Кстати, о качестве
О книге Александра Вулыха "Люди в переплете". -
М: изд-во "Зебра-Е", "Галактика", 2020
Вулыха знают. Вулыха уважают. Вулыха любят. Вулыха ненавидят.
Он один из самых известных московских поэтов современности. И один из главных.
Книга "Люди в переплёте" вышла в 2020 году. До нее была "Исповедь Роллс-Ройса", которая вышла аж в 2010-м. Ровно 10 лет между книгами. Это много. Особенно для такого активного и талантливого человека, как Александр Вулых. Возможно, автор просто накапливал объем, чтобы предстать перед читающей публикой в виде толстого и прекрасно изданного фолианта? Возможно. Но, судя по тому, что лучшие тексты из предыдущей книги вошли и в новую, поэт думал не только об объеме. Он заботился ещё и о качестве. Когда начинаешь читать "Людей в переплёте", поражаешься тому, как автор виртуозно совмещает прозаическое и жизненное с поэтическим и глубоким. Глубокое есть практически в каждом стихотворении, несмотря на то, что книга полна искрометной иронии, матерных слов и физиологизма:
- Встань да открой! - закудахтала Клава,
С пирсингом в виде колечка в губе -
Чё ты на жопе сидишь-то, как пава?
Это твой дятел стучится к тебе!
- Нет он не дятел! Он шейх, блять, арабский,
Нашей принцессе брильянты привёз! -
Прыснула и хохотнула по-бабски
Рыжая Люська по кличке "Насос".
В дверь колотили могучие руки,
Словно стучали в лесу топоры:
- Это милиция! Слышите, суки!
То есть, полиция! Будьте добры!
В этом небольшом отрывке из стихотворения о белорусской проститутке, работающей в московском интим-салоне, есть и глубокая ирония, и глубокое понимание женской психологии и, может быть, самое интересное - подмеченный автором глубокий перелом, произошедший в сознании наших правоохранителей после переименования их ведомства.
Кстати, о качестве. С легким недоумением в предисловии к книге, написанном Юнной Мориц, можно прочесть следующее: "Строки его стихотворной стихии спотыкаются, кувыркаются, языком заплетаются - иногда на трех и более языках, порой эти строки - на стыке звуков, произносимых с трудом..." При всем уважении, возражаем: Юнна Петровна, да где же? Где спотыкаются, где произносятся с трудом?
Познакомься со мной в вестибюле метро "Пионерская",
Где я буду стоять, маскируя судьбу неудачника,
Подойди и скажи: "Я такая, вы знаете, дерзкая,
Что хочу пригласить вас в театр Немировича-Данченко".
Или:
Он служил в отделении внутренних дел
Городского района "Хамовники",
Вспоминая о юности в Караганде,
Где когда-то он строил коровники.
Практически любое стихотворение Вулыха можно... спеть. Они мелодичные, с замечательной звукозаписью и пластичными аллитерациями. Дорогого стоят, между прочим, строки, которые ложатся на музыку задушевного романса, имея при этом совсем не романсное, не зефирное содержание.
А если что-то и произносится с трудом, будьте уверены - это неслучайно:
Исландец Гундермурд Сигурдфлордбрадсен,
Приехавший на мундиаль в Россию,
Успев в ближайшем баре поднабраться
Сказал, что тяжело произносимы
Для речи даже трезвого исландца
Названия Москва, Самара, Сочи...
И уж тем паче языку сломаться
Не мудрено, когда он трезв не очень!
Все, кто читал исландские саги - с заковыристыми именами персонажей и издевательскими названиями гор и рек - мысленно за это стихотворение пожали бы Вулыху руку.
А вот о трех и более языках в поэтических текстах Вулыха, сказано совершенно верно. Здесь вам и украинская мова, и белорусская, и речевые обороты на английском языке, и игра в язык - остроумная, смешная и всегда по делу.
Вообще, в текстах Вулыха много прямой речи - диалогов и монологов - их невероятно трудно передать в поэтическом тексте так, чтобы речь персонажей осталась ненатужной, то есть живой. Автору это блестяще удается - на трех и более языках:
Со столика журнального она
Рукою отодвинула бутылку:
- Я дякую Вам, Юра, я пьяна,
Не пидлывайтэ вы мэни горилку!
У мэнэ усредыне головы
Прям карусэлька! Ох, яка ж я дура!
А можна, я задам вопрос вам, Юра?
Скажить мэни, а правда вы з Москвы?
Или:
Диэр френдс энд джентельменс энд лейдис,
Лет ми спикинг фром май харт эгейн!
Ви хев гот э лот оф гоулд медалс
Он зе Ха-Ха-Ту Олимпик гейм!
Откуда он берет образы для своих произведений? Да это реально существующие люди, которые попали сначала в жизненный переплет, а потом - в поэтический переплет к Вулыху, потому что, как любой хороший поэт, Вулых - внимательный наблюдатель, ничего не скроется от его пытливых глаз. Большинство его стихотворений на злобу дня. То, что волнует всех и является предметом разговоров. Искушение написать о том, что случилось сегодня - велико. Утром в газете, а вечером в куплете - это ведь как раз про наших современных поэтов: быстренько срифмованной актуалкой пестрят ленты в фейсбуке и контакте. Пишут многие, а получается у единиц. У Вулыха получается и, что важно, стихотворения долго остаются актуальными, то есть, не устаревают, как устаревает любая публицистика. Потому что написаны хорошо, со знанием ситуации и глубоким осмыслением произошедшего.
Не знаю, причисляет ли себя Вулых к Ордену куртуазных маньеристов, членом которого когда-то считался, но в книге совершенно не заметно ни малейшей принадлежности автора к этому известному, но давно пришедшему в упадок литературному направлению. Прежде всего, потому что, помимо отстраненной позы, маньеристов всегда отличало наличие непроницаемой маски на их, так сказать, поэтических лицах. За исключением Вадима Степанцова, это была одна маска на всех, которая, как правило, скрывала хронический недостаток добрых чувств и эмпатии. Несмотря на то, что Вулых, во многих своих текстах, не избежал аналогичных пороков - отстраненной позы и надетой на лицо непроницаемой маски - ему почти всегда удаётся так рассказать свою историю и показать своих героев, что они неизменно вызывают, кроме смеха и саркастического отношения, самое искреннее сочувствие и читательскую любовь. Например, в стихотворении "Доброслава" (из которого как раз выбрана первая цитата в этой статье). Его хочется цитировать и цитировать:
Разные гости водили там жалом
В поисках плотских забав и утех,
Но никого она не обижала,
Доброго сердца хватало на всех!
Доброе сердце, упругие люли,
Нежный пушок на интимных местах...
Впрочем, отнюдь не уверен, смогу ли
Я описать это чудо в стихах!
Просто скажу - все, кто с нею бывали
По одному или даже гуртом,
Девушку Славу всегда продлевали
И не жалели об этом потом.
Казалось бы, стандартная история о женщине трудной судьбы из репертуара тех же куртуазных маньеристов. Ан нет. Отстраненность и поза в стихах Вулыха преодолеваются за счет точности и досконального знания передаваемого материала. Но дело не только в этом. Не только в разнообразии его поэтического языка. И не в мастерстве подачи и композиции. Дело в магии, которая даётся всякому настоящему поэту свыше. И позволяет вызывать ответные эмоции даже у самых циничных и самых неотзывчивых людей. Маска на лице поэта волшебным образом истончается и становится практически незаметной. И за ней чудесным образом проступает мудрое и доброе авторское лицо. Маньеристская поза тоже моментально выпадает из читательского внимания и перед нами возникает - подспудно, не напрямую - образ светлого, сопереживающего человека, способного подняться до некрасовского уровня гуманизма; до уровня лучших сострадательных стихов Заболоцкого - таких, как "Некрасивая девочка" и "Старая актриса".
© Светлана Чернышова, Максим Жуков, 2022-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2022-2024.
Орфография и пунктуация авторские.
