ВСЁ ЧЁТКО,
или И ПОДСНЕЖНИК МОЖЕТ СТАТЬ ДОМОМ
На протяжении многих лет к нам в Тулу приезжает из Москвы арт-проект "Бегемот Внутри". В Доме-музее В.В. Вересаева собираются причастные "бегемотству" жители Тулы и окрестностей. Они заполняют небольшой зал и, как это с удовольствием проделывают любители погружений – бегемоты, безоглядно погружаются в мир иной, нездешний, "бегемотский". Заводила "Бегемота" Николай Милешкин, привозит разных поэтов. Тульские жители слушают и вступают с ними в диалог. "Бегемотский", конечно же. И в этот раз всё так и случилось. Николай привёз ещё и свою новую книгу, сборник минималистской поэзии со звучным названием – "Жизнь удалась". И с кратким, но ёмким предисловием поэта Германа Лукомникова, уважаемого и неповторимого Бонифация: "Николай Милешкин нормально так пишет, чё. Не то, что некоторые бу-бу-бу... бу-бу-бу... хрен поймёшь. А у Николая Милешкина всё чётко. Нормальное предисловие, чё."
А мы помним, что такое же предисловие (только с заменой имени-фамилии) Герман Лукомников когда-то написал для книги стихов нашего земляка Андрея Галкина "Чудо-юдОль". Андрей, здесь присутствовавший, об этом как раз и напомнил. Зрители, конечно, были рады, что и московский поэт пишет нормально, и наш местный. Вот под знаком такого необычайного и приятного совпадения проходила встреча.
Вначале сам Николай Милешкин представил свои переводы двух армянских поэтов – Жанны Бегларян и Акопа Арутюна. "Всё стало с ног на голову <...> / все дороги / перекрыты / осталась / только одна самая короткая / самая верная...". Очень это близко показалось нам. И про то, что всё с ног на голову встало, и про дороги. Но, мы то верную дорогу ищем, ищем. А Жанна её – уже предчувствует, знает. И Николай, видимо, тоже. А мы сидим и слушаем. Узнаём. Оказывается, и подснежник может стать домом. На этой верной дороге подснежник "мой единственный / вечный дом мой / непостижимый". И ещё, дорога эта несмотря ни на что – радостная, потому что "...закончу эту песню / оптимистично", ведь "измерять болью / бесконечность – // абсолютное безумие". Древняя мудрость – древнего народа, идущего непостижимыми дорогами к утраченному дому. А вот ещё армянский поэт, Акоп Арутюн. Он предстаёт перед нами – то горной скалой, в зрачке которой свила гнездо удивительная птица, то тем, у кого карты открыты, но проигрыша не будет. Николай читает эти стихи с едва уловимым акцентом, и вот уже будто бы и не Николай, а пылкий влюбленный целует своей избраннице то правое, то – опять правое – колено, Ну что, тульский зритель, как тебе такой сюжет – быть горным потоком и зрачком чудесной птицы? А колени целовать ты любимой пробовал? "Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...", "Я – скала горная / и через меня / течёт поток...", "В моём зрачке свила себе гнездо / чудесная птица / И её глазами я жду каждый день: // Рассвета", "Цветы не обижаются, / они раскрываются улыбкой..." Вот такая возлюбленная солнцем поэзия. Отогревающая бездомных. И, как, возможно, заметил бы и про эти строки Бонифаций-Лукомников – не бу-бу-бу. Да что говорить, когда на сцену вышла поэт, переводчик англоязычной и немецкоязычной поэзии Валерия Исмиева и представила свою новую книгу – билингву, тут уж все точно поняли, что и это совсем не бу-бу-бу, а самое что ни на есть метафизическое путешествие.
От ландшафта так схожего с нашим, среднерусским, Валерия взметнула наше воображение – дальше, на восход, который – выше обычного среднестатистического восхода. А выше – потому что автор, Ян Вагнер, знает ещё одну дорогу. Не армянскую. Но в чём-то с ней схожую. ...Прямиком ведущую нас в простодушный мотив черного глаза орла, в тот особый вид печали, в говорящую темноту сахарного сада и куда-то еще глубже – в метафизику XVII века... в Томаса Элиота... в Роберта Фроста... в Дилана Томаса, собравшего в свою маленькую вселенную всю космогонию непредсказуемости рифм и образов.
И уже в завершении этого английского путешествия – встреча со стихами самой Валерии. С миром, поднимающем мириады пластов нашей русской идентичности, культуры... Это как будто сразу явились все наши – русские Гамлеты, Гумилевы, и тысячью биноклей на оси стоят и слушают мёртвых соловьев... при полном театре и блеске лож... И от этой глубины, и от этих культурных отсылок – в зрительном зале воцаряется абсолютная тишина. Хлопать никто не решается. Вспоминают что-то зрители, культурные отсылки состыковывают с чем-то. Слишком много миров создано Валерией за несколько секунд. Побыть в них. Пообжиться. Глотнуть священного эфира. И – не расплескать... не потерять...
Затем – Александр Фоменко. Тоже верлибры. Вот строки о казни птицы, туловище которой дергается, кружит, как суфий... лупит фонтаном кровь... и на всё это смотрит ребенок, видя смерть впервые... такой горячей-близкою-живою...
А вот – лирическая героиня Светланы Шильниковой – гуглит свет, выводит по капле из себя раба, зацеловывая город...
А Максим Глазун приводит знакомых сказочных и мифологических героев. Заросшего, как лобок, Колобка, вернувшегося откуда-то в свой дом повзрослевшим и страшным. Сизифа, забывшего, что он ещё и Икар. Снежинку, которую резали ножом. И, наконец, просто друзей, которые со скуки жгут друг друга. Зловещий такой мир. Но и привычный, знакомый.
А что здесь делает студентка из Монголии Ану Костя? Она учится в Литинституте писать верлибры! Не бу-бу-бу, а настоящие. И она уже обладает некоторым знанием, как делаются стихи, – "чтобы написать стихотворение я представила губы твои / но душа твоя такая мелкая совсем непохожа на стихи"... "На земле лежит строчка стихотворения / Потрепанный розовый тюльпан" "...я нашла все потерянные мечты, сделала себе из них крылья... и готовлюсь отправится в путь за ждущей меня мечтой – поэзией". Ещё одна дорога – к мечте. Ещё не пройденная, но отчётливо намеченная. Из далёких монгольских степей через Россию.
А вот выходит к зрителям – Андрей Ивонин, поэт, переводчик белорусской поэзии, читает разных авторов в своём переводе:
Михаил Барановский – возвращает нас к библейским волхвам, и, переосмысливая древний сюжет, делает вывод: "я не могу никак этот мир изменить... только любить его, только любить, любить..."
Владимир Орлов словно бы идёт дальше, – не просто любит, но ещё пробует встретиться глазами на мгновение с редкой птицей-удодом, и решается переступить Гринвичский меридиан... Переходит к поступкам.
Кирилл Анохин полон сомнений. Порой ему кажется, что "нет ни бога, ни призраков, ни пришельцев, никому мы не нужны"
Игорю Бобкову "больше не нужны слова, слёзы, чтобы плакать, чтобы говорить, – только сны, только пробуждения только одинокая прогулка по самому краю".
Виктор Жигуль как бы примеривает свои возможности: "Я не хочу быть пупом земли, я хочу быть пупом неба..."
Ну, и уже ближе к концу встречи... От зрителей, от поэтического сообщества Тулы – вышел Андрей Галкин-Другой. И прочитал своё наболевшее-парадоксальное. И, как всегда, не бу-бу-бу.
Фотографии Андрея Ивонина
© Татьяна Юркова, 2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2025.
Орфография и пунктуация авторские.
