я не научусь разбираться в людях вообще хотя бы чуть-чуть... (Ходит взад-вперëд в раздумье. Наконец останавливается) Ну да, конечно! Как же я сразу-то не догадался? Надо его сильнее оскорбить, чтобы он больше не жаловался, что его в жизни никто хуже этой газетки не оскорблял. Надо дать то, чего ему в жизни как раз больше всего не хватает! В связи с этим предлагаю сразу же приступить к водным процедурам: окуните-ка его хорошенько в сортир, пусть свою статейку назад из дерьма достанет и нам вслух прочитает.


Конвоиры подхватывают новенького, тащат к туалету-афишной тумбе и, держа за ноги, опускают головой в дырку, несмотря на его отчаянные протесты.


НОВЕНЬКИЙ. Мне здесь ничего не видно! Еë уже не найти!

1-Й КОНВОИР. А ты поищи хорошенько!


Конвоиры заталкивают новенького поглубже и наконец совсем отпускают его ноги. Раздаëтся глухой крик упавшего в дырку новенького.


2-Й КОНВОИР. Эх, слишком глубоко засунули! Теперь, скорее всего, там и утонет.

1-Й КОНВОИР. Да, будет очень мучительная смерть.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ничего, выберется! (Подходит ближе к туалету и кричит прямо в дырку) Только смотри у меня - без статейки лучше и не всплывай!


Через некоторое время новенький появляется из дырки, судорожно хватаясь руками за края.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Нашëл? Ну, молодец! Теперь давай на сушу!


Новенький с трудом вылезает из дырки, сжимая в кулаке статью.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Вот, теперь мы хотим насладиться художественным чтением. Чем выразительнее, тем лучше! Только не вставай слишком близко, а то мне дышать нечем.


Главному эсэсовцу приносят из-за кулис кресло, в котором он и размещается.


НОВЕНЬКИЙ. (Разворачивает газету. Дрожащим голосом) Здесь запачкано... трудно разобрать.

2-Й КОНВОИР. (Приставляя к его животу автомат) А ты давай почисти - не ленись!

НОВЕНЬКИЙ. (Разглаживает бумажку и начинает читать) "Соблазнительно сверкает с прилавков магазинов новенькой типографской краской последний роман культовой фигуры современной литературной сцены..." (Робко поднимая глаза) Ну в общем, это про меня.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Да ладно, хватит кокетничать, читай дальше!

НОВЕНЬКИЙ. (Читает) "У Дома Книги уже собралась кучка поклонников, желающих первыми приобрести вожделенный экземпляр. Бросается в глаза, как воинственно они при это настроены и как бесстыдно то и дело подпрыгивают их руки в гитлеровском приветствии. Стоящие за ними в очереди мирные граждане, в том числе и ветераны Великой Отечественной Войны, желающие спокойно приобрести в магазине литературную новинку, полны справедливого гнева и недоумения по поводу разбушевавшихся юнцов. Однако взгляд в саму книжку, как только нам удаëтся завладеть одним из экземпляров, убеждает нас, что такой нездоровый ажиотаж по поводу выхода в свет последнего романа популярного писателя вовсе не случаен. Дело в том, что автор..." Дальше не могу. Дальше самое страшное начинается. Нет, нет, нет... (Всхлипывает)

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну хорошо! (Караульным) Можете его пристрелить!

НОВЕНЬКИЙ. Нет! То есть да! Я буду читать, можно?

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Кивает) Можно.

НОВЕНЬКИЙ. "Дело в том, что автор, видимо, поддавшись модным нынче в среде эстетствующих псевдоинтеллигентов веяньям, беззастенчиво проповедует фашистскую идеологию..." (Стонет)

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Вот-те на! Что же тут такого страшного? Из-за чего ты переживаешь-то? Не понимаешь что ли, дурак, что фашистская идеология - это и есть самая прекрасная идеология в мире? (Указывает на публику) Каждый образованный человек тебе то же самое скажет. Давно уже всеми религиями мира установлено и признано, что Бог вообще-то только один, но не все ещë, к сожалению, усвоили, что это - Адольф Гитлер. Сколько же можно работать вообще с такими тупарями, как ты, до того, как втемяшится им в голову такая простая и общедоступная вещь?.. Ну давай, продолжай - не тяни волынку!

НОВЕНЬКИЙ. (Обречëнно) "Неудивительно, что молодëжь, как наиболее восприимчивая к дурным влияниям часть общества, преклоняется перед новоявленным фашистским идеологом, впитывая в себя, как губка, яд разлитой им пропаганды. Остаëтся только удивляться тому, как далеко может завести образованного и талантливого в общем-то человека жажда дешëвой сенсации и легко заработанного внимания недальновидных поклонников." (В отчаянье опускается на пол и закрывает лицо руками)

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну что ж, ситуация ясна. Будем принимать меры. (Конвоирам) Уведите заключëнного.


Новенького уводят.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Скидывает белый халат и передаëт его другим эсэсовцам) Принесите-ка мне бумагу и ручку. Да, и очки не забудьте!


На авансцену, где главный эсэсовец сидит в своëм кресле выносят столик, на который кладут чернильницу, рулон туалетной бумаги и большие бутафорские очки без стëкол. Свет на сцене и в зале гаснет. Единственный луч прожектора направлен на главного эсэсовца, который сидит за столиком.

Главный эсэсовец снимает форменную гимнастëрку и оказывается в одной майке-тельняшке. На плече можно различить татуировку.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Надевает очки и потирает руки) Делать нечего - придëтся действовать от имени этой литературной звезды. Причëм, всë вполне легально. Известно ведь, что эсэсовец, как духовный наставник, обладает правом подписи за заключëнного во всех случаях. Это закон, который безусловно знают и соблюдают редактора всех печатных изданий. А вот читатели не знают. Им это ни к чему. Ну и заключëнные, то есть отдыхающие, которые добровольно прибывают в Лагерь на отдых в Летнее и неЛетнее время, вообще не вполне отчëтливо знают, когда оставляют все подписи в анкетах и отказываются от всех прав в пользу эсэсовца, они не думают, что всë действительно так серьëзно, не очень себе представляют, что это за место. А оно с лихвой оправдывает все самые несбыточные их ожидания, а также что они и представить-то себе не могли. У некоторых людей недостаточно развито воображение, но Лагерь, конечно, лучше их знает, что им на самом-то деле нужно. Ну вот я и напишу от его имени письмо в центральную газету, где прямо изложу всë, что он хотел сказать, но никак не решался. (Начинает писать, отматывая постепенно бумагу от рулона) "Уважаемая газета! Я, такой-то, признаю все свои ошибки. Да, было дело, состоял я тайно в ихней фашистской партии и находился под влиянием противоестественной, антидемократической идеологии, хотя и скрывал это дело от общественности. Зато теперь, после бесценной заметки критика такого-то до меня дошло, что я вообще делаю. Так что я взял да и образумился. Поэтому я приношу уважаемой, но по справедливому слову критика "недальновидной" публике, всем моим многотысячным читателям и фанатам, всем тем, кто мне легковерно доверился, всем тем, кто нас любит и смотрит нам вслед, многочисленные и нескончаемые извинения за то, что я не туда куда-то их всë время вëл, за всë, что я когда-либо сделал и написал в возрасте до 24-х лет. Больше я так не буду, честное пионерское. Больше это никогда не повторится, да и мою фашиствующую публику я призываю в наискорейшем порядке переменить своë неоправданное мнение. В моей просьбе прошу не отказать." Всë, точка. Должно помочь. (Снимает очки)


В зале и на сцене зажигается свет.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Отрывает от рулона исписанный кусок бумаги и протягивает его своим коллегам) Немедленно доставьте по назначению. (Свистит в свисток. Заключëнным) Чего разлеглись как на пляже? А ну-ка, за работу!


Заключëнные, всë это время лежавшие на сцене и в проходах между рядами, вскакивают и снова принимаются за свой труд. Лампочки мигают, звучит "Дубинушка". Стол и кресло главного эсэсовца уносят.

Через некоторое время снова раздаëтся свисток главного эсэсовца и команда "Перерыв!" Заключëнные дружно плюхаются на пол, музыка стихает, лампочки выключаются.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Потягивается) Эх, скукота! Никакой культурной программы. Почитать бы хоть чего...


На сцене появляются два эсэсовца с пачками газет, выкрикивая при этом "Свежая пресса!" Они начинают оклеивать газетами туалет-афишную тумбу.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Подходит ближе) Ага, отклики на покаяние нашей литературной знаменитости. Он уже видел?

ЭСЭСОВЕЦ С ГАЗЕТОЙ. Да, ему первому показали.

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну давайте, приведите его сюда.


Два конвоира вводят новенького.


НОВЕНЬКИЙ. (Сам бежит к главному эсэсовцу и начинает говорить плачущим голосом, сопровождая свои слова жалобными жестами) Что же мне теперь делать? Они от меня отреклись! Все! Все мои бывшие сторонники. Сказали, что давно догадывались, что я сволочь и предатель. Что же со мной теперь будет?.. (Внезапно замолкает, перестаëт жестикулировать и, опустив голову, бредëт через сцену)

1-Й КОНВОИР. Мне кажется, он всë понял.

НОВЕНЬКИЙ. (Делает круг по сцене и возвращается к главному эсэсовцу. Тихо и вкрадчиво) Можно... вон туда? (Показывает на оклеенный газетами туалет)

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Всегда пожалуйста. Каждому - своë. Как говорится, кесареву - кесарево, а дерьму - дерьмово.

НОВЕНЬКИЙ. Спасибо. (Заходит внутрь туалета и закрывает за собой дверь)

ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну что ж, можно сказать, что он уже находится на верном пути к выздоровлению. Прямо на глазах становится тише, скромнее и легче идëт на контакт. Да и в лице заметно явное просветление. Предлагаю в связи с этим выписать его даже без дополнительно прописанного ему срока и даже без стирания личности электрошоком. Тут и так всë, что можно, уже стëрто и растëрто. Не сомневаюсь, кстати, что после выхода из Лагеря, он отречëтся от всех своих старых мнений и действительно станет проповедовать чистый фашизм. Иначе и быть не может! Вот увидите! По собственной инициативе предаст и заложит все секреты бывших сторонников, которые только знает, и перейдëт на платформу "крайне умеренных". Язык его тоже, конечно, изменится, в лучшую сторону - станет чуть менее заумным и чуть более безграмотным, но зато простым, понятным и общедоступным. Так что получается, что я совсем ни в чëм не ошибся и от его имени всë очень правильно написал. (Кивает караульным на туалет) Увезите! Только сначала торжественно провезите по территории всего Лагеря в знак триумфа моего медицинского метода.


Звучит тушь в техно-обработке. Караульные увозят туалет (на колëсиках) вместе с находящимся внутри новеньким за кулисы. Их провожают аплодисменты эсэсовцев на сцене, а также возможно присоединившейся к ним публики. Главный эсэсовец польщëнно раскланивается, затем свистит в свисток. Заключëнные вскакивают на ноги.


ГЛАВНЫЙ ЭСЭСОВЕЦ. По поводу благополучного выздоровления одного из пациентов объявляется праздничный, ударный субботник. Все работают в два раза быстрее!


Техно-обработка "Дубинушки" звучит в ускоренном темпе. Свет медленно гаснет. В огнях иллюминации ускоренные движения заключëнных выглядят судорожно и отрывисто, как под электрическим током. Постепенно огни выключаются и всë погружается во тьму.





Сцена 5. Летняя школа

Свет постепенно зажигается. Сцена уже пуста. В зале по-прежнему прогуливаются эсэсовцы. Между рядами появляется группа людей, одетых примерно так, как сидящие в публике зрители. Например, женщины в вечерних платьях, мужчины в костюмах. Если ожидается много студенческой публики, можно добавить молодых людей в свитерах и джинсах. Все они приближаются к сцене и пытаются взойти наверх. Дежурящие в зале эсэсовцы преграждают им дорогу.


ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Совсем уже охамели, что ли? Прямо на сцену прут!


Через группу зрителей к сцене пробирается пожилой, добродушный эсэсовец с указкой в руках.


ПОЖИЛОЙ ЭСЭСОВЕЦ С УКАЗКОЙ. (Своим коллегам) Спокойно ребята! Пропустите их! У нас тут экскурсия с разрешения начальства.


Эсэсовцы неохотно расступаются, пропуская экскурсантов на сцену. Те с любопытством рассматривают попадающиеся им на пути предметы (сломанные игрушки, забытую кем-то лопату и т. д.) и наконец рассаживаются спиной к публике на расставленные во время затемнения на сцене табуретки в виде пеньков. Пожилой эсэсовец с указкой (экскурсовод) располагается перед ними у школьной доски, которая теперь тоже стоит посреди сцены.


ПОЖИЛОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. Приветствуем вас на занятии в традиционной Летней Школе, которую мы организуем каждый сезон с целью проинформировать общественность о нашем замечательном Лагере и ответить на возникающие в этой связи вопросы. Первым делом нас обычно спрашивают: кому вообще рекомендован отдых в Летнем Лагере? Ответ очень прост. В Летний Лагерь, господа, вам нужно сразу же идти, как только вам стало казаться, что в жизни вам удалось уже кое-чего добиться. Это верная примета, что вам как раз сразу же туда и пора идти. Если вы неудачник - ну, тогда живите себе, пожалуйста, спокойно, можете расслабиться, потому что всë у вас ещë только впереди. Но и тоже, в принципе, если хотите, стоит побывать в Лагере, поменять себя на другого, это чистая лотерея, просто попытать счастья. Никто не гарантирует и ничего заранее сказать не может. Слава Богу, а то бы совсем неинтересно было. Но, может быть, всë сразу у вас и пойдëт по-другому и начнутся удачи. Пребывание в Лагере бесплатно, не будет вам ничего стоить. На хлебе и воде, на изнурительной работе Лагерь приносит своим организаторам две тыщи процентов чистой прибыли - исключительно удачное коммерческое предприятие. Так что с вашей стороны достаточно только изъявить желание. Если кто надумает, в фойе совсем недорого можно будет приобрести во время антракта специальные открытки, заполнив которые и отослав их администрации, вы автоматически становитесь в очередь на приëм в Летний Лагерь. Когда будет надо - разумеется, вы не будете заранее знать когда - за вами просто зайдут и привезут к нам. Под конвоем, в грузовике. Очень удобно - не надо тратиться на проезд. (Кто-то из слушателей поднимает руку) У вас вопрос? Пожалуйста.

ВОПРОС. А не существует ли каких-нибудь других способов поскорее измениться? Так, чтобы без помощи Лагеря?

ПОЖИЛОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. Да, есть ещë один очень надëжный способ - родиться заново, но только уже у совсем другой женщины. Для тех, кто не очень хорошо себе представляет, как это происходит, я изображу схематически. (Берëт в руки мел) Первым делом вам, конечно, нужно найти симпатичную молодую женщину, которая вас устроит по наследственным признакам или по внешним данным, что, по существу, то же самое, которая бы согласилась стать вашей матерью. (Рисует на доске человечка по методу "палка-палка-огуречик" и пририсовывает к нему женские груди и пышную причëску) Всë это вам действительно обойдëтся очень дорого, эта процедура доступна только для богатых людей. Вам придëтся довольно много заплатить этой женщине. (Рисует на доске знак доллара и ставит от него стрелку в направлении женщины) Но рождаться заново - это ужасно больно, мучительно, обезболивание при этом ещë не научились делать. Такая боль, что многим не хватает мужества на неë пойти.

ВОПРОС. А что если роды в воде?

ПОЖИЛОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. (Отрицательно мотает головой) Нет, не поможет! Так что если вы не из самых отчаянных, то уж лучше сразу Летний Лагерь - дëшево и эффективно.


Из-за кулис размашистым шагом выходит другой эсэсовец, тоже с указкой в руках, но помоложе.


МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. (Своему коллеге) Вы всë ещë здесь? Давайте поживее! У меня другая экскурсия на подходе - только что подъехал автобус со старшеклассниками и учащимися ПТУ. (Замечает рисунок на доске) И уберите эту похабщину (сам берëт тряпку и начинает постепенно стирать человечка-женщину) - они же ещë почти дети.

ПОЖИЛОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. (Своей аудитории) Ну хорошо, господа, продолжим нашу экскурсию осмотром бараков. (Уводит экскурсантов за собой в одну из кулис)

МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. (Делает знак рукой по направлению противоположной кулисы) Давайте, подтягивайтесь!


Из кулисы появляется группа подростков, одетых, как того требует мода и как это принято в их возрасте. У некоторых на шее висит плеер, кое-кто держит под мышкой скейт-борд. Некоторые девочки в мини-юбках и на высоких каблуках. Все с любопытством оглядываются по сторонам.


МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. Ну, Летний Лагерь, в принципе, говорит сам за себя, так что много объяснять совершенно излишне. Но если у кого-то есть вопросы, прошу не стесняться и немедленно задавать.

1-Й МАЛЬЧИК. А правда, что к вам приходит очень много знаменитостей из области рок-музыки?

МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. Правда. Неординарные творческие личности, кумиры молодëжи - у нас основная публика.

2-Й МАЛЬЧИК. Вот здорово! А можно с ними познакомиться?

МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. А зачем? Вы их всë равно здесь не узнаете. Летний Лагерь - это полное уничтожение личности. Старая личность как бы стирается. Она полностью удаляется почти хирургическим путëм - была и нету. В этом плане Лагерь работает хорошо. Большинство рок-музыкантов, которые стремятся сюда попасть, находятся на грани самоубийства. Публика их ждëт такими, какими они были, когда записывали свой первый альбом. Но возраст подходит, они уже не те, им хотелось бы измениться, а они не могут. Самоубийство - традиционный способ в таких случаях, но им хотелось бы пожить ещë. Они просто не понимают, что Летний Лагерь - это то же самое самоубийство. Идя в Летний Лагерь, чтобы угодить своим поклонникам, в них во всех подсознательно заложено, будто после Лагеря от них старых вообще хоть что-то останется. Это, однако, не так. Так что, уверяю вас, смотреть на них здесь совершенно неинтересно.

ДЕВОЧКА. (Робко) А правда, что у вас всем девушкам гарантирована счастливая любовь?.. Даже за теми, кому до этого не везло, здесь мужчины так и бегают...

МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. Да, естественно.


В проходе между зрительными рядами появляются полуобнажëнная (или обнажëнная) женщина, в панике убегающие от преследующих еë эсэсовцев. Женщина взбирается на сцену и с криком кидается за кулисы. Эсэсовец устремляется за ней. Подростки с интересом наблюдают за этой картиной.


МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. У нас тут каждой женщине оказывают очень много внимания. Практически ни одной не пренебрегают. Так что если у кого была несчастная любовь, то отдых в Летнем Лагере - лучшее лекарство. Ну, если вопросов больше нет, тогда пройдëмте в столовую, где всех ждëт бесплатный лагерный обед.


Молодой эсэсовец-экскурсовод направляется к кулисе, противоположной той, из которой вышла экскурсионная группа. Подростки устремляются за ним. Внезапно из другой кулисы появляются два испуганных мальчика и делают своим товарищам отчаянные знаки повернуть. Кое-кто неуверенно останавливается.


МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. (Замечает мальчиков и вызванное ими замешательство) Если отстали от группы, то давайте молча присоединяйтесь, а не задерживайте остальных.

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Мы... мы тут на территории такое видели...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Мы всего этого раньше не знали...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. По телевизору ничего такого не говорили, когда показывали вашу рекламу...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. А может быть, это и не реклама ваша была, а просто такой документальный фильм про Лагерь...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Там передавали просто, что Летний Лагерь - это такое очень хорошее место...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Все посетители им всегда очень довольны, кто выписался - никогда никаких претензий нет, только все самые лучшие отзывы.

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Он расположен в довольно экологически чистой зоне...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. В Сибири!

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. На исторических местах.

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. В местах сталинских заключений и захоронений.

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. От газовых камер...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Почему-то это слово было использовано без кавычек...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Хотя мы сразу поняли, что это должно быть что-то вроде солярия...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Ну да, от этих газовых камер на теле остаëтся прекрасный неповторимый загар...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Сине-фиолетовыми пятнами...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Который уже никогда не отходит.

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Одним словом, всë очень похоже на Диснейленд.

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Там сейчас как раз такой особый раздел введëн по просьбе публики.

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Называется "Shindler's List", но только лучше. Всë по-настоящему...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Да, подделок мы, знаете ли, не признаëм и когда понарошку не любим...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. И это всë для тех, как нам говорили, кто хотел бы измениться...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Вот на это мы как раз и купились...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Измениться мы всегда не против...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Нам это ничего не стоит...

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Начать всю жизнь сначала - это мы всегда пожалуйста...

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Но мы же не знали, что здесь - такое!

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Теперь-то мы, конечно, видим, что это всë был обман!

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Короче, пожалуй что, так: мы хотели бы уйти.

МОЛОДОЙ ЭСЭСОВЕЦ-ЭКСКУРСОВОД. Ну что ж, ворота Лагеря всегда открыты. Идите! Только куда вы пойдëте? Суд - тайга, пень - прокурор. Метро здесь ещë не проложено. Автобус ваш давно уехал. Пока. (Остальным подросткам) Давайте все бегом в столовую, а то обед остывает.


Экскурсовод уходит за кулисы, подростки, стараясь не отставать, следуют за ним. На сцене остаются только два испуганных мальчика. Они в нерешительности топчутся на одном месте. Из-за кулис выходит эсэсовец со стремянкой, ставит еë у ограды и начинает подкручивать лампочки на гирлянде-колючей проволоке.


ЭСЭСОВЕЦ. (Не отрываясь от работы) Эх, молодëжь! Понятно, конечно, что вам, молодым, больше всего хочется измениться. Вы хотели бы изменить весь мир, но вместо этого без особого труда изменяетесь сами.

1-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. Дяденька, а что это вы там делаете?

ЭСЭСОВЕЦ. Лампочки проверяю. Чтобы не контачили. Вечером у нас в Лагере дискотека. Должно быть весело!

2-Й ИСПУГАННЫЙ МАЛЬЧИК. (После колебания) А как нам отсюда пройти к лагерной столовой?

ЭСЭСОВЕЦ. (Показывает на кулису, в которой только что скрылась экскурсия) Вон туда!

ИСПУГАННЫЕ МАЛЬЧИКИ. Спасибо! (Уходят в указанном направлении)


Эсэсовец ещë некоторое время продолжает свою работу, затем спускается со стремянки и кричит своим невидимым коллегам "Врубайте музыку для пробы!"

Звучит лагерная тема. Лампочки начинают мигать.

Затемнение.




Сцена 6. Оскорблëнная женщина

Когда свет снова зажигается, пеньков-табуреток и школьной доски на сцене больше нет. Вместо этого в самом центре стоит огромная кровать, спиленная из свежих досок, абсолютно голая, даже без матраса. Единственно еë украшение - полог из белой прозрачной ткани.

Из-за кулис появляются две женщины, одетые в домашние халатики с цветочным узором и с косынками на голове. Одна из них - помоложе, повыше и постройнее.


ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. (Продолжая начатый за кулисами разговор) ... Нет, я абсолютно не жалею, что сюда пришла. Что мне было терять? Он меня так оскорбил! Так оскорбил!

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. Кто? Твой дружок? А как он оскорбил-то?

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. Ты не можешь себе представить!

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. Изнасиловал что ли?

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. Ты с ума сошла?!!

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. Ну а что было-то?

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. И не проси - не скажу! Никто ни одну женщину ещë так не оскорблял!.. Ой, посмотри какая прелесть! (Подходит к кровати) Надо же как тут шикарно! Даже с пологом!

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. А, это марля от комаров. Тут от них ни днëм, ни ночью спасенья нету.

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. (Не слушая еë) Вот я, кстати, о такой кровати всю жизнь мечтала. Да-да. А мой друг ну никак не мог этого понять. Будем, говорит, спать на обычном диване, и всë тут. На спальный гарнитур ни за что тратиться не хотел. Ух, ненавижу!.. Сюда бы ещë постельное бельë и по возможности бархатную накидку... (Продолжает внимательно осматривать кровать)


На сцене появляется один из руководящих эсэсовцев и жестом подзывает к себе еë подругу. Они останавливаются на авансцене для разговора.


РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ну что, узнала, какие у неë проблемы?

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. Да, с дружком своим они чего-то не поладили. Спальный гарнитур он для неë пожалел или что-то в этом роде. Теперь она клянëтся, что ни одну женщину ещë так не оскорбляли, как еë.

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. Я понимаю. Она просто не знает, что делают вообще с женщинами и как их ещë можно оскорблять. Ну да я же и покажу ей... (Своей собеседнице) А ты чего тут встала? Донесла на подругу и хорошо. Привилегий тебе за это, сама знаешь, никаких не полагается. Так что давай, отваливай.


Женщина постарше уходит за кулисы.


РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Обращаясь к своим коллегам в зрительном зале) Эй, ребята, в туалет давно ходили?

1-Й ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Ну так, порядочно.

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. А хочется?

2-Й ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Да, вроде, пора уже.

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. Так почему бы вам прямо сейчас, без промедления ни справить нужду?

3-Й ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Так мы же на посту!

4-Й ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Да и от спектакля отрываться не хочется.

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. А вам и не придëтся отрываться. Давайте, поднимайтесь сюда!


Несколько эсэсовцев из зала постепенно собирается на сцене. Руководящий эсэсовец даëт им неслышно какие-то наставления, указывая при этом на женщину помоложе, которая между тем забралась коленями на кровать и стоит спиной к публике и эсэсовцам, с интересом продолжая изучать во всех подробностях устройство так приглянувшейся ей спальной мебели.

Эсэсовцы подходят к женщине, переворачивают еë на спину и прикрепляют руки и ноги наручниками к боковым перекладинам, на которых держится полог. Женщина в испуге кричит.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Заткнуть ей рот что ли?

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. Зачем затыкать-то? Ты ведь, когда собираешься писать, не затыкаешь горшок, правда? Ну вот, лучше раскройте ей его пошире, направьте строго вертикально и вставьте между зубов специальное кольцо, чтобы рот у неë при всëм желании никогда не закрывался. Поняли?


Эсэсовцы плотнее окружают женщину, выполняя с ней какие-то не вполне различимые для зрителя манипуляции. Затем они задëргивают вокруг себя полог. Зрителю видны лишь двигающиеся силуэты и слышны возгласы и смех эсэсовцев. Свет на сцене слегка приглушается. Звучит техно-обработка песни Мадонны "Like A Virgin". Руководящий эсэсовец, который не принимает участие в общей забаве, замечает в проходе между зрительными рядами человека с внушительной фотокамерой.


РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. Ты из прессы что ли? Ну так не стесняйся - подходи поближе!


Человек с фотоаппаратом поднимается на сцену.


РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Приоткрывает перед ним марлевый полог) Давай прямо сюда! Чтобы всë крупным планом!


Фотограф исчезает за пологом. Слышен его голос: "Осторожно, не забрызгайте объектив! О, это поживописнее, чем Большой Каскад!"

Музыка ("Like A Virgin") становится всë громче. Свет почти совсем гаснет. Прожектор направлен только на белый полог кровати, за которым движутся тëмные тени.

Через некоторое время эсэсовцы один за другим начинают выходить из-за полога, застëгивая на ходу брюки.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Ну всë, славно облегчились.

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. Да, очень удобно - не сходя с рабочего места.

3-Й ЭСЭСОВЕЦ. Писсуар, правда, немного дëргался. Но не сильно: мы его крепко привязали.

4-Й ЭСЭСОВЕЦ. Теперь можно и снова по постам.


Эсэсовцы спускаются назад в зрительный зал. Фотограф последним показывается из-за полог, на ходу доделывая снимки и сверкая вспышкой.

Руководящий эсэсовец приближается к нему сзади, берëт за плечо, поворачивает к себе, вырывает из рук камеру и вынимает из неë плëнку.


ФОТОГРАФ. Что вы делаете? Отдайте сейчас же плëнку! Мне ведь для газеты!

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. А нам для стенгазеты! (Возвращает ему пустой фотоаппарат) Эти снимки допущены только для ведомственного просмотра, и как учебный, в смысле поучительный, материал. Так что шагай на место!

ФОТОГРАФ. Вы ещë пожалеете! Вам же хуже! Была бы реклама в прессе вашему спектаклю!

РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. "Летний Лагерь" в рекламе не нуждается! Понял? Так что проваливай! (Почти сталкивает его со сцены)


Затем руководящий эсэсовец подходит к кровати и отодвигает полог. Женщина, у которой рот всë ещë находится в вынужденно раскрытом положении, издаëт нечленораздельные звуки.


РУКОВОДЯЩИЙ ЭСЭСОВЕЦ. (Постепенно освобождая еë от наручников) Вот ты и стала послушной. Хорошей, весëлой, негрубой, ласковой девочкой, внимательной к нам, обслуживающему персоналу. Я же знаю, ты теперь всë поняла и прониклась к начальству очень большой симпатией, которой всегда хирургический больной проникается к врачу, что делал ему операцию. (Вынимает у неë изо рта кольцо и уходит)


Женщина остаëтся лежать в том же положении. Заходит женщина постарше, приближается к кровати и осматривает подругу.


ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. Ну, чего разлеглась? Понравилось на кроватке, да? Весь барак уже на работу ушëл. Думаешь, после этого наказания с тобой будут особые церемонии?

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. (Не обращаясь ни к кому конкретно) Единственная цель, что у них была - это унизить меня.

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. (Кивает) Конечно, конечно. Горшка у них что ли под рукой не было? Так нет же - обязательно надо женщину для этого употребить! Ну ничего, отойдëшь. Пойдëм, пойдëм уже, а то и вправду на работу опоздаем. (Помогает ей встать и уводит еë за кулисы)


Звучит музыка. В зале снова появляются обнажëнные женщины, в панике убегающие от эсэсовцев. Погоня продолжается на сцене, причëм, носит уже, скорее, игровой характер, так как и так понятно, что женщинам не спастись. Наконец они скрываются за кулисами. Музыка становится тише.


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Любовь в Лагере практикуется только как наказание. Тому, кто привык рассматривать любовь как удовольствие, здесь приходится довольно серьëзно пересмотреть свои взгляды. В Летнем Лагере вообще за все провинности для женщин только одно наказание - изнасилование. За более серьëзные прегрешения могут поставить к позорному столбу.


Музыка опять становится чуть громче. Через некоторое время оба эсэсовца, только что преследовавшие женщин, снова выходят на сцену, застëгивая на себе одежду.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Пошли, может, девочек снимем?

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. Какой ты добрый! Пускай хоть до второго действия повисят. Вдруг в антракте тоже приспичит кому-нибудь выбежать из барака.


Уходят со сцены под мигание лампочек и техно-музыку.

Антракт. Дежурящие в зале эсэсовцы выгоняют зрителей в фойе.





Действие второе

Сцена 1. Куда уходит детство?

Когда сцена освещается, звучит техно-обработка "Ладушек" или какой-нибудь другой детской песенки. Из обеих кулис начинают выползать взрослые люди (некоторые даже уже пожилые) в ползунках и чепчиках. Кое у кого из "детей" борода, лысина или очки. Кто-то держит в руках бутылку водки с надетой на неë соской. Некоторые гремят погремушками и лепечут что-то на "детском" языке.


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. В Летнем Лагере каждый стремится по мере возможности как можно больше приблизиться к детству и делает это по-своему.


Кто-то из "детей" подползает к лагерной ограде и, уцепившись за неë, пытается подтянуться наверх. Некоторые продолжают заниматься своими погремушками, а кто-то садится посреди сцены, вынимает изо рта соску и начинает еë разглядывать.

Входит высокий, широкоплечий эсэсовец, в белом халате поверх военной шинели и в белом платке поверх фуражки, что выдаëт в нëм исполняющего обязанности нянечки.


ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. (Подходит к одному из "детей", занимающихся погремушками, и, наклонившись, грубо ощупывает его штаны) Ну что, уже мокренький? Неплохо-неплохо. Будешь себя хорошо вести, вечером добрая нянечка сменит штанишки. (Подходит к следующему и обследует его таким же образом)


С другой стороны к нему подползает ещë один впавший в детство отдыхающий и, дëргая за полы халата, пытается обратить на себя внимание


ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. (Оборачивается) А это что ещë такое?

"РЕБËНОК". А-а (Показывает на свои штаны)

ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. Обкакался что ли?


"Ребëнок" В испуге отрицательно качает головой и повторяет "А-а".


ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. Хочешь по большому?


"Ребëнок" кивает.


ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. Ну так делай себе. Я-то тут при чëм? (Отворачивается)

"РЕБËНОК". (Не унимается) А-а, а-а, а-а...

ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. И не стыдно тебе перед товарищами? Они вот все писают и какают строго в штанишки, и на горшок никто не просится. Что, ты самый особенный что ли?

"РЕБËНОК". А-а.

ЭСЭСОВЕЦ-НЯНЕЧКА. То же мне - интеллигенция! Что с тобой поделать? Ну пошли на горшочек. (Берëт его за руку и волочит за кулисы)


Оставшиеся на сцене "дети" с любопытством смотрят на удаляющихся. Некоторые крутят пальцем у виска, очевидно не понимая, зачем одному из них понадобилось выйти, и оживлëнно обсуждают происшествие на своëм "детском" языке.

Свет постепенно приглушается. Техно-обработка "Ладушек" становится всë психоделичнее и абстрактнее. Лепет "детей" уже едва слышен.

Постепенно все "малыши" разбиваются на пары - "мальчики" с "девочками". Каждая пара начинает своеобразную любовную игру без слов: сначала изучаются игрушки партнëра, затем ощупывается его лицо, потом руки запускаются под одежду, где преимущественно исследуются наиболее интимные части тела. В конце концов каждая пара в световом пятне отдельного прожектора принимает какую-либо эротическую позу, так, что на сцене образуется теперь что-то вроде набора живых иллюстраций к Кама-Сутре. Свет постепенно гаснет.




Сцена 2. Посвящение

Звучит лагерная тема. Свет снова зажигается. Сцена опять пуста. Из-за кулис выходят женщины в халатиках в цветочек, с вëдрами, швабрами и тряпками в руках. Практически все - беременные. Женщины деловит начинают мыть пол. Некоторые из них спускаются в зал и моют проходы между рядами, то и дело обращаясь к зрителям с просьбой подвинуться или приподнять ноги.


ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. В Летнем Лагере проще всего с женщинами. Врачи стабильно прописывают им одно и то же.


Конвоиры выводят из-за кулис девушку в мини-халатике с рюшечками (не беременную).


КОНВОИР. (Подталкивает еë) Ну давай, иди работай, как все!


Конвоиры уходят.

Девушка нерешительно топчется на месте. Женщины поглядывают на неë, не отрываясь от работы.


1-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ну вот, ещë одна рожалочка приехала.

2-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Первым делом она, такая свеженькая, пойдëт, конечно, под коменданта Лагеря...

3-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Потом под его прислужников...

4-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ну а напоследок уже по баракам...


Девушка осторожно проходит через сцену. Женщины беспардонно задевают еë швабрами и тряпками, от которых девушка едва успевает уворачиваться.


ДЕВУШКА. А почему вы беременные работаете?

5-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. А других тут не бывает.

6-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Бывают, но только первые пару недель.


Женщины смеются.


7-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ну а через четыре-пять месяцев все уже обязательно ходят с животами.

ДЕВУШКА. Как так?

8-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Да очень просто! Противозачаточных таблеток нам тут никто не выдаëт. Не то место!

9-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ну и прочими способами заниматься некогда. Процветает естественная и удобная свободная любовь - ни о чëм беспокоиться не надо.

10-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Разумеется, что в очередной раз, трахая тебя, очередной любимый не будет беспокоиться, что ты брюхатая в который раз, чтобы ненарочно не надавить тебе на живот.

1-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Вот если уж надавит так надавит!

ДЕВУШКА. О Боже! А как же там ребëночек-то?

2-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. А что ребëночек? Какая кому разница? Всë равно, как только ребëнок появляется, его сразу же переводят на искусственное вскармливание и выводят из Лагеря.

3-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Да, чтобы не мешал матери повторять этот обновляющий цикл снова и снова.

4-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Девушке) Да что ты такая бледная стала? Чего испугалась-то? Выпишут тебя потом отсюда, выпишут, не волнуйся.

5-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Да, когда уже станешь старая и страшная и никому не нужна. Такой дорогой ценой достанется тебе обновление.

6-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Но дело того стоит. Обновление всегда стоит той цены, которая за него заплачена.

7-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Вот у нас была одна, уже в возрасте.

8-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Да, лет тридцать.

9-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. После того, как она от нас выписалась, еë, говорят, там, на воле все называют уважительно - "баба Тома".

10-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Я слышала, она теперь часто ходит в поликлинику на физиотерапию и очень скучает по тому, что всю жизнь рожала, а на старости лет осталась, и нету вокруг неë ни детей и внуков, ни вообще родных.

1-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. И судьи нас, женщин, здесь приговаривают всегда к одному и тому же. Приговор трибунала весьма суров и всегда один...

2-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Изнасилование!


Вновьприбывшая девушка заметно вздрагивает и оглядывается по сторонам, ища спасения. Женщины собираются на сцене, окружают еë плотным кольцом и начинают ощупывать новенькую, постепенно раздевая.


3-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Развязывает ей косынку и заботливо разглаживает упавшие локонами на плечи волосы) Изнасилование, как правило, жестокое и грубое. Могут тебе, конечно, что-нибудь такое там в женских органах сгоряча помять. Это риск, но никак без риска, приходится идти на риск.

4-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Расстëгивает пуговицы еë халатика) Возможно, что тебя потом подлечат, так сказать, уже в миру. А может, конечно, и останется после всех сеансов физиотерапии что-нибудь всë равно неизлечимое.

5-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Помогает ей избавиться от лифчика) Скорее всего, что ты потом никогда не сможешь иметь детей. Но раз ты зачем-то сюда пришла, значит, видать, дело серьëзное, что-то здесь тебе нужно было такое, что в обычной жизни никак не достать.

6-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Снимает с неë трусики) Ну а дети у многих тех, кто идут сюда, уже есть. Навалом!

7-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Окунает в ведро половую тряпку и начинает протирать ею обнажëнное тело девушки) Многие сластëны идут в Летний Лагерь исключительно для того, чтобы пережить это самое наказание. Если у женщины не было такого никогда в жизни, то она в определëнном смысле слова всë равно ещë девственница.

8-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Тоже помогает обмывать девушку половой тряпкой) Даже если у тебя есть муж и дети, но никогда ты ещë не любилась по кругу с целым бараком, это всë равно что девственность. Многим от этого плохо спится по ночам, и снятся дурные сны, и кружится голова от желания лечь, и не у каждой в миру есть места, где она могла бы это получить, подвергнуться зверскому нападению хулиганов.

9-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Присоединяется к омовению) Не секрет, что есть многие женщины, которые ходят по тëмным улицам по ночам, сами не понимая, чего они там, собственно, ищут. А в действительности они просто хотели бы подвергнуться зверскому нападению хулиганов, но не могут, не нападает на них никто. Мужчины на улице часто бывают нерешительными и не спешат пойти навстречу пожеланиям дамы.

10-Я БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. (Приглаживая девушке волосы) Поэтому от мало-мальски привлекательной дамы после ухода в Летний Лагерь сразу отказываются муж и дети - все понимают, чего, значит, ей в обычной жизни всегда не хватало и для чего она сюда рвëтся...


Раздаëтся сирена. В зале гаснет свет. Сцену освещает всего один прожектор, направленный прямо на голую девушку. Между рядами появляются эсэсовцы с громким топотом бегущие к сцене, как по сигналу тревоги. Беременные женщины с визгом разбегаются. Девушка застывает в оцепенении. Звучит очень быстрая техно-музыка. Эсэсовцы взбираются на сцену, берут вëдра, оставленные женщинами и один за другим опрокидывают их на девушку, всë ещë стоящую в свете прожектора. Музыка затихает, свет гаснет.




Сцена 3. Ветеран

Сцена освещена равномерным, приветливым светом. Наверху поднимается разноцветная арка радуги. Слышен щебет птиц.

На сцене появляется благообразный старичок, опирающийся на палку, но, тем не менее, идущий ещë довольно бодрым шагом, и мальчик в шортах, прыгающий с сачком за невидимыми бабочками.


МАЛЬЧИК. (Замечает ограду Лагеря с транспарантом "ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ СВОБОДА, ЛАГЕРЬ ЗНАЕТ") О, дедушка, смотри - Летний Лагерь. Это тот, про который все говорят?

ДЕДУШКА. Да, внучëк, тот самый.

МАЛЬЧИК. А мы сейчас внутри или снаружи?

ДЕДУШКА. Ну, это смотря с какой стороны посмотреть.

МАЛЬЧИК. Дедушка, а правда, что в Летнем Лагере, прямо как в сказке с людьми происходят удивительные вещи, которые в обычной жизни с ними никак случиться не могут?

ДЕДУШКА. Правда, внучëк, правда. Вот, например, если, скажем, в обычной жизни поставить человека на колени и пописать ему в физиономию - это совсем не хороший поступок, это никуда не годится, это плохо, это ужасно плохо. Никогда, детка, так не делай! Это совсем непредставимый вариант поведения. Человек и выжить-то вообще так не может. А в Летнем Лагере это можно, и все только так себя и ведут.

МАЛЬЧИК. (Зачарованно) Неужели? Как хорошо, дедушка, что ты у меня ветеран и сам в своë время там побывал. А то кто бы мне всю правду про Лагерь рассказал? Никакой официальной информации нигде нет.

ДЕДУШКА. А зачем тебе информация-то? Много будешь знать - скоро состаришься. Мы, старики, через это прошли, так что очень важно, чтобы очередное, новое, молодое поколение тоже прошло через всë то же самое - без лишних вопросов и предварительной информации. Тогда нам, ветеранам, будет легче на душе и не так обидно за бесцельно прожитые годы. Ведь льготы нам никакие за наше ветеранство, сам знаешь, не положены. Ну так хоть моральное удовлетворение!

МАЛЬЧИК. И всë же, дедушка, скажи хотя бы, каков примерно распорядок жизни в Лагере?

ДЕДУШКА. А, распорядок... Да какой там к чëрту распорядок? Никакого особенного распорядка... С утра подъëм, кто когда хочет. Но только лучше всего, конечно, поддерживать внутреннюю дисциплину и спортивный образ жизни, поэтому лучше всего - ранний подъëм. Потом завтрак, всë для разгрузки, разнообразный рацион, овощи, фрукты, варëный картофель, после него - кофе, какао, мороженое, десерт. После завтрака кто хотел - работал, а кто хотел - занимался спортом.

МАЛЬЧИК. Да, дедушка? Как интересно!.. А вот один мой знакомый, он недавно побывал в Лагере, так он рассказывал совсем другие вещи...

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Другие вещи, говоришь? Ну вот поэтому-то он опять там!!!

МАЛЬЧИК. (Испуганно оглядывается) Ой, дедушка, скорее! Мы тут не одни! (Убегает)

ДЕДУШКА. (Тоже пытается бежать, но спотыкается, падает и не может встать) Куда же ты, внучëк? Помоги дедушке подняться! Второй раз меня из Летнего Лагеря не выпустят!


Звучит энергичное техно. Дедушка с помощью палки уползает за кулисы.




Сцена 4. Талант руководителя

Свет полностью гаснет, музыка стихает. Долгое время ничего не происходит, так что зрители начинают волноваться, предполагая техническую неисправность. Когда в публике раздаëтся недоумëнный ропот, на сцене в свете направленного на него яркого прожектора появляется эсэсовец в длинной шинели с внушительным автоматом в руках.


ЭСЭСОВЕЦ В ШИНЕЛИ. Здесь кто-то что-то сказал? Или мне показалось? Ну, задержался с выходом, ну, бывает. Я же не могу присутствовать одновременно в десяти местах! Дел на территории полно! Я вот как раз только что из бани. Там у нас концерт лагерной самодеятельности был. Нормальная такая баня - мальчики с девочками вместе, всë есть, полки и душ, нету только воды, а фактически это газовая камера. Во время концерта в зал сверху кристалликами, лиловыми хлопьями начал падать цианид. Все остались очень довольны. Правда, живы при этом остались далеко не все. То есть, вообще никого, кроме меня: я на это через специальное, для газа непроницаемое стекло смотрел. Что поделаешь? Работа. Далеко не каждому на моëм месте удалось бы с ней так удачно справиться. Для того, чтобы быть эсэсовцем недостаточно иметь автомат. Вы что же, думаете, что если у кого-то есть автомат, то он сразу же уже и эсэсовец. Ничуть и отнюдь! Партизаны, например, тоже бывают с автоматами. Эсэсовцем надо быть в душе. Эсэсовцем нужно родиться. Эсэсовец - это огромный и чуткий, тонкий политический нюх и психологический, я не побоюсь этого слова, глубокий педагогический талант. Пациенты нам часто пишут в книгу отзывов, что они все благодарны за то, что у нас в Лагере такой грамотный и отзывчивый, горячо внимательный персонал. Плохие у нас просто не удерживаются. У плохого в руках автомат, что у домохозяйки кочерга. Он не умеет с ней обращаться! Таких мы здесь в огромных количествах уже перевидали! У меня на это дело теперь глаз намëтанный. Вот там, например, вижу, сидит один (показывает в публику): внешне он - ничего особенного, никогда по нему не скажешь. В чëм-то другом он несомненно очень даже может быть неплохой парень, но вот только наверняка не пойдëт у него это дело - быть эсэсовцем. Тут таких не любят. Тут таких решительно и быстро смещают. Тут с ними мгновенно расправляются. Не нашëл контакт с коллективом - быстро прощай! Мы же не можем подводить отдыхающих, они ведь к нам прежде всего ради чуткого персонала и идут. Некоторые даже и не пытаются вернуться назад. Они просто знают, друзья, что они никогда не могли бы жить ни в каком другом месте вне стен Лагеря. Женщины в этом плане наиболее вообще благодарная публика. Где бы они ни жили, они обычно всегда влюблены в своего надзирателя, хотя это никак не поощряется. Не верите? Ну тогда смотрите дальше. (Уходит)




Сцена 5. Необыкновенная любовь

Между рядами появляются уныло бредущие друг за другом по направлению к сцене голые (или полуголые) женщины. Один из дежурящих в зале эсэсовцев встаëт у них на пути.


ЭСЭСОВЕЦ. Стоп! Куда идëте?

1-Я ЖЕНЩИНА. В газовую камеру.

2-Я ЖЕНЩИНА. (Своей попутчице) Да ты что?! В баню мы идëм, в баню.

1-Я ЖЕНЩИНА. Да, действительно, в баню. Только мы ещë точно не знаем, что польëтся на нас сверху - вода или цианид.

3-Я ЖЕНЩИНА. (Задумчиво) Газ или цианид...

4-Я ЖЕНЩИНА. То есть, мы знаем уже всë, конечно, так что пропустите, пожалуйста.


Эсэсовец молча даëт им дорогу, пропуская идущих впереди женщин мимо себя. Через некоторое время он опять кричит "Стоп!" Женщины, ещë не успевшие пройти мимо, покорно останавливаются.


ЭСЭСОВЕЦ. (Показывает пальцем на одну из женщин) Ты! Подойди-ка сюда! (Женщина подходит ближе) Ты ведь актриса, правильно? Я тебя в *** театре видел (называет тот театр, в котором играется спектакль). Ух, здорово! Только ты там обычно в красивом платье выступаешь, ну и макияж у тебя соответствующий. А теперь - ни одежды, ни макияжа, ни причëски. А я всë равно узнал! Чувствуешь настоящего почитателя твоего таланта? Слушай, покуда тебя ещë никуда не отвели, станцуй для меня!


Звучит лирическая тема. Женщина-актриса, не произнося ни слова, грациозными движениями увлекает эсэсовца на сцену и танцует перед ним с полной самоотдачей, изображая пантомимой любовь и страсть. Если она ещë не совсем раздета, можно интегрировать в танец элементы стриптиза, который актриса старается проделывать как можно более профессионально и соблазнительно, несмотря на то, что вместо элегантного белья на ней в лучшем случае какие-то обноски. В танце она то и дело нежно обвивается вокруг эсэсовца и вдруг выхватывает пистолет у него из кобуры и стреляет в упор. Эсэсовец сразу падает. Музыка обрывается.

Из-за кулис тут же подбегают другие эсэсовцы и расстреливают актрису перекрëстными очередями из автоматов. Группа женщин между рядами падает на пол, чтобы защититься от пуль.


ОДИН ИЗ ЭСЭСОВЦЕВ, ДЕЖУРЯЩИХ МЕЖДУ РЯДАМИ. Ну, чего разлеглись? Давайте-давайте, двигайтесь дальше в свой душ!


Женщины поднимаются и под прикладами автоматов несколько быстрее и бодрее, чем раньше, семенят к сцене, взбираются наверх и уходят за кулисы. В конце концов на сцене остаются только убитый эсэсовец, расстрелянная актриса и эсэсовец в шинели, державший монолог в предыдущей сцене.


ЭСЭСОВЕЦ В ШИНЕЛИ. (Трогает носком ботинка тела убитых) Ну вот и всë. Такая вот история их необыкновенной любви. Нужны ли ещë какие-то комментарии? (Уходит)


Затемнение.




Сцена 6. Финансовые затруднения.

На авансцену выходит эсэсовец с микрофоном в руках.


ЭСЭСОВЕЦ С МИКРОФОНОМ. (К публике) Пока тут перестраивают декорации для следующей сцены, хочу сказать несколько слов уважаемым зрителям. Дело в том, что, как вы все знаете, государство очень мало денег выделяет на культуру. Так что у администрации Летнего Лагеря постоянные финансовые затруднения. В общем, Лагерь - нерентабельное предприятие, до него нет никому никакого дела, которое держится, в основном, силами энтузиастов, которые работают целыми сутками только за еду. Офицерам почти ничего не платят, заключëнных нечем кормить, патроны стоят дорого, цианид, в общем, не дорог, и его нужно немного, но его при этом постоянно забывают завезти... Одним словом, если вам понравился наш спектакль и вы поддерживаете идею Летнего Лагеря, то, пожалуйста, не забудьте опустить свои пожертвования в урну, которую вы найдëте при выходе из театра. Не сомневайтесь, это на хорошее и нужное дело! Большое спасибо! (Уходит)




Сцена 7. Летний СаД

ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Летний Лагерь - обобщение всего того прекрасного, что человеку известно о лагерях, по книгам, фильмам и воспоминаниям очевидцев. В Летнем Лагере имеется Летний СаД, сокращëнно - ЛСД. Прекрасное место, чтобы расслабиться и предаться собственным абстрактным фантазиям.


На экране, который вывешен теперь в глубине сцены, возникают документальные чëрно-белые кадры, изображающие нацистские парады, концентрационные лагеря и опустошëнные фашистами местности. Поперëк экрана при этом беспорядочно мелькают цветные пятна, то и дело образуя причудливые калейдоскопические узоры поверх чëрно-белой плëнки. Всë это сопровождается медитативной техно-музыкой.

Затемнение.




Сцена 8. Интервью

Между рядами к сцене суетливо пробираются два молодых человека. У одного из них в руках внушительная видеокамера, что выдаëт в нëм оператора, у другого - огромный микрофон, изобличающая в нëм журналиста.


ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Стоять! Куда прëте?

ЖУРНАЛИСТ. Мы с телевиденья. Вот аккредитационная карточка. У нас договорëнность об интервью.

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Ну ладно, проходите.


Оба молодых человека взбираются на сцену. К ним навстречу выходит эсэсовец в сопровождении румяной девушки в обычном для Лагеря халатике в цветочек и с аккуратно заплетëнными косичками.


ЭСЭСОВЕЦ. (Жмëт руки представителями прессы) Вот, как обещали - можете поговорить с одной из наших заключëнных.


Румяная девушка застенчиво улыбается.


ЖУРНАЛИСТ. (Эсэсовцу) А вы не могли бы отойти в сторону?

ЭСЭСОВЕЦ. Зачем это?

ЖУРНАЛИСТ. Ну, чтобы заключëнная не чувствовала себя стеснëнной и свободно выражала своë непредвзятое мнение о вашем учреждении.

ЭСЭСОВЕЦ. А, ну это пожалуйста. (Отходит в сторону и присаживается на краешек сцены, скручивая себе папироску)

ЖУРНАЛИСТ. (Подождав, пока эсэсовец окончательно отойдëт, доверительно обращается к румяной девушке) Вот теперь говори - зачем ты здесь? Сразу же видно по глазам, что тебя не интересует политика. И перерождение, которое здесь всем гарантируется, тебе тоже ни к чему. Для чего тебе рождаться заново, когда ты в первый раз-то ещë не родилась? Ты родишься по-настоящему с рождения твоего первого ребëнка. Ясно ли тебе это?

РУМЯНАЯ ДЕВУШКА. (Опуская глаза в землю) Вы не поверите, но я убежала сюда от большой любви.

ЖУРНАЛИСТ. Тоже мне, нашла место...

РУМЯНАЯ ДЕВУШКА. Он был так хорош, так красив. И внимателен ко мне. Мне вдруг неожиданно стало с ним так хорошо, что я испугалась. Я не знаю, как бы вам объяснить, но это было как бы не по-настоящему, как бы не взаправду. Это было слишком хорошо для меня, мне не по заслугам. Я (Доверительно понижает голос) недостаточно хорошо вела себя в своëм детском саду, чтобы заслужить такое счастье, поэтому-то я решила вернуться в Летний Лагерь, который есть по существу мой старый забытый детский сад. Я здесь, если вы заметили, очень хорошо себя веду. И всегда чищу зубы по утрам, хотя никто меня не заставляет. И потом, эта любовь нахлынула на меня тогда с такой силой, я никогда раньше ничего такого не испытывала. Это меня взбесило. Я боялась, что это могло выйти из-под контроля. Но в Летнем Лагере ничего из-под контроля выйти не может. Здесь за всем очень хороший надзор.

ЖУРНАЛИСТ. Слушай, а как же все эти эсэсовцы, что, наверняка, очень любят наказывать тебя за малейшие провинности или без них по нескольку раз в день, а мера наказания у них одна - изнасилование?

РУМЯНАЯ ДЕВУШКА. А, они мне безразличны. Я только в первый раз переживала, потому что думала, что должна переживать, потому что меня с детства научили, что любая женщина обязана очень переживать, когда еë насилуют. Но потом я поняла, что это необязательно, чему я очень рада.

ЭСЭСОВЕЦ. (Возвращается к беседующим) Ну, я думаю, вы тут уже достаточно поболтали. У меня больше нет времени вас пасти - пора вести на расстрел очередную партию.

ЖУРНАЛИСТ. Послушайте, вот, кстати, давно хотел уже вас спросить: а может быть, не нужно так много расстрелов? Может быть, как-то всë же можно без них обойтись? Вы же сами жаловались: эсэсовцы валятся с ног от усталости, штат маленький, штата не хватает, новых не набрать. Эсэсовцы, согласно информации из независимых источников, работают 24 часа в сутки, встают в шесть утра каждый день и прекрасно понимают, что пытка лишением сна - это самая страшная пытка. Жалко же, что так много воспитательной работы тратится зря!

ЭСЭСОВЕЦ. (Качает головой) Как же вы такие глупенькие-то, а? Как же вы ничего не понимаете?! Как же это вы совсем ни хрена не рубите?!! Расстрелы - существо нашей гигиенической процедуры. Расстрелы необходимы! Расстреливать нужно больше, больше и больше! Чем больше, тем лучше! В том-то и смысл работы по расстреливанию населения, что она вся тратится впустую. В Летний Лагерь люди только специально и стремятся-то что из-за расстрелов. Прежде, чем записаться в Лагерь, прежде чем выбрать правильный Лагерь для себя на время Летних каникул, люди долгое время, как правило, изучают по справочникам, хотят убедиться, чтобы там была достаточно большая норма расстрелов. Поскольку сейчас между Лагерями очень большая конкуренция, то это становится особенно важно. (Потирает руки) Ну всë, время на работу с общественностью действительно истекло, пора и за дело. (Кивает эсэсовцам в зале, указывая на журналиста и оператора) Отведите товарищей, куда надо. (Замечает испуг представителей прессы) То есть, я имею в виду, куда ИМ надо.

ЖУРНАЛИСТ. (Набравшись мужества) Только вы не думайте, что статья про Летний Лагерь будет исключительно хвалебная. Мы обязаны замечать и недостатки...

ЭСЭСОВЕЦ. Ну что же, мы здесь в Летнем Лагере все давно привыкли к резкой критике со стороны людей, которые не понимают и не хотят наших ценностей. Нам до этих людей давно уже дела нет. Станем мы, что ли, обращать внимание и тратить наше драгоценное время, а также... (Не спеша достаëт пистолет и проверяет барабан) наши драгоценные патроны. Так что идите, ребята, гуляйте! До новых встреч!


Эсэсовцы из зала поднимаются на сцену и, подхватывая журналиста и оператора под руки, помогают им спуститься назад в зал. Те поспешно пробираются между рядами и покидают помещение.


ЭСЭСОВЕЦ. (Румяной девушке) А ты чего встала? Ну-ка, марш назад, в женский барак! А то вдруг ребята с ночной смены, передав караул, прибегут туда утолять, понимаешь ли, свои чувства, свою тоску, а тебя там нет. Непорядок!


Румяная девушка делает реверанс и поспешно уходит.




Сцена 9. Почитательница

Эсэсовец тоже собирается покинуть сцену, как вдруг до него доносится голос немолодой полноватой дамы, одетой по-праздничному и восторженно несущей к сцене пышный букет цветов.


ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. Постойте! Ну постойте же! Возьмите вот это!

ЭСЭСОВЕЦ. Это мне что ли?

ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. Ну, не только вам. Это символически всему Летнему Лагерю, всем тем, кто работал над этим замечательным проектом.

ЭСЭСОВЕЦ. Вы чего, конца спектакля уже не могли подождать? Вот когда артисты с режиссëром начнут выходить на поклоны, тогда и всунете им свои цветы. Прерывать ход постановки очень невежливо!

ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. (Прислоняется к авансцене) Кому вы это говорите? Я всë и так понимаю, я сама работаю в театре, только в оперном. Да, я там певица, правда что только в хоре и только на вторых ролях, но это ничего не значит. Меня когда отсюда выписывали, то предупреждали, что Летний Лагерь вовсе не гарантирует после выписки успешную карьеру, а всего лишь даëт возможность начать жизнь заново. Если новая жизни окажется вдруг чуть хуже предыдущей, то администрация за это ответственности не несëт. Видите, я всë-всë понимаю. И всë же, позвольте мне вручить эти цветы именно сейчас. Ведь вы же видите: они не просто от рядовой зрительницы, а от глубокой почитательницы Летнего Лагеря, которой посчастливилось провести в его стенах лучшие годы жизни.

ЭСЭСОВЕЦ. Ну ладно, давай сюда. (Принимает букет и начинает отряхивать им пыль с сапогов)

ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. (Задумчиво глядя в зал) Мне тогда едва только исполнилось 16. В Летний Лагерь я попала по ошибке, но отнюдь не чувствовала себя одинокой, потому что в Лагере всегда в основном молодëжь и всегда весело. Вообще-то, я убежала туда от большой любви, которая была у меня такая большая, что это меня пугало, что иначе я никогда больше не смогу от неë избавиться. Забрали меня прямо с улицы. Мой возлюбленный оказался эсэсовцем и подонком, надзирателем этого же самого Лагеря. Вот он и сдал меня своим друзьям. Я не успела даже приготовиться, сложить сменное бельë, зайти домой, предупредить родных, куда я, собственно, делась. Просто в середине города посреди бела дня ко мне подкатила машина, мне накинули на голову мешок и увезли в неизвестном направлении. Ну что ж, все давно знают про Лагеря, что их очень любит молодëжь. Сначала про них многие выступали по телевиденью, а сейчас ничего, давно уже никто не обращает внимания. Это постарался один из ребят охраны со своими дружками так устроить, чтобы я попала в Лагерь, потому что я собиралась заявить на него за изнасилование. Потом, конечно, выйдя из Лагеря, я не собиралась больше ни на кого заявлять, мне это было не нужно. (Поворачивается к стоящему на сцене эсэсовцу) Да вы меня совсем не слушаете!

ЭСЭСОВЕЦ. Конечно, нет! Я сейчас вообще уйду. Меня такие глупости не интересуют. Пусть зрители твою историю слушают, ели им не скучно. (Уходит)

ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. (Разворачивается к зрителям) Ну как такое может быть скучно? Вы послушайте, послушайте! Я вам всë откровенно расскажу, мне скрывать нечего - после Летнего Лагеря людям вообще обычно нечего скрывать. Да, в Лагере нас и убивали, и мучали, и недокармливали, и всë время всячески издевались над нами, а всë равно мы были все молодые, все, без исключения, даже те, кто в действительности был очень стар годами - такое удивительное содружество молодых. По вечерам мы часто собирались у костра, то есть нас там часто собирали. Мы пели бардовские песни, играли в КВН и в "Что? Где? Когда?". В общем, было действительно очень весело. Но самое главное, что я никогда не забуду, что я пронесу через любые года, города и заводы - это любовь к надзирателю, которая выпала там на мою долю. (Звучит романтическая музыка) Он отвечал мне взаимностью - почти ежедневно выставлял раком на койке на глазах всего барака и спокойно дрючил без всякого выражения на лице. Просто когда у него возникала такая необходимость, или же скучно было, или желание дурака повалять, вот он меня тогда у себя на этом самом... как его... конце как куклу-то и болтал. Да, как куклу - какая девушка об этом не мечтает? Всë это было для него так естественно и просто - ну прямо как в туалет сходить. Я пронесу через года любовь к этому человеку, годившемуся мне по возрасту в отцы, полноватому и ограниченному. Потом, уже после войны много раз в моей жизни были у меня, конечно, красивые молодые мужчины, которые были со мной очень вежливы, любили и хорошо относились, прекрасно спортивно и интеллектуально развиты. Всë же ни одному из них не удалось дать мне и половины того, что давал мне тот, выстреливая в меня своë жидкое содержимое - спокойно и равнодушно, как плевок в душу. Короче, он меня оскорбил так, как ни одну женщину до меня ещë не оскорбляли! Причëм, я совсем ничего от этого не имела. Он не защищал меня никогда, не покрывал, ничего, не заботился. Меня тоже, как и всякую другую дуру, могли расстрелять за любую провинность или без провинности. Я никогда не имела ни особенного положения, ни привилегий, ни дополнительной порции. Всë чисто бескорыстно и по взаимной симпатии - просто облегчил себя, сразу одел на лицо выражение огромной заботы о судьбах всего Лагеря и, не повернувшись лицом, застегнул штаны и пошëл по делам.

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. (Иронически) Вот это любовь! Ничего не скажешь!

ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. (Горячо) Конечно, любовь! Что же ещë? Ведь он, такой занятой человек, выбирал меня одну из целого барака, чтобы поправить своë здоровье, он останавливался на мне. Это, разумеется, не значит, что он сохранял мне верность. Иногда он просто для разнообразия вытаскивал какую-нибудь другую из наших замарашек. И всë же в основном от тыкался со мной, хотя мог бы выбрать любую другую. Мои сверстницы и товарки готовы были меня за это разорвать. Меня все ненавидели, но я с этим мирилась, терпела всë во имя моей необыкновенной любви, никогда не принимала участия в общем разговоре и сидела всегда обособленно в одном углу. И всë равно это было лучшее в моей жизни, лучшее! С тех пор я каждый год заново прихожу к воротам Летнего Лагеря и приношу живые цветы в память о моей удивительной любви и о тех, кому так и не удалось выйти отсюда и кто навсегда остался внутри со своими сильными чувствами!

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Ну всë, пришла, похвасталась своим мужиком, возложила цветы и давай, вали отсюда! Здесь сейчас спектакль начнëтся!

ВОСТОРЖЕННАЯ ДАМА. Как так "начнëтся"? Он же уже идëт!

ЭСЭСОВЕЦ ИЗ ЗАЛА. Да не этот! Этот уже почти кончился. А сейчас будет выступать лагерная самодеятельность с маленькой пьеской, которую заключëнные разучили специально к сегодняшнему вечеру.


Женщину подталкивают к выходу.




Сцена 10. Самодеятельность

На сцену выходят несколько заключëнных-"артистов" в ватниках и валенках, но с клоунскими носами и по-цирковому разрисованными щеками. Один из них, с баяном в руках, садится на край сцены и играет весëлую импровизацию. Внезапно импровизация обрывается.


1-Й "АРТИСТ". (Выступает чуть вперëд) Театральная студия Летнего Лагеря представляет вашему вниманию информационно-развлекательную русскую народную сказку "Об очень большой важности Летнего Лагеря, в особенности для писателей".

Баянный проигрыш.

1-Й "АРТИСТ". (Отходя чуть в сторону) В некотором царстве, некотором государстве жил-был писатель. Дела у него шли очень хорошо.


Один из заключëнных-"артистов", выходит на середину сцены и танцует вприсядку под баян. Другие "артисты", кроме 1-го, образовывают вокруг "писателя" полукруг и прихлопывают в такт, поочереди приговаривая: "Вот какой писатель! Просто молодец! Круто! Лучше не бывает! Даëшь новую книжку! Ура-Ура-Ура!!!"


1-Й "АРТИСТ". Но сам писатель в часы досуга смотрел правде в глаза и был к себе неумолим.


Заключëнные-"артисты" отступают. "Писатель" перестаëт танцевать и хватается руками за голову под слезливые звуки баяна.


"ПИСАТЕЛЬ". На кого же ты меня покинуло, чудо-вдохновение? Где моя былая страсть и удаль молодецкая? Иссякли все мои идеюшки! Измыслились все мои мыслюшки! Стал я старым и скучным козлом, машиной для штамповки запатентованных бестселлеров!

1-Й "АРТИСТ". Но вот однажды к нему в руки попал один любопытный рекламный проспект.

"ПИСАТЕЛЬ". (Открывает воображаемый рекламный проспект и читает) "Направо пойдëшь - таким же творческим импотентом и останешься. Налево пойдëшь - будешь всë дальше и дальше повторять одни и те же заезженные мотивы. А прямо пойдëшь - попадëшь в коммерческую экспериментальную поликлинику. Там тебя полностью изменят и начисто лишат старой индивидуальности." Всë, иду прямо!


Несколько "артистов" тем временем выстраиваются на авансцене, образовывая некое подобие очереди.


"ПИСАТЕЛЬ". (Приближается к ним) Вы в коммерческую поликлинику? На опыты? Ну зачем вам? Вы же не писатели! Пропустите лучше меня вперëд! Мне нужнее! Мне, если хотите знать, терять уже абсолютно нечего!

ГОЛОС ИЗ ОЧЕРЕДИ. (Мрачно) Здесь всем терять нечего.

ДРУГОЙ ГОЛОС ИЗ ОЧЕРЕДИ. (Равнодушно) К тому же, здесь все именно писатели.

1-Й АРТИСТ. (Опять выходит вперëд) Ну, нашего писателя, конечно же, приняли на эксперимент вне очереди. Потому как он всë-таки был знаменитость. На первый взгляд, медицинский эксперимент прошëл клëво и совершенно удачно: он действительно многое забыл. Он забыл своë имя и кем он раньше работал. Он забыл содержание всех своих предыдущих сочинений. Он не мог из них вспомнить ни строчки, ни слова, как ни старался. Он брал в руки свои книги - он не мог поверить, что это его книги. Он взял себе новый псевдоним. И что же? Едва только он взялся снова за перо, он принялся строчить всë то же самое. Те же заезженные мотивы, похожие на дурное подражание тому, предыдущему, которого он не помнил книжек и не верил, что это он. (Отходит чуть в сторону)


Баянный проигрыш.

Заключëнные-"артисты" окружают "писателя" и водят вокруг него хоровод со словами: "Каравай-каравай, снова книжки нам давай!"


1-Й "АРТИСТ". И я там был, две-три книжки проглотил. Вроде ничего пошло, но в память ничего не запало... Вот такая вот грустная история. (Хоровод прекращается) Гораздо больше повезло другому, его дружку, тоже писателю, кстати, который шëл на очереди сразу же позади него и очень огорчался, что не успел первым. Так уж было ему невтерпëж! Когда до него добрались, ему несколько раз объяснили, что дело это, очевидно, не очень хорошее для писателей и что опыт с первым писателем оказался неудачным. Но он был непреклонен, никогда не слушал, что ему говорят, был во всëм необычайно независимым человеком. И, кроме того, ему тоже совершенно, ну нисколечки не оставалось что терять. С этой-то стати он настоял на операции, заплатил огромные деньги наличными. И что бы вы думали? В отличие от предыдущего он не забыл, кто он такой, не забыл свои сочинения, то есть процедура в этом плане не удалась. Но зато вместо этого что-то очень тонкое нарушилось в его мозгу, так что он мог всë, что угодно, но только писать книги у него ни в какую больше не получалось. Не клеились у него книжки, отмерло благополучно то маленькое место в его голове, которым он их писал. Вдобавок, атрофировалась вообще всякая способность к творческой деятельности и нарушилась координация движений, так что он был обречëн весь остаток своей жизни коробочки клеить... Да вот он, кстати, бежит! Только не пугайтесь, он теперь всех принимает за хирургов, которые его оперировали.


Между зрительными рядами появляется заключëнный-"артист" с красным клоунским носом, изображающий 2-го писателя.


2-Й "ПИСАТЕЛЬ". (Радостно кричит, обращаясь к зрителям и норовя пожать им руки или обнять, как клоун в цирке) Вы не представляете, до чего я вам благодарен! Вы спасли мне весь остаток моей бесконечно большой жизни! Вы мне теперь как отцы родные, я весь вам принадлежу и всë, что могу, для вас сделаю! Если хотите, ещë две коробочки склею! (Выбегает на сцену) Мне теперь совершенно иначе дышится! Не нужно думать! Я всю жизнь только и делал, что думал. Едва ли я выдумал что-то стоющее, но зато - мне так это надоело! А теперь я больше ничего не должен своим поклонникам. Они больше ничего от меня не ждут и не требуют, просто попереживали вместе со мной моë большое личное горе - и забыли. Теперь я ничего не могу, зато бесповоротно и окончательно принадлежу только себе. Я - счастлив! Больше, чем в день свадьбы! День операции - это для меня день личной свободы. Я - счастливейший в мире и всем эту медицинскую процедуру рекомендую!

1-Й "АРТИСТ". (2-ому "писателю") Ну ладно, иди-иди, а то там уже новые коробочки наготове стоят. Кто их без тебя склеит? (Публике) Вот такой у нашей сказки исключительно счастливый конец. Сказка - ложь, да в ней намëк - всем писателям урок!


Все "артисты" раскланиваются под проигрыш баяниста и уходя за кулисы.




Сцена 11. Подготовительные упражнения

На сцену спортивным бегом выбегает эсэсовец в спортивной форме и со свистком на шее.


ЭСЭСОВЕЦ В СПОРТИВНОЙ ФОРМЕ. (Свистит в свисток. Обращается к публике) Всем встать на физкультурную разминку! Давайте-давайте, поднимайтесь! Зачем вы в театр-то пришли? Чтобы зад себе отсиживать? (Эсэсовцы, дежурящие в зале, заботятся о том, чтобы хотя бы бОльшая часть зрителей поднялась со своих мест) Теперь на счëт раз - руки вверх, на счëт два - руки за голову, на счëт три - развернуться затылком вправо, на счëт четыре - развернуться затылком влево. (Показывает упражнение и начинает считать) И-раз-и-два-и-три-и-четыре... Следующее упражнение - расслабляющее, его можно выполнять сидя. (Свистит в свисток) Сесть! Теперь закройте глаза и представьте себе, что у вас есть газовая печь. Теперь медленно откройте глаза и посмотрите на своих соседей - справа и слева. Хорошо! Теперь оцените их, сами для себя. Кого из них вы оставили бы на какое-то время ещë пожить, а кого отправили бы немедленно в печь? Кто молод ещë, и неизвестно по этой причине, что из него, может быть, что-то ещë и получится, а из кого уже сейчас понятно, что никогда ничего не выйдет. Тут имеет значение не только возраст, а выражение на лице довольства и самозаконченности. Хотя возраст, конечно, важнее всего. Упражнение можно продолжить уже после спектакля. Например, стоя в очереди в гардероб или возвращаясь домой на метро или в трамвае. Потом обязательно оцените процент людей, который вы отправили в мусор. Должно быть не меньше восьмидесяти. Если меньше, то в Летний Лагерь вам ещë рано, вы, значит, ещë не удовлетворяете основным начальным требованиям. Но не стоит отчаиваться. Регулярные тренировки со временем обязательно приведут вас к успеху! (Убегает спортивным бегом)




Сцена 12. Эсэсовцы после работы

Дежурившие в зале эсэсовцы постепенно подтягиваются к сцене, взбираются наверх, садятся на край, потягиваются, снимают каски, расстëгивают гимнастëрки.


1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Неплохо сегодня поработали.

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. Да, публика была, правда, не самая понятливая, но в общем все сидели смирно.

3-Й ЭСЭСОВЕЦ. Теперь вот только финальная сцена осталась - и можно по домам. Рабочий день окончен.

4-Й ЭСЭСОВЕЦ. Ну, это как сказать. (Зрителям) Принято считать, что эсэсовцы, сняв с себя костюм, смыв грим и выйдя за двери театра, сразу же становятся самыми обычными гражданскими людьми, тихими и безопасными, любят классическую музыку и домашних животных, семью и так далее. Однако это не так.

5-Й ЭСЭСОВЕЦ. Внешне, конечно, всë должно быть так, иначе наш спектакль запретят как пропагандирующий насилие. Этого все артисты, а также автор и режиссëр очень боятся и вынуждены соблюдать хорошую мину. Версия, к которой мы стараемся приучить общественность, такая, что "Летний Лагерь" - это как лечебная процедура длиной в один вечер.

6-Й ЭСЭСОВЕЦ. Да, конечно, за пределами театра артист, играющий эсэсовца, формально уравнен в правах со всеми остальными гражданами. За любое малейшее нарушение закона его будут судить так же, как и всякого другого.

1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Но в действительности мы в ходе спектаклей и репетиций настолько привыкаем, что нам дано право распоряжаться чужими жизнями, что чувствуем за собой это неформальное право, конечно же, и за пределами театра.

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. И, главное, что другие гражданские люди тоже внутренне чувствуют, что, несмотря на все законные ограничения, такое право у эсэсовцев есть. Оно дано им их особенной железной волей, заставляющей всех остальных людей подчиняться. И люди чувствую это, и подчиняются, хотя они вовсе и не в театре, за билет не платили и про "Летний Лагерь" вообще, может быть, ничего не слышали.

3-Й ЭСЭСОВЕЦ. Вот мою жену недавно спросили: "Скажите, пожалуйста, это правда, что всякая, на кого только ни посмотрит ваш муж, признает его права особенности и превосходства и охотно позволит ему распоряжаться своей жизнью, телом и имуществом?"


Эсэсовцы многозначительно хихикают. Один спрашивает: "Ну, и что она сказала?"


3-Й ЭСЭСОВЕЦ. А она ответила: "Вообще-то, это правда, но только он не на всякую посмотрит".


Эсэсовцы одобрительно смеются.


4-Й ЭСЭСОВЕЦ. (Зрителям) Да, к женщинам у нас вообще особый подход. Например, представим себе ситуацию, что мне понравилась девушка. Это со мной, кстати, случается довольно часто, причëм нравятся мне всë время разные. Если она, скажем, проститутка или же просто всесторонне развитая женщина, которая регулярно посещает театр и знает, что к чему, тогда она, конечно же, не дура, она сразу поймëт, кто перед нею, не станет связываться и разрешит мне проделать с нею всë, что угодно. Но предположим на минуту, что это просто такая тихая и домашняя девушка, у которой вообще-то немного личного опыта и которую на театральных премьерах фиг увидишь. Тогда она на мои откровенные признания - я ведь очень откровенен, чем обычно и располагаю к себе людей - скорее всего ответит тем, что я ей не нравлюсь, она не знает, где я работаю, это не еë, мол, дело, ей только, видите ли, кажется, что от меня всë время пахнет мертвечиной, и поэтому она просит меня больше никогда не приходить и не звонить.

5-Й ЭСЭСОВЕЦ. Вот-те на!

6-Й ЭСЭСОВЕЦ. Да как же ты после этого на сцену в эсэсовской униформе вообще выходить собираешься, если выходит так, что ты не всегда можешь обломать волю другого человека?

1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Ты же можешь просто с ролью не справиться! Тебя же из труппы выгонят!

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. Не справиться с девчонкой - это позор, срам и стыд, и вообще-то для любого, ну а уж тем более для профессионального актëра, утверждëнного на роль эсэсовца!

4-Й ЭСЭСОВЕЦ. Да чего вы волнуетесь? Естественно, я это дело так не оставляю, а действую в соответствии с принятой в таких случаях схемой. Есть два общеизвестных варианта, как можно поступить. В первом случае я просто подговариваю своего дружка, мы вместе залавливаем девицу, и, пока я буду спокойно наслаждаться ею, мой приятель, задрав ей юбку выше пупа, будет сидеть у неë на голове, чтобы девушка не кричала. Другой вариант - самый распространëнный. Девушке преподносится букет цветов, обсыпанный кокаином. Девушка нюхает и одурманивается. После этого еë заворачивают в мешок, делают липовую бумагу о том, что она по своей доброй воле жертвует собой ради искусства и передаëт себя в полное распоряжение режиссëра "Летнего Лагеря" в качестве бесплатного сценического реквизита, и в багажнике автомобиля еë привозят сюда, прямо на репетицию или даже сразу на спектакль. Это нелегально, это против закона, но, на самом деле, неофициально все, конечно, понимают, что девушка глупая, а у эсэсовцев просто есть такое право. Даже милиция чаще всего не останавливает машины, обнаружив в них такой груз, а оставляет их следовать до места назначения. Так что не секрет, что именно так попадает в "Летний Лагерь" самая большая - женская - часть нашей массовки.

3-Й ЭСЭСОВЕЦ. Ну, рано или поздно, конечно, очнувшись в бараке, девушка сразу поймëт, куда она попала. Она, в принципе, и ожидала этого. Она же понимала, что эсэсовец не на шутку влюблëн в неë и не остановится ни перед чем. Это как раз еë очень устраивало, это ей как раз и нужно было, в этом единственно и есть его преимущество перед простыми мальчиками в школе из еë класса.

5-Й ЭСЭСОВЕЦ. Во-во! Ей именно нужен кто-то такой, кто бы сделал с ней что-нибудь настоящее, а не просто так себе - в кино ходить. Еë бы, напротив, никогда не устроила бы несерьëзная любовь вполсилы.

6-Й ЭСЭСОВЕЦ. Вот так вот мы в общем и добиваемся полного послушания от наших актрис.

1-Й ЭСЭСОВЕЦ. Я думаю, мы тут всë очень доходчиво объяснили и публика теперь видит, что в "Летний Лагерь" никто не попадает против своей воли.

2-Й ЭСЭСОВЕЦ. Ну всë, ребята! Рано мы чего-то расслабились. Ещë ведь финал остался. Давайте-ка снова по местам.


Эсэсовцы лениво спрыгивают со сцены и медленно расходятся по своим постам в зрительном зале.


3-Й ЭСЭСОВЕЦ. (Задерживается у сцены) Я вот всë думаю: что же мы ещë такое жестокое будем играть после "Летнего Лагеря"? Куда уж дальше-то? Хотя критики, конечно, будут думать, что этот спектакль пронизан любовью к людям. Но в действительности это не так. Вообще, про эту пьесу все будут, конечно, потом говорить, что она антифашистская. Так вот, дорогие зрители, будьте уверены, что это не так.


Занавес закрывается.




Сцена 13. Финал

Когда занавес открывается, на сцене сидит скрипичный оркестр и играет бодрую, помпезную мелодию, представляющую собой вариацию на тему "Маленькой ночной серенады" Моцарта и пионерского сигнала "Вставай-вставай!" Как только музыкальная композиция сыграна до конца, занавес снова закрывается.

На авансцену выходит уверенный в себе молодой человек в фиолетовой одежде с повязкой на рукаве, на которой изображена эмблема Летнего Лагеря.


МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Хорошая музыка, эффектная. Я вообще Вагнера уважаю. Стоящий композитор! Недаром его музыку в концентрационных лагерях с утра до вечера по репродуктору на всю территорию транслировали. Была там у них такая радиопередача - "В рабочий полдень". Но, в принципе, сейчас это уже не очень актуально. Я лично предпочитаю электронный саунд с примесью фьюжна и хауса. Вообще, в современных летних лагерях по радио крутят только самую модную, угарную музыку. Там от неë все угарают, прямо в газовых камерах. Кстати, надо сказать, что национал-социализмом я занимаюсь давно и серьëзно. Это даже не политика, это больше наука. Взять хотя бы медицинские опыты над людьми, которыми так прославились лагеря. Это ж сколько ценного научного материала накопилось там за годы экспериментальной работы. Вот куда он теперь подевался? Его уничтожили? Уничтожили, не читая? Где-то хранят? Где-то хранят, не читая? В каких-то архивах, куда нет доступа ни одному человеку, даже тому, который их там охраняет? Эти вопросы не могут не волновать сегодня человека мало-мальски любопытного и образованного. Скорее всего, я очень на это надеюсь, что эти материалы всë же где-то сохранены и кому-то оставлен к ним доступ. Но научное значение лагерей, разумеется, отнюдь не исчерпывается прошлыми достижениями. Лагерь - очень важная единица технического прогресса, актуальная в наши дни и пользующаяся особым интересом у молодëжи. Романтика концентрационного лагеря, включающая причудливые взаимоотношения жертвы и еë палача, - это романтика наших дней. Поэтому-то идея Летнего Лагеря приобрела сегодня такую исключительную популярность, особенно в элитарной, образованной среде. Надо сказать, что лагеря, вопреки сообщениям советского информбюро и параграфам из учебника истории для поступающих в вузы, после войны, конечно же, никуда не делись. То есть, так называемые "поверхностные" лагеря были, естественно, сразу уничтожены союзными войсками, но не прошло и нескольких десятилетий, как учëные, преимущественно археологи, стали то и дело натыкаться на совершенно самостоятельно работающие подземные системы, созданные по образу и подобию тех, поверхностных, которые удалось без труда ликвидировать. Эти вновь открытые, тайные лагеря были, как выяснилось, своевременно сделанными копиями со всех более-менее заметных наземных выдающихся лагерей. Они были нарочно оставлены как семена или ростки фашистского будущего. В последнее время их довольно часто откапывают или просто случайно находят где-нибудь под землëй. Например, ни для кого уже не секрет, что закрытие метро в Петербурге между станциями Площадь Мужества и Лесная связано как раз с открытием одного из таких лагерей. Его теперь охраняют как памятник архитектуры или заповедник, так что никакое движение поездов на этом отрезке совершенно невозможно - очень велик риск повредить естественную среду обитания. При этом совсем неважно, как ты сам конкретно относишься к фашизму - исторические памятники ты уважать обязан. Впрочем, чтобы получить представление о Летнем Лагере совсем необязательно забираться под землю. Лагеря, в несколько облегчëнной их форме, существуют сейчас непосредственно рядом с нами, находясь лишь в относительном идеологическом подполье. Это так называемые "комические" лагеря, всë чаще теперь заменяющиеся на "коммерческие". Они размещаются в театрах, клубах, дискотеках. Про них очень много пишут в интернете. Люди платят очень большие деньги, чтобы прийти туда, пообщаться, поучаствовать и вообще - расслабиться после тяжëлого рабочего дня. Известно ведь, что ничто так хорошо не расслабляет и не освежает как летние лагеря. В принципе, из объекта научных исследований они давно уже превратились в явление культурной жизни. Те, кто в своë время внимательно следил за циклом телевизионных программ "Радуга" о творчестве народов мира, разумеется, ещë не забыли специальный выпуск, посвящëнный лагерям. Им непременно должны были очень хорошо запомниться танцующие фашистики, высохшие и тоненькие, как бабочки, в этом танце, напоминающем лезгинку, или гопак, или же полëт насекомого, стремительно взлетающего на помост над плацем. А внизу - серая колышущаяся масса, не в точности, но подчиняясь скрытой определëнной логике, повторяет их движения. Никто почти что никогда и не слышал, чтобы они вообще употребляли слова на каком-нибудь языке. Их язык, язык танца - это язык пчëл. Их пляска, смешная и странная, в результате шестидесятилетней практики и тренировки доведена до причудливого совершенства. Пляска эта заразительна в том, что производит сильное впечатление на смотрящих еë людей. Сразу появилось много имитаторов. По этой причине довольно скоро танцы эти изъяли из телевизионного показа. Молодëжь - та вообще сразу всë восприняла, сплошь стала поражена, увлечена играми в лагеря из картона. Днями напролëт репетируют их танцы и так далее. Открытие танцевальных летних лагерей пришлось очень в жилу как раз в нашу эпоху танцевальных неврозов и аллергий. То тут, то там в глухих местах стали возникать танцевальные молодëжные коммуны. Они начинали всегда с того, что изучали подробно все видеоматериалы, имеющиеся о танцевальных фашистских лагерях, затем в балетных классах перед зеркалом разучивали каждое движение, и мальчики, и девочки, не жалея сил и времени, оттачивая до полного совершенства, покуда оно не войдëт в плоть и кровь, станет естественным и единственным способом передвижения, общения и выражения. Естественно, что в коммуну не брали, если не мог продемонстрировать движения на каком-то начальном довольно высоком уровне, никто даже не стал бы к тебе подходить и говорить. Другое непременное нерушимое требование - безукоризненная дисциплина, строгое подчинение большинства меньшинству, настолько, что понимание должно происходить без слов. Если не понимаешь без слов - ну давай и вали отсюда. Молодëжь любит военную дисциплину и любит войну! Война на руку молодëжи! Фашизм - превосходная вещь для того, кто привык всë воспринимать на эмоциональном уровне. В этом плане он сродни христианству. А также для тех, кто не боится умереть, кому на это, можно сказать, наплевать - только такие с действительной лëгкостью лишают жизни других. Эмблемой этих коммун стал, кстати, нежный, фиолетовый, жизнеутверждающий цвет, символизирующий бодрость духа и здоровый цвет лица. Правда, со здоровьем у членов танцевальных коммун довольно скоро стали возникать проблемы. У многих, несмотря на юный возраст, обнаружилась "пляска святого Витта", та самая двигательная аллергия, в Средние века скосившая целые города. Потом эта болезнь, выйдя за пределы лагеря, стала распространяться на более широкие слои населения, которые тоже вдруг ни с того, ни с сего, на чисто рефлекторном уровне стали отплясывать нечто такое, чему никогда сознательно не учились. Вообще, танцевать в этом стиле довольно легко, намного легче, чем это кажется человеку начинающему. Не верите? Ну так можете попробовать прямо сейчас. Разумеется, без подходящей танцевальной музыки здесь не обойтись. Но не волнуйтесь, я об этом уже позаботился. (Кивает кому-то, стоящему в кулисе)

ДЕВУШКА С ГИТАРОЙ. (Высовывается из-за кулисы) Что, пора уже?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Да, самое время.


Девушка с гитарой размашистым шагом выходит на сцену и становится в самом центре. На ней чëрные джинсы и такая же чëрная футболка.

Молодой человек отступает чуть назад.


ДЕВУШКА С ГИТАРОЙ. (Обращаясь к публике) Мне много раз говорили, что нельзя писать песни про природу, потому что природа не продаëтся. Но я всë-таки написала. Очень хотелось денег.


Делает несколько пробных аккордов на гитаре и затем начинает петь:


В этот мир я заброшена,
Будто намертво скошена.

В вашем обществе лишняя -
Дура, Богом обиженная.

А кругом напевы эстрадные
Воспевают инстинкты стадные.

А я одна - без рук без ног,
От всех ушла, как колобок.

Меня достали ваши рожи,
По ним скучает острый ножик.

Я задыхаюсь в крике боли,
И на душе одни мозоли.

И чистой расы идеал
Измазал грязный чëрный кал.

Мне не вписаться в ваши списки,
Плыву в компоте я сосиской.

Мы вас построим всех в ряды,
И вы получите пизды.


Долгий проигрыш на гитаре. В зале зажигается свет. Дежурные эсэсовцы начинают выгонять зрителей в фойе.

Проигрыш ещë долго не смолкает.




© Екатерина Васильева-Островская, 2001-2024.
© Сетевая Словесность, 2001-2024.





Версия для широкого дисплея
[В начало сайта]
[Поэзия] [Рассказы] [Повести и романы] [Пьесы] [Очерки и эссе] [Критика] [Переводы] [Теория сетературы] [Лит. хроники] [Рецензии]
[О pda-версии "Словесности"]