[ Публикации ]
От переводчика
Россетти всегда привлекал меня, с одной стороны, своей чрезвычайной трудностью, жесткими рамками, в которые его поэзия ставит переводчика, и, с другой стороны, чрезвычайной свободой интерпретации, открытой переводчику. Некоторая размытость, смутность, манерность выражения - и безукоризненно отточенная поэтическая форма. Поэтому путь к свободе для переводчика Россетти всегда лежит через овладение формой. Не нужно забывать, что Россетти сам был блестящим, гениальным переводчиком сложнейшей ранней итальянской поэзии.
Вокруг произведений Россетти никогда не угасают споры. Одни называют его второстепенным, даже третьестепенным викторианским поэтом, сексуально озабоченным пошляком, существом, порабощённым идеей доминирующей женственности, другие - одним их самых оригинальных поэтов XIX века, гением, мистиком, даже пророком.
Россетти требует подготовленного читателя, способного к преодолению внешних наслоений - намеренно архаичного языка, нагромождений "сладких" прилагательных, запутанных образов. Читателя, способного интерпретировать текст, не боящегося сделать выбор, создать свою "систему" прочтения.
Именно вследствие многогранности интерпретации русские переводы Россетти наверняка постигнет участь оригиналов. Можно ожидать такого же разнобоя мнений, таких же похвал и обвинений переводчику, какими осыпают и самого автора.
Россетти - поэт, достигший совершенного равновесия, совершенной гармонии. Россетти непереводим. В русском языке нет средств для передачи языка Россетти. Всё, что может сделать переводчик - это создать форму, технически достойную оригинала, и предложить своё видение, свою интерпретацию. Именно качеством этой интерпретации, её сообразностью, связностью, стройностью, а не так называемой буквалистской "близостью" к оригиналу, и должно определяться качество перевода.
От редактора раздела переводов
Данте Габриэль Росетти переводился на русский язык очень мало, и еще меньше переводов из него представлено в Сети. Между тем этот поэт заслуживает по меньшей мере пристального внимания. Хотя бы как эмблема, знамя (и жупел) движения прерафаэлитов.
Владислав Некляев (Вланес) уже известен посетителям "Сетевой Словесности" как поэт, придерживающийся в своей ритмике строгих классических правил, а в образном строе - модернистской изощренности. Благодаря нынешней публикации становится понятнее, "из какого сора" растут его стихи. А из приложенного объяснения понятнее - почему.